– А теперь слушай меня. Я снова у дел и по-прежнему буду руководить компанией. Твоя сестра Джулия и ее загадочный друг египтянин сегодня днем отплывают в Александрию. Эллиот с Алексом отправляются вместе с ними. Ты тоже сядешь на этот корабль, понял? Ты брат Джулии, лучшего компаньона ей не найти. Ты присмотришь за тем, чтобы все оставалось на своих местах, чтобы ничто не помешало Джулии выйти замуж за Алекса Саварелла. И ты присмотришь… чтобы этот человек, кем бы он ни был, не обидел единственную дочь моего брата.
– Этот человек! Ты сошел с ума! Неужели ты думаешь?…
– А если ты откажешься, я лишу тебя и наследства, и дохода! – Рэндольф наклонился вперед и понизил голос – Вот что, Генри. Я всегда давал тебе все, что ты хотел. Но если теперь ты ослушаешься меня и не доведешь до конца эту историю, я выкину тебя из «Судоходной компании Стратфорда», лишу зарплаты и личного годового дохода. Немедленно отправляйся на корабль! Не своди глаз с кузины, смотри, чтобы она не спелась с этим слащавым красавчиком египтянином! И будешь сообщать мне обо всем, что там происходит.
Рэндольф вынул из нагрудного кармана белый конверт и положил его на прикроватную тумбочку. В конверте, как понял Генри, была стопка банкнотов. Стратфорд-старший встал, собираясь уходить.
– И не телеграфируй мне из Каира, что ты на мели. Держись подальше от игорных столов и исполнительниц танца живота. Через неделю жду от тебя письмо.
Хэнкок был вне себя от гнева.
– Уехала в Египет?! – кричал он в телефонную трубку. – А коллекция осталась в ее доме! Как она могла так поступить?!
Он раздраженно махнул рукой клерку, который собирался обратиться к нему, и повесил трубку на рычаг.
– Сэр, газетчики опять здесь. Опять эта мумия…
– К черту мумию! Эта женщина уехала и заперла сокровища в своей гостиной, будто коллекцию кукол!
Эллиот стоял на палубе вместе с Джулией и наблюдал за тем, как: Алекс целует мать у подножия корабельного трапа.
– Я здесь не для того, чтобы опекать тебя, словно курица-наседка, – сказал Эллиот Джулии. Алекс еще раз обнял мать и начал подниматься по трапу. – Просто я хочу быть у тебя под рукой, если тебе потребуется моя помощь. Пожалуйста, не расстраивайся.
Господи, как ему жаль ее! На ней лица нет.
– Но Генри! Зачем Генри едет с нами? Я не хочу, чтобы он ехал.
Генри поднялся на корабль несколько минут назад, не сказав никому ни слова. Он выглядел таким же усталым, бледным и несчастным, как вчера.
– Да, я знаю. – Эллиот вздохнул. – Но, дорогая моя, он твой ближайший…
– Вы не даете мне вздохнуть свободно, Эллиот. Вы знаете, я люблю Алекса, всегда любила. Но брак со мной для него не лучший вариант. Я всегда была честна с вами в этом вопросе.
– Знаю, Джулия. Поверь мне, я все прекрасно знаю. Но твой приятель… – Он указал на стоявшего в отдалении Рамсея, который с явным удовольствием наблюдал за суматохой на пристани. – Как же нам не беспокоиться? Что нам делать?
Джулия не нашлась что возразить. Так было всегда. Однажды ночью, несколько месяцев назад, выпив слишком много шампанского, разгоряченная танцами, она сказала Эллиоту, что он нравится ей гораздо больше, чем его сын, и, если бы он был свободен и попросил ее руки, она бы согласилась, не раздумывая. Конечно, Алекс решил, что она шутит. Но в ее глазах тогда блеснул тайный огонек, который польстил Эллиоту. И сейчас он увидел в ее глазах тот же блеск. Какой же он лжец! И сейчас он тоже лжет.
– Хорошо, Эллиот, – вздохнула Джулия и поцеловала его в щеку. – Мне не хочется обижать Алекса, – прошептала она.
– Да, милая. Конечно.
Пароход пронзительно загудел, давая последний сигнал для опаздывающих пассажиров. На палубе люди сбились в группки, а провожающие устремились на берег.
Внезапно к Джулии и Эллиоту подошел Рамсей. Не рассчитав сил, он резко развернул девушку к себе, и она взглянула на него с недоумением.
– Джулия, ты чувствуешь вибрацию? Я должен посмотреть на двигатели.
Она просияла – его энтузиазм был заразителен.
– Разумеется. Эллиот, извини. Мне нужно пойти с Рамзе… с мистером Рамсеем в машинное отделение, если нам позволят.
Эллиот кивнул, соглашаясь.
– Будьте добры, – подозвал он вышедшего на палубу офицера в строгом морском кителе.
Алекс уже распаковывал чемоданы, когда Эллиот вошел в маленькую гостиную, разделявшую их каюты. Два чемодана стояли открытыми. Уолтер сновал взад-вперед с перекинутой через руку одеждой.
– Ну что ж, очень мило, – сказал Эллиот, оглядывая маленький диванчик, кресла и крошечный тамбур. У него не было времени собраться как следует, но с этим прекрасно справилась Эдит.
– Ты выглядишь усталым, отец. Я велю принести тебе чаю.
Граф устроился в маленьком кресле с позолотой. Было бы неплохо выпить чаю. Откуда этот аромат? Разве в каюте есть цветы? Не видно. Только шампанское в ведерке со льдом да бокалы на серебряном подносе.
И тут он вспомнил. Цветок, который он утром засунул в карман, все еще источал стойкий аромат.
– Да, выпить чаю было бы чудесно, Алекс, но спешить некуда, – пробормотал Эллиот. Он сунул руку в карман, вытащил маленький помятый цветок и поднес его к носу.
На самом деле очень приятный запах. Эллиот вспомнил оранжерею, в которой буйно разрослись листья и цветы. Граф вновь посмотрел на утренний цветок. Прямо на глазах он распрямился, исчезли надломы на восковых лепестках, он полностью раскрылся и за считанные секунды опять стал упругим и свежим.
Алекс говорил что-то, но Эллиот не слышал его. Он тупо смотрел на цветок. Потом сломал его и сжал в ладони.
Медленно подняв глаза, Эллиот увидел, как Алекс опускает телефонную трубку.
– Чай будет через пятнадцать минут, – сообщил Алекс. – Что случилось, отец? Ты белый, как…
– Ничего. Все в порядке. Мне просто нужно отдохнуть. Позови меня, когда принесут чай.
Эллиот встал, сжимая цветок в кулаке.
Закрыв дверь своей каюты, он прислонился к дверному косяку. По спине струился пот. Эллиот раскрыл ладонь: искалеченный цветок снова обрел свою совершенную форму, сине-белые лепестки распрямились.