Высокий худощавый человек, двигающийся с грацией горного жителя, приблизился и приложил два пальца к полям своей шляпы:
– Все в порядке, шериф.
Шериф достал из кармана ключ и стал отпирать дверь, одновременно объясняя:
– Это Фрэд Бонер, живет неподалеку. Я поручил ему охранять хижину.
Дверь распахнулась.
– А теперь не будем без нужды разгуливать по дому. Сержант, вы знаете, что делать.
Мейсону охотничий домик показался ничем не примечательным. Традиционный огромный очаг, простой деревянный стол, некрашеные стропила. Аккуратно убранная постель с белоснежным бельем странно контрастировала с полом, сплошь засыпанным зерном. У стены стояли грязные высокие резиновые сапоги, покосившиеся набок. Над ними возвышались несколько спиннингов.
Сержант сказал:
– Я бы посоветовал следующее: пусть мистер Мейсон осмотрит все, что сочтет нужным, ни к чему не прикасаясь, а потом уедет. Мы ничего не можем делать, пока он тут.
– Почему? – удивился шериф.
Сержант вспыхнул.
– По разным причинам. Основная же та, что не успеете вы глазом моргнуть, как этот человек переметнется на другую сторону. Начнет вставлять нам палки в колеса. Чем более ему будут известны наши методы, тем большими дураками он нас выставит в зале суда.
Но шериф оказался на редкость упрямым человеком. Он сказал:
– Ну и пусть. Уж если кого-то должны повесить на основании моих слов, я хочу, чтобы этим человеком оказался настоящий убийца. Обвинения по делу должны быть столь бесспорными, чтобы ни у кого не оставалось сомнений.
Мейсон улыбнулся.
– Я хотел бы осмотреть лишь то, что вы сочтете нужным мне показать, уважаемый шериф. Как я понимаю, мелом обрисовано то место, где лежал труп?
– Правильно. Пистолет валялся вон там, примерно в десяти футах от тела.
– Можно ли допустить, что мистер Сейбин застрелился сам?
– Согласно заключению врача, полностью исключается. Более того, пистолет был начисто вытерт. Никаких отпечатков на нем не было обнаружено. А Сейбин был без перчаток. Если бы он стрелял из этого оружия, хотя бы один след его пальцев на нем сохранился бы.
Мейсон нахмурился.
– Выходит, убийца даже не старался инсценировать самоубийство?
– То есть как это? – спросил шериф.
– Что ему стоило положить пистолет поближе к трупу? Стереть собственные отпечатки пальцев и прижать его руку к рукоятке пистолета?
– Да, вы правы.
– Мало того, убийце хотелось, чтобы представители закона нашли этот пистолет.
– Глупости! – рявкнул сержант. – Убийца просто не хотел, чтобы пистолет был найден у него. Так поступают все умные убийцы. Как только они совершили преступление, оружие убийства бросают. Они даже не прячут его, чтобы не держать в руках ни одной лишней минуты. Оружие может привести их на виселицу. Они стреляют и кидают его.
– Ладно, – с улыбкой согласился Мейсон, – ваша взяла. Они стреляют и роняют пистолеты. Что еще, шериф?
– Клетка попугая стояла вон там, на полу. Дверца ее была открыта и даже подперта палочкой, чтобы птица могла свободно входить в клетку и выходить из нее.
– Как вы думаете, сколько времени находился здесь попугай без воды и пищи?
– Пищи у него было сколько угодно, а вот вода действительно высохла. Видите вон ту посудину? Она, несомненно, была наполнена до краев, но вода испарилась. Так что птице нечего было пить. На донышке остались ржавые пятна. Это следы последних капель воды.
– Из этого можно сделать вывод, что труп пролежал здесь несколько дней до того, как был обнаружен?
– Убийство, несомненно, произошло во вторник, шестого сентября. Где-то около одиннадцати часов дня.
– Почему вы так считаете? Или вы не хотите мне говорить?
– Почему? С удовольствием. Рыболовный сезон в этих краях открылся пятого сентября. Решением правления некоторые реки и водоемы были законсервированы специально для осеннего лова. Среди прочих и эта. Между нами, Сейбин был странным типом. У него имелись свои места, куда он любил ездить, и свои излюбленные занятия. Пока нам еще не все известно в этом отношении. Лишь кое-что. У него была машина «Трейдер», он останавливался в кемпингах, частенько подсаживался к людям и пускался с ними в долгие разговоры. Таким образом узнавал, что творится на земле. Иногда, нарядившись в какой-нибудь немыслимый костюм, проводил целые дни в читальных залах библиотек…
– Да, я про это читал в газетах.
– Ладно. Он предупредил сына и Ричарда Вейда, своего секретаря, что пятого заедет домой за рыболовными принадлежностями. До этого он совершил небольшую поездку. Куда именно, они не знают. Но он удивил их, приехав в пятницу второго числа. Забрал снасти и попугая и укатил сюда. Похоже, у него были какие-то дела в Нью-Йорке. Во всяком случае, он сказал секретарю, что собирается на Восток. Ему надо будет заказать самолет и быть готовым отправиться туда, когда он, Сейбин, его предупредит. Секретарь проторчал в аэропорту весь понедельник. Самолет стоял наготове. Поздно вечером пятого Сейбин позвонил. По словам секретаря, его хозяин был в удивительном настроении. Он сказал, что все в порядке и что Вейд может садиться в самолет и немедленно лететь в Нью-Йорк.
– Он звонил отсюда из автомата?
– Нет. Он объяснил Вейду, что здешний телефон вышел из строя, так что ему пришлось отправиться на станцию. Он не упомянул, куда именно, а Вейд не поинтересовался. Разумеется, в то время это не казалось важным. Вейд торопился с вылетом в Нью-Йорк.
– Вы уже разговаривали с Вейдом?
– Только по телефону. Он все еще был в Нью-Йорке.
– Он не объяснил, по какому делу туда ездил?
– Нет. Что-то важное и конфиденциальное. Это все, что он сказал.
– Как я понял, в распоряжение Вейда был зафрахтован самолет?
Шериф подмигнул.
– Похоже, что Вейд мог что-то намудрить. Стив Уоткинс, сын жены Сейбина от первого брака, превосходный летчик. У него имеется собственный скоростной самолет, на котором он колесит, если можно употребить здесь это слово, по всей стране. Как мне кажется, Сейбин не испытывал особо нежных чувств к Стиву и не пришел бы в восторг, узнав, что Вейд собирается возвратиться в Нью-Йорк на самолете Стива. Ну, а Стив вечно нуждается в деньгах, так что Вейд уплатил ему стоимость аренды самолета, и все остались довольны.
– Когда они вылетели?