– На вас. Тоже. Покушение. Там у вас в холле воды по пояс, потолок чуть не обваливается. А вы голый и весь в крови.
Кей мрачно оглядел себя и вынужден был признать правоту упитанного триумвира.
– Да, голый и в крови. Часть из нее даже моя. Вам что-то не нравится? Вас не устраивает, как я провожу свой досуг? Тогда развернитесь на сто восемьдесят градусов и увидите дверь, ведущую на улицу.
Господин F еще некоторое время качал головой и моргал белесыми ресницами, вызывая у Кея острое желание всадить в луноподобную рожу кулак. Наконец толстяк пришел в себя и выдохнул:
– Мне сказали, Господина W следует искать у вас. Он же ведает нашей безопасностью… – Присмотревшись к Кею так и эдак, тучный джентльмен захихикал. – Безопасность! О, все демоны Нижнего Круга! Это она вас так отделала? И вода внизу… Вот мерзавка!
Смешок его прервался каким-то непристойным клекотом, и, обернувшись, Кей увидел Господина W. Непонятным образом тот уже успел обрядиться в плащ, штаны, сапоги и даже нацепить маску – на сей раз в форме здоровенной головы стервятника. Теменной гребень стервятника упирался в притолоку, и Господин W стоял, слегка ссутулившись.
– Вы, кажется, говорили обо мне? – сладко спросил новоприбывший.
Если бы Кей не чувствовал себя дураком, раскорячившись голышом между двоих одетых, он бы рассмеялся.
– Нет, нет, что вы, – пробулькал Господин F, лихорадочно отирая лоб обширным платком. – То есть говорили, но в том ключе, что вы охраняете наш покой, бдите на страже…
– Бдю. Или даже бжу, как вам приятней. И заметьте, отлично с этим справляюсь – вы вон живехоньки и одолели целых два пролета, что с вашими габаритами говорит о недюжинном здоровье.
– Вы издеваетесь?
– Я делаю вам комплимент. Кстати, зачем под вами огромная лужа?
– Господа, – устало сказал Кей, которого изрядно достала роль миротворца. – Давайте перенесем вашу дискуссию в гостиную или, если и она затоплена, в сад. Я велю Фросту накрыть стол…
Против ожидания, слово «стол» не возбудило Господина F. Напротив, на лице толстяка отразился легкий ужас, и он пробормотал:
– Я не хочу есть.
– Ветра Аримана! – вскричал Господин W, с каждой минутой приходивший во все более оживленное расположение духа. – Вас ли я слышу, старина Микаэль? Что с вами стряслось – из стены вынырнул призрак Несвежей Цесарки и испортил вам аппетит?
– Хуже, – угрюмо сказал Господин F. – Почему бы вам, Дафнис, не сплавать к моей машине и не посмотреть, какой сюрприз проклятые террористы преподнесли мне к завтраку?
Кей принял ванну в одной из гостевых спален. Угрюмо хмыкнул, разглядывая многочисленные порезы, царапины и укусы сквозь прозрачную, без зелени, воду. К концу купания вода побурела, но ранки затягивались быстро – намного быстрее, чем следовало бы.
Натянув темную рубашку и брюки, Кей вышел в коридор. В доме стояла тишина. Слышно было, как бьется о плафон лампы обалдевшая муха, как потрескивает паркет и с улицы глухо доносится перепалка. Эту часть особняка декораторы не успели довести до ума. Оконные рамы набухли сыростью, краска на них кое-где облупилась, а местами вздулась пузырями. Пахло сверчками и пылью. Кей поморщился при мысли, что придется переселяться сюда, пока архитекторы не восстановят изувеченную спальню.
