— Интересно, надолго у него запой? — спросил он у Петровны.
— Может, и надолго. Однажды он неделю не просыхал. Я тогда так перепугалась за него, что позвонила Людмиле Дмитриевне. Она сказала, что приехать не может, так как дел у нее слишком много, и попросила меня вызвать врача из частной клиники, чтобы он Сашку из запоя вывел. Так вот, я думаю, если он и завтра пить не перестанет, может, снова врача вызвать?
— Я бы, конечно, сам мог его на ноги поставить, есть у меня один проверенный рецепт. Только ведь это не входит в круг моих обязанностей.
— Не входит, — подтвердила Никитична. — Тебе дом охранять велено, а вот мне надо о Сашином здоровье заботиться. Людмила Дмитриевна на меня надеется.
— Ладно, давай доживем до завтра. Снова звонят, черт бы их побрал! Алло… Александра Семеновича нет дома… Его совсем нет в Горовске… Нет, не сообщал, когда приедет. Что ему передать? Что звонил Михаил? — переспросил охранник. — Ладно, так и скажу. Только когда это случится, неизвестно.
Неужели Степанов снова решил побеспокоить своего подельника? Наверное, хочет рассказать о нависшей над ним смертельной угрозе и потребовать еще денег. А может, это и не он. Мало ли у Сашки знакомых с таким именем? Скорее всего, много, потому что круг общения Ивченко в основном состоит из лиц мужского пола.
Я попыталась представить, даст ли Ивченко Мишане столько денег, чтобы тот смог свалить из города. Александр, конечно, производил впечатление небедного человека, но ведь это — благодаря мамочке. Своих собственных стабильных источников дохода у него по-прежнему не было. Хорошо, если кто-то изредка покупал его картины. Мне невольно вспомнился вопрос вахтера художественных мастерских: «Вот тебе, к примеру, голый мужик на холсте нужен?» И как я тогда сразу не поняла, в каком жанре творит Ивченко?
* * *
На следующий день Александру позвонила мамаша, но он все еще был не в том состоянии, чтобы ворочать языком. Домработница врать хозяйке не стала, а сказала прямо:
— Людмила Дмитриевна, у нас беда, Саша третий день пьет. Да-да, вызвала уже, ждем с минуты на минуту. Не знаю, что на него нашло. Поняла, как придет в себя, скажу, чтоб вам перезвонил…
— Не больно-то она расстроилась, — заметил охранник. — Похоже, Людмила Дмитриевна окончательно махнула на сына рукой.
— Петрович, что ты мелешь!
— А разве не так? Вот моя Татьяна на ее месте сразу бы к отпрыску рванула.
— Твоя Татьяна, царство ей небесное, была на своем месте, а Людмила Дмитриевна на своем. Не может она работу бросить и приехать сюда, чтобы Сашку из запоя выводить. У нее в подчинении, знаешь, сколько народу? То-то же! На то есть специалисты. Ничего-ничего, скоро приедут, прочистят Сашкин организм, и он снова будет на человека похож. А то куда такое годится? Свинья свиньей!
Послышался телефонный звонок.
— Никитична, может, ты ответишь? Я уже устал всем объяснять, что нет Сашки, что он уехал.
— Ничего, язык не отвалится. Ответь сам. Кто-то такой настырный…
— Алло! Нет, Александр Семенович еще не вернулся… Как не отвечает по мобильному? Наверное, зарядное устройство дома забыл… Хорошо, передам, — пообещал охранник и чертыхнулся, потому что раздался новый звонок. — Ну прямо как в Смольном! Алло… А это снова вы, Илья Федорович? Нет, Саши по-прежнему нет. Да зачем я буду вас обманывать? Уехал он, да… Как знаете… До свидания.
Я поставила прослушку на автомат и поехала домой, подумав: вряд ли сегодня можно услышать что-нибудь интересное. А вот завтра, когда Ивченко отойдет от похмелья и поймет, что его проблемы никуда не делись, разговоры станут гораздо содержательнее.
