– Еще одно преступление, – сообщил он. – Господи, не понимаю, что творится с молодым Стратфордом!
– Расскажи.
– Поразительно! Некая исполнительница танца живота, любовница Генри Стратфорда. Они нашли ее мертвой, со сломанной шеей, в садике возле дома, в котором она жила с Генри Стратфордом. Все вещи Генри были там. Паспорт, деньги, все.
Эллиот сглотнул. Ему страшно захотелось еще выпить. Надо было побеспокоиться об ужине – иначе виски выйдет ему боком.
– То же самое случилось сегодня днем с одним оксфордским студентом у него сломана шея. И с американцем на пирамиде. И с уборщицей из музея. Интересно, почему в случае с Шарплсом он потрудился поработать ножом? Расскажи-ка мне все, что ты об этом знаешь.
Официант поставил перед ними новые бокалы с виски и джином. Эллиот взял свой бокал и с жадностью отхлебнул.
– Именно этого я и боялся. Он просто сошел с ума – и все из-за чувства вины.
– Азартные игры?
– Нет. Из-за Лоуренса Генри воспользовался ядами, которые находились в усыпальнице.
– О господи, неужели это правда?
– Джеральд, с этого-то все и началось. Лоуренс должен был подписать какие-то документы. Возможно, отказался подписывать их. Но не в этом дело. Был свидетель того убийства.
– Ты.
– Нет, кое-кто другой. – Эллиот замолчал. Надо было получше все продумать, но времени не оставалось. – Рамсей.
– Рамсей – это тот самый человек, которого мы ищем?
– Да. Он пытался поговорить с Генри рано утром, еще перед тем, как тот проник в музей. Между прочим… Ты сказал, что они ходили в дом танцовщицы. Не видели они там чего-нибудь похожего на пелены мумии? Это важная улика. Может, тогда они прекратили бы преследовать несчастного Рамсея. Понимаешь, этот Рамсей абсолютно невиновен. Он пошел в музей, чтобы образумить Генри.
– Ты в этом уверен?
– Это моя вина. Я долго не мог уснуть из-за дикой боли в суставах. В пять утра я как раз возвращался с прогулки. Я видел Генри, пьяного в стельку, около музея. Я подумал, что он идет в бар. И рассказал об этом Рамсею, который спустился вниз, чтобы выпить чашку кофе. Это было ошибкой. Ведь Рамсей и раньше пытался образумить Генри. И он пошел за ним к музею – ради Джулии.
– Джулия и Рамсей – они…
– Да. Помолвка с Алексом расторгнута. И что забавно, Алекс с Рамсеем очень подружились. Вам надо хорошенько во всем разобраться.
– Разумеется.
– Рамсей пытайся предотвратить грабеж, когда заявилась полиция. Он странный человек. При ее появлении он запаниковал. Но ты наверняка сможешь доказать его невиновность.
– Ладно, попробую. Но скажи, какого черта Стратфорд решил украсть эту мумию?
– Мне и самому не совсем понятно. – «Сенсация года», – подумал Эллиот. – Я знаю только, что мумия Рамзеса Проклятого в Лондоне тоже исчезла. Похоже, он украл еще несколько монет и украшений. Наверное, он был вынужден сделать это: украсть пару реликвий, получить наличные и тому подобное.
– И он осмелился совершить кражу из самого знаменитого в мире музея?
– Египетская стража не самая лучшая в мире, старина. Ты ведь не видел Генри в последние несколько месяцев, да? Он очень опустился, друг мой. Скорее всего, он просто психически нездоров. Дело в том, что мне очень не хочется, чтобы Алекс и Джулия задерживались в Каире. А они не смогут уехать, пока не прояснится ситуация с Рамсеем Рамсей ни в чем не виноват.
Он допил свой бокал.
– Джеральд, помоги нам выпутаться из этой истории. Если хочешь, я могу сделать официальное заявление. Я постараюсь найти Рамсея. Если ему гарантируют неприкосновенность, он обязательно свяжется со мной. Ты ведь можешь проследить за ходом расследования. В колониях так много кретинов! Я долгие годы имел с ними дело.
– Да, конечно. Вмешательство необходимо. Но действовать нужно крайне осторожно. Они должны отыскать Стратфорда. Только тогда с Рамсея снимут обвинение.
– Да, пожалуйста. Будет много бумажной волокиты. Займись ею, Джеральд. Не важно, каким путем ты пойдешь, главное – мой сын должен вернуться домой. Зря я впутал Алекса во всю эту…
– Что?
– Не важно. Ты поможешь?
– Да, но сам Генри… Ты не представляешь, где он может быть?
«В котле с битумом!» Эллиот содрогнулся.
– Нет, – сказал он. – Совсем не представляю. Но у него здесь много врагов. Он занимал деньги направо и налево… Мне нужно еще выпить. Позаботься о старом дураке, ладно?
– Юный лорд Саммерфилд, – сказала Клеопатра, не отрывая взгляда от его губ, – давайте устроим банкет в моем номере. Уйдем отсюда и побудем одни.
– Если хотите. – Щеки Алекса запылали. О, как же прекрасно, должно быть, его юное тело! Только бы его орган оказался не хуже всего остального!
– Да, но хотите ли вы? – спросила его Клеопатра и пробежалась подушечками пальцев по его шее. Потом ее рука скользнула под жесткую накрахмаленную рубашку.
– Да, хочу, – прошептал он.
Она увела его с танцевальной площадки, собрала свои сумочки, и они вышли из музыки и огней ресторана в огромный многолюдный вестибюль.
– Номер двести один, – сказала Клеопатра, доставая ключ. – Как его найти?
– Надо всего лишь подняться на лифте на второй этаж, – ответил он, поедая ее глазами. – И пройти в центральную часть здания.
На лифте?
Алекс подвел ее к двум воротам из латуни и надавил на маленькую кнопку в стене.
Между латунными воротами висела все та же гигантская афиша: опера «Аида». С фигурами египтян, которые уже были ей знакомы.
– Ах, опять эта опера! – сказала она.
– Да, настоящее событие.
Латунные двери открылись, внутри крошечной комнатки стоял человек. Казалось, он ждет именно их. Клеопатра шагнула внутрь. Похоже на клетку. Ей вдруг стало страшно. Двери захлопнулись. Ловушка. Потом комнатка начала подниматься вверх.
– Лорд Саммерфилд – закричала Клеопатра.
– Все в порядке, ваше величество, – сказал Алекс. Обнял ее, развернул к себе, и она прижала голову к его груди. Он гораздо нежнее, чем все остальные. А когда сильный мужчина еще и ласков, на него заглядываются даже богини с Олимпа.