Владик очень гордился своим приобретением, которому красная цена была долларов десять.
— Я его за сто баксов купил, — продолжал рассказывать Владик, — а индус сказал, что он тысячу стоит, но мне уступит по дружбе за сто. Ты, Татьяна, запиши мой номер в свой телефон, а то мало ли захочешь мне позвонить.
Татьяна кивнула, Владик продиктовал ей номер, она записала в свой телефон. Владик бережно положил свое приобретение на стол. Все присутствующие молча смотрели на анахронизм, который Владик гордо прицепил себе на пояс и никто ему ничего не сказал. А зачем было говорить? Москва сама все скажет, всем научит, а тому кто учится плохо просто башку оторвет.
* * *
Матвей Спичкин, которому Краб заломал руку, попытался сопротивляться, но вырваться из захвата бывшего морпеха ему не удалось. Тогда он успокоился, уронил голову на пол и затих. Его брат Каспер, который только что сознался в том, что навещал жену брата исподтишка, пока братишки не было дома горько вздохнул и сильно закашлялся. Краб отпустил Матвея, убрал с него колено, стал и пересел на кресло и задумался. Получалось, что жена Спичкина не была такой уж святой, какой её описал Матвей, оказывается комплектик ключей от квартиры был даже у неказистого братца, не говоря уже о том сколько еще таких же комплектиков могла раздать сластолюбивая Эля своим обожателям.
— Это я сам виноват, — пробормотал Матвей обречено лежа на полу, — я приходил с работы усталый, я не всегда мог исполнить супружеский долг, я сам себя загнал, она была одинокой…
Матвей лежащий на полу походил на строителя, свалившегося в контейнер с мусором — его голова усыпанная перьями из подушки, стиральным порошком, какими-то бумажками и ржавыми кнопками.
Одежда Матвея нуждалась в срочной химчистке. Впрочем и Краб выглядел не лучше — на него тоже с обрушенной полки свалилось много мусору, да еще и голова кровоточила.
— У тебя аптечка есть? — спросил Краб Каспера. — Голову пробил, нужно обработать.
— Нету у меня ничего, — ответил ему Спичкин младший, — я не болею никогда…
— Да, ты уж лучше сразу в петлю, — ответил ему Краб.
Кровь из рассеченной раны нужно было как-то остановить, он прошел в ванную, достал из-под ванной упавший туда из рук Матвея нож, пошел на кухню, почистил как мог нож от ржавчины, накалил на его газовой горелке докрасна и рану слегка прижег. Едва сдержался, чтобы не заорать и не зарезать кого-нибудь от боли. Но кровь идти перестала. Когда он вернулся в комнату, братья уже обнимались. Краб сначала подумал, что Матвей опять душит Каспера, бросился на помощь, но потом увидел, что братья наоборот каются друг другу в грехах и клянутся в вечной верности.
Краб подумал о том, что муж в ситуации с любовником все всегда узнает в последнюю очередь, что бывает, уже соседки судачат и родня знает, но молчит, сберегая хрупкие семейные отношения, а муж всё еще скачет козлом, храня веру в благочестие благоверное, хотя уже рогами облака цепляет. Вероятно и Каспер знает гораздо больше самого Матвея о том кто в дом к его жене наведывался.
Как раз и Матвей решил затронуть эту тему и спросил у брата:
— Кто он хоть был, тот, что к моей жене приходил? Ты его видел?
— Нет, Эля меня не пустила, но я заглянул и видел его со спины в твоем халате, — ответил Каспер.
— Так может быть, это был я? — еще не теряя надежды на верность супруги, спросил Матвей.
— Нет, это был не ты, — помотал головой Каспер, — тот ростом повыше и покрупнее. И волосы у него не зеленые были. У тебя же всегда зеленые волосы были, это теперь ты лысый. А Эля меня вытолкала и сказал, чтобы я тебе ничего не говорил, иначе она тоже про меня всё расскажет. Что я к ней прихожу…
Тут Каспер замялся. Лицо Матвея приобрело выражение скорбное, но какие-то мысли зашевелились в его голове и выражение его физиономии приобрело вид смиренный и успокоенный.
— И что? — пробормотал он. — И пусть… Раз она мне изменяла… А я ведь заботился о ней, я представить себе даже не мог. Если бы я узнал только, что она мужиков водит, я сам бы задушил её!
— Ты не узнал того мужика со спины, который у Эли был? — спросил у Каспера Краб. — Может быть, похож он на кого-то, тебе знакомого?
Каспер напряг память, подумал, но потом отрицательно покрутил головой и сморщился от боли — попытка суицида еще давала о себе знать.
— А сколько еще комплектов ключей Эля раздала таким как ты? — спросил Краб. — Не знаешь?
Матвей Спичкин застонал и руки его непроизвольно скрючились, словно его тоже охватили судороги. Краб понял, что режет по живому. Но иначе нельзя было действовать — если уж он обещал Спичкину помочь, то надо было выпотрошить всю эту историю до основания.
— Еще два-три комплекта, — ответил Каспер, — немного…
Но Матвею такое число не показалось небольшим. Оказалось, что пока он горло драл в эфире, зарабатывая себе реноме крутого ди-джея и Эле денежки на безделушки, пока он песни ей посвящал: «Моей любимой и верной жене Элечке», она в это время забавлялась с каким-то потным козлом, который сопел и спрашивал:
— Это тебе что ли этот рогоносец песни ставит?
— Мне-мне, — отвечала Эля, не слушая его признания в любви по радио даже вполуха, — не останавливайся, любимый!
Воспаленное воображение Матвея представило в красках эту омерзительную картину его семейного ложа, осквернённого похотливым плутом, он не сдержался и вцепился брату в горло опять:
— Ты всё знал и молчал? Почему ты мне ничего не рассказал?
Каспер закашлялся, Краб вскочил с места и врезал Матвею в лоб кулаком. Спичкин старший слетел со Спичкина младшего, как пуля. Кувырнулся с кровати и рухнул на пол. Каспер, шея которого уже многое претерпела за сегодняшний вечер, едва дышал.
— Слушай, — Краб подсел к нему, — мне кажется, что Эля была более откровенна с тобой, чем со своим мужем.
— Потому что я делал ей то, что не делал он, — ответил Каспер.
— Что? Что ты ей делал? — бесясь от ревности, завопил Матвей и в гневе забарабанил кулаками по полу.
Каспер теперь уже испуганно спрятался за Краба, которого еще недавно боялся, как огня и ответил:
— Я в магазин ходил ей за сигаретами, за продуктами и вообще, если она что просила я всегда к ней приезжал. Тебе же некогда было. Я даже прокладки ей покупал. Поэтому она мне доверяла!
Матвей перестал барабанить, уперся руками в пол, сел, посмотрел на брата и спросил:
— Так ты с ней имел… ну, это?… — Матвей никак не мог решиться произнести страшное слово.
— Преступную связь, — подсказал Краб.
Матвея затрясло от негодования, Каспер покраснел, смутился и сказал, что в общепринятом смысле он ничего не имел, но она иногда позволяла ему поцеловать себе коленки и плечи.
— А-а-а-а!!! — заорал, упав на пол Матвей. — Пока я был на работе вы забавлялись!