Вечером мне позвонил Крючков.
— Здравствуй, Полина! У меня есть новости. Судебное заседание о наезде на дачный домик Ленцова назначено на двадцать восьмое июля.
— Так это уже через три дня! Сегодня же займусь аккредитацией журналистов. Для начала позвоню Антошке…
— Кому?
— Антону Ярцеву, я тебе про него рассказывала.
— Не помню.
— Ну как же? Он в газете «Горовск сегодня» работает. Вспомнил?
— Да, что-то припоминаю. Ладно, не буду тебе мешать заниматься черным пиаром. Удачи!
Кажется, Крючков приревновал меня к Ярцеву. Или мне показалось?
Я набрала хорошо знакомый мне номер.
— Антон, привет! Узнал?
— Вообще-то у меня мобильник с определителем номера.
— Зато у меня с анти-АОНом.
— В том-то все и дело: среди моих знакомых только ты так шифруешься. Чего звонишь? Соскучилась или по делу?
— Антон, ты запах дымка не чувствуешь?
— Какого еще дымка? Где? — удивился Ярцев.
— Да тут неподалеку кое-кто костерок начал разжигать, скоро жареным должно запахнуть…
— Полина, вечно ты своими аллегориями меня в тупик ставишь. Ну, давай рассказывай, из кого на сей раз шашлык собираешься готовить!
— Из нашей газовой леди, — призналась я.
Ярцев молчал, то ли не расслышал меня, то ли не поверил, что такое возможно.
— Антон, ты там заснул, что ли?
— Полина, ты сейчас так пошутила, да? Она же в огне не горит и в воде не тонет.
— Насчет «не тонет» я промолчу, а вот по поводу огня скажу, что в нем любой металл плавится. Главное — создать для этого подходящие условия.
— И что же за условия такие?
— Двадцать восьмого июля состоится судебное заседание, на котором будет рассматриваться гражданский иск одного пенсионера, нашего земляка, к гражданке Ивченко… — Я вкратце рассказала, в чем суть дела. — Ну что, Антон, теперь чувствуешь запах костра?
— Чувствую. Черт возьми, Полина, а ведь из этого действительно можно сделать потрясный материал! — обрадовался Ярцев.
* * *
На следующее утро Саша имел непростой разговор с матерью. Мне было слышно только одну часть диалога, и тем не менее я поняла, чем озабочена в настоящий момент Людмила Дмитриевна: отнюдь не здоровьем сына, а спасением собственной репутации. Вероятно, она уже получила очередную повестку в суд, проигнорировать которую никак не могла.
— Мама, да ты с ума сошла! — вопил Александр. — С какой стати я буду признаваться в том, что наехал на ту деревенскую лачужку? Съехать с горы и не влететь в нее было просто невозможно! Не понимаю, какой дурак там ее построил… Ленцов? Ну, значит, у него мозгов и не было… Что? Хватило мозгов адвоката толкового нанять? Меня это не касается. Мама, ну ты же обещала, что замнешь дело… Как, у тебя не получается? А ты заплати кому надо. У твоего банкира, поди, денег до фига… Нет, я сказал, не буду ни в чем признаваться, у меня без того проблем хватает… Таких проблем! Тебя они не касаются. Если хочешь помочь, дай мне денег и ни о чем не спрашивай… Ну и что, что в этом месяце уже два раза переводила деньги на мою карточку? Мне еще бабосы нужны. Нет, картина готова, но заказчик меня кинул… Да, считай, что поэтому. Ну при чем здесь рекламное агентство? Я тебе сто раз говорил, что не собираюсь на чужого дядю горбатиться. Он будет сливки с моих рисунков снимать, а мне крохи платить? Нет, так дело не пойдет! Ничего, я раскручусь… Мне еще немного времени надо, и тогда я даже Никаса задвину… Да, это мой окончательный ответ. Нет, я в суд не пойду. Тем более мое имя не фигурировало, «крузак»-то на тебя записан. Все!