Юноша направился к окну, дабы выяснить, что же все-таки происходит внизу, когда одна из дверей по левой стороне коридора приоткрылась и оттуда боком выбрался странный человек. Пару секунд Кей пытался сообразить, в чем же состоит эта странность, и лишь потом понял, что человек бос. На ногах его вместо туфель или, скажем, сапог были серые носки. Двигался незнакомец совершенно бесшумно. Рассохшиеся половицы под ним и не скрипнули. Человек сделал несколько мягких, крадущихся шагов, и только тут заметил Кея. На секунду незнакомец замер.
– Эй, ты!
Странный человек подпрыгнул и понесся по коридору огромными скачками. Он отрывался от пола легко, пружинисто, словно огромный мяч, и при этом по-прежнему не издавал ни звука. Несомненно, при такой скорости незнакомец успел бы достичь лестницы, но тут ему не повезло. Кей щелкнул пальцами, и от стены до стены паркет покрылся тонкой ледяной коркой. Человек поскользнулся и тяжело рухнул на спину.
Оттолкнувшись от подоконника, Кей прокатился по льду и затормозил перед неуклюже ворочающимся беглецом. Однако на сей раз не повезло Кею, потому что незнакомец вытянул руку и ухватил юношу за голень. Пальцы у странного человека оказались неожиданно сильными. Кей взмахнул руками и грохнулся на пол. На него навалилось грузное и неприятно мягкое тело. А самым неприятным было то, что все это незнакомец совершил в полнейшем безмолвии – ни пыхтения, ни чертыхания, вообще ничего. Две руки сомкнулись на горле Кея и принялись давить. Если до этого у юноши и были сомнения, необходим ли ему воздух, сейчас все сомнения улетучились. В глазах Кея потемнело. Его собственная ладонь слепо зашарила, пытаясь нащупать лицо нападавшего. Воздух в коридоре похолодел, с пальцев Кея сыпались тонкие иглы инея – а душителю хоть бы хны. Наконец пятерня Кея ткнулась туда, где, по замыслу, должно было находиться лицо разбойника – но вместо человеческой кожи юноша ощутил под рукой лишь грубую ткань. Ткань мгновенно обметало льдом, однако хватка на горле не ослабла. Кей отчаянно забился – и тут его окатило тепловатой водой, а рядом с ухом грохнуло. Существо чуть разжало пальцы. Кей взмахнул рукой, и разлившаяся по полу лужа обернулась сотней острых льдинок. Льдинки взвились, распарывая ткань, кромсая на куски душившую его тварь. Кей откатился в сторону и сумел подняться на четвереньки.
Посреди коридора вяло ворочалось нечто, утыканное ледяными иглами и оттого смахивающее на диковинного ежа. Из прорех с тихим шелестом сыпался песок. За спиной у подыхающей твари стояла Герда в сорочке и босиком. У ног девушки валялся разбитый кувшин. Над водой, выплеснувшейся из кувшина и сейчас превратившейся в ледяную лужу, торчали белые венчики снежных орхидей. По коридору плыл густой приторно-сладкий запах.
Прежде чем Кей успел поблагодарить девушку за спасение, колени Герды подогнулись, и она упала рядом с песчаным големом.
Больше двухсот лет назад, еще при Королеве, парфюмерная промышленность благоденствовала. В Городе, задушенном снегом и тьмой, дворцы аристократов сияли разноцветными огнями. В них шли нескончаемые балы, и бальные залы благоухали цветами – розой, шиповником, сиренью и лилиями, но самым модным запахом сезона всегда оставался один и тот же. Эссенцию, отпускаемую в крошечных хрустальных флакончиках, получали из любимого цветка Королевы. Цветка-убийцы. Одной капли духов хватало на то, чтобы комната на несколько дней пропиталась изысканным ароматом. Больше одной капли расходовали лишь безумцы и самоубийцы. На заводах, где из Occludia Pollinaris выделяли эфирные масла, введена была система двойного кондиционирования, а работники не снимали респираторов. И все же помогало это не всегда. Получаемый экстракт приносил владельцам миллионы, а родственники погибших могли утешаться тем, что перед смертью их близкие видели прекрасные сны.