– Джулия, ты не знаешь, что я наделал, – прошептал Рамзес.
– Тогда расскажи мне. А такую одежду Самир может достать и для меня.
– Как же я люблю тебя! – прошептал еле слышно Рамзес. – Ты мне очень нужна. Но, ради бога, Джулия, не…
– Что бы ни случилось, я буду с тобой.
– А сейчас уходите, сир. В отеле полно полицейских. Они вернутся, чтобы допросить нас. У мечети. В три часа.
Боль в груди была страшная, но он не умер. Он сидел на маленьком деревянном стульчике возле кровати. Страшно хотелось выпить, но бутылка находилась в соседней комнате, а у него не осталось сил, чтобы встать и дойти туда. Их хватило только на то, чтобы медленно застегнуть рубашку.
Он обернулся и посмотрел на спящую женщину, на ее гладкое восковое лицо. Вот ее глаза открылись. Она села и протянула Эллиоту пустой стеклянный пузырек.
– Лекарство, – произнесла она.
– Да, я принесу. Но ты должна оставаться здесь. Понимаешь? – спросил он на латыни. – Здесь ты в безопасности. Ты должна оставаться в этом доме.
Казалось, ей этого совсем не хочется.
– Куда ты пойдешь? – спросила она, огляделась и посмотрела в окно, на раскаленное дневное солнце и на белую оштукатуренную стену. – Египет. Я не верю, что это Египет.
– Да, моя дорогая. И мне нужно найти Рамзеса. Снова блеск в глазах, потом смущение, потом страх. Эллиот поднялся – он больше не мог задерживаться здесь. Он молился, чтобы Рамзеса уже освободили из-под стражи. Наверняка Алекс и Джулия наняли самых толковых адвокатов. Как бы то ни было, надо как можно скорее попасть в отель.
– Это недолго, ваше величество, – сказал Эллиот. – Я очень скоро вернусь с лекарством.
Похоже, она ему не поверила. Когда граф выходил, она смотрела на него с подозрением. Маленка все еще сидела, скорчившись в углу гостиной, и дрожала. Она посмотрела на Эллиота пустым, ничего не выражающим взглядом.
– Дорогая моя, послушай, – сказал он. Увидев возле бара с напитками свою трость, он взял ее в руки. – Я хочу, чтобы ты вышла вместе со мной, заперла дверь и постояла на страже.
Поняла ли его девушка? Она смотрела мимо него. Эллиот обернулся и увидел в дверях Клеопатру – босоногую, с развевающимися волосами. Даже в строгом английском платье из розового шелка она выглядела дикаркой. Клеопатра смотрела на Маленку.
Девушка, всхлипнув, вскочила на ноги. Она дрожала от страха и отвращения.
– Нет-нет, милая. Пойдем со мной, – сказал Эллиот. – Не бойся, она тебя не обидит.
Маленка была слишком испугана, чтобы услышать его и подчиниться. Ее жалобные крики становились все громче и громче. Равнодушие на лице Клеопатры сменилось маской ярости.
Она подошла к беспомощной девушке, которая не отрывала глаз от голых костей на ее руке и ступне.
– Это всего лишь служанка, – сказал граф, потянувшись к руке царицы.
Клеопатра развернулась и со всего размаху ударила его, опрокинув на клетку с попугаем. Маленка истерически завизжала, а попугай начал зловеще кричать, хлопая крыльями по прутьям клетки.
Эллиот старался взять себя в руки. Девушка должна прекратить эти вопли. Несчастье какое! Клеопатра, переводившая взгляд с кричащей птицы на орущую девушку, сама была на грани истерики. Потом она накинулась на Маленку, схватила ее за горло и бросила на пол – девушка упала на колени, точно так, как упал Генри всего несколько часов назад.
– Прекрати сейчас же!
Эллиот бросился к царице: на этот раз он не допустит убийства. Но Клеопатра снова оттолкнула его, и он, пролетев через всю комнату, ударился о стену, царапая рукой штукатурку. Послышался хруст, тот самый кошмарный хруст. Маленка была мертва: Клеопатра сломала ей шею.
Попугай замолчал и смотрел из клетки круглым бессмысленным глазом. Маленка лежала на ковре, ее голова была повернута под немыслимым углом, темные глаза прикрыты.
Над ней стояла Клеопатра Она задумчиво смотрела на мертвую девушку. Потом сказала на латыни:
– Она умерла.
Эллиот не ответил. Он ухватился за край мраморной полки бара и с трудом поднялся на ноги. Сейчас ноющая боль в груди уже ничего не значила. Ничто не могло сравниться с болью душевной.
– Зачем ты это сделала? – прошептал он.
Он что, сумасшедший, раз задает такие вопросы этому существу? Она прекрасна, спору нет, но ее мозг так же разрушен, как и тело.
Клеопатра смотрела на Эллиота невинными глазами. Потом перевела взгляд на мертвую девушку.
– Скажи мне, лорд Рутерфорд, как: я оказалась здесь? – Ее глаза сузились. Она подошла к Эллиоту и помогла ему встать на ноги и выпрямиться. Потом подняла его трость и вложила ему в левую руку. – Откуда я пришла? – спросила она. – Лорд Рутерфорд! – Клеопатра наклонилась, глядя на него широко распахнутыми, полными ужаса глазами. – Лорд Рутерфорд, я была мертва?
Не дожидаясь ответа, она начала кричать. Эллиот обнял ее и зажал ей рот ладонью.
– Тебя привел сюда Рамзес Рамзес! Ты позвала его. Ты его видела.
– Да. – Клеопатра стояла спокойно, не вырываясь, держа Эллиота за запястье. – Рамзес был там. И когда я… когда я позвала его, он убежал от меня. Он сбежал от меня, как эта женщина! Он смотрел на меня такими же глазами!
– Он хотел вернуться. Но его остановили. И теперь я должен пойти к нему. Понимаешь? Ты должна оставаться здесь. Ты должна подождать меня.
Клеопатра смотрела мимо него.
– У Рамзеса есть лекарство, – сказал Эллиот. – Я приведу Рамзеса сюда.
– Это долго?
– Несколько часов. Сейчас три. Я вернусь еще засветло.
Клеопатра опять застонала и, глядя в пол, прижала согнутый большой палец к зубам. Сейчас она была похожа на ребенка, который пытается решить запутанную головоломку.
– Рамзес… – прошептала она.
Видимо, она не до конца понимала, кто такой Рамзес.