И до чего же скверно, что Михаил поссорился с графом и угрожал ему буквально за несколько часов до того, как…

«Стоп!» – сказала себе Амалия. Еще одно совпадение, как и в случае с домом, в котором нет слуг? Нет, господа, если совпадений слишком много, это уже система.

Решившись, баронесса пододвинула к себе громоздкий телефонный аппарат.

– Миша!

– Да?

Боже, какой у сына недовольный голос!

– Я хотела кое-чего спросить. Кто присутствовал при твоей ссоре с графом Ковалевским?

– Несколько членов клуба. А что?

– Назови мне их, пожалуйста.

– М-м… сейчас вспомню… Там был маркиз де Монкур, потом один промышленник, Фуре, и двое наших: Владимир Феоктистов и господин Урусов.

– Феоктистова я знаю, он родственник посла. А Урусов кто такой?

– Поверенный графа. Он пытался вмешаться и прекратить ссору.

– У кого-нибудь из этих людей были… скажем так, разногласия с графом?

– Что ты имеешь в виду?

– В данном случае – причину, по которой можно пожелать прикончить своего ближнего.

– Не думаю, чтобы у кого-то из них имелась такая причина. Урусов – хороший знакомый графа, они давно дружат. Феоктистов не являлся другом Ковалевского, просто изредка общался с ним в клубе, только и всего. Не могу себе представить, чтобы у него появился повод избавиться от графа. Фуре – буржуа до кончиков ногтей, добродушный, спокойный месье. Он сейчас увлечен автомобилями, ничего, кроме них, его не интересует. Как видишь, совсем не такой человек, чтобы кочергой проламывать голову спящему.

– Ты ничего не сказал о маркизе.

– Потому что это просто смешно. Если бы ты знала Монкура, то поняла бы, почему.

– Я его не знаю, так что расскажи мне о нем.

– Хорошо. В общем, он неплохой человек, но у него властная мать, и она испортила ему характер. Маркиз сделался таким суетливым, боязливым… Понимаешь, Монкур из породы людей, которые вечно тревожатся без всякого повода и постоянно пытаются всем угодить. Из-за этого его за глаза называют флюгером, хотя это не вполне справедливо. Просто ему не повезло с семьей, и…

Пауза.

– Что?

– Ты знаешь, я сейчас кое-что вспомнил. Граф недавно выиграл у него пятьдесят тысяч франков.

– Для обычного человека это огромные деньги. А как насчет Монкура?

– По-моему, для него тоже. Маркиз так и не смог выплатить свой долг.

– Теперь граф убит, и Монкур больше ничего ему не должен… – задумчиво промолвила Амалия. – Ты не знаешь, где он живет? Я хотела бы побеседовать с ним.

– Недалеко от графа, буквально через два дома от него живет, в желтом трехэтажном особняке.

А вот это очень и очень интересно. Уж не окажется ли истинная подоплека этой истории банальнее некуда? Монкур проиграл слишком много денег, занервничал, узнал, что граф остался в доме один, а тут еще ссора Ковалевского с Мишей… Одно к одному, и соблазн слишком велик! Всего-навсего и нужно-то, что забраться в дом к соседу и прикончить того, сымитировав ограбление…

– Сколько лет Монкуру?

– Двадцать два, кажется.

– Можно его назвать нервным человеком, склонным к истерике? Может быть, чтобы он, пусть чисто теоретически, в сложной ситуации потерял голову и нанес спящему двадцать ударов вместо одного?

– Мама, ты требуешь от меня слишком многого, – вздохнул Михаил. – Я сказал тебе то, что думаю, и… и я понятия не имею, способен ли маркиз совершить столь гнусное убийство. Конечно, Монкур слабый человек и слишком много проиграл… но, черт возьми, это же не повод, чтобы действовать таким образом!

– К твоему сведению, людей убивали из-за куда меньших сумм, чем пятьдесят тысяч франков, – сказала Амалия. Баронесса поколебалась, но потом все-таки решилась и спросила: – Скажи, ты не хочешь перебраться к нам? Мы выделим тебе комнату, любую, какую хочешь. Просто у меня душа не на месте, когда ты не с нами. К тому же случилось такое…

– Мама, честное слово, ты зря беспокоишься, – проворчал сын, но по его голосу Амалия поняла, что он тронут. – Я не убивал графа, хотя первый готов признать, что тот был мерзавцем. А в ту ночь я просто решил прогуляться. В конце концов, есть у меня такое право?

«Уж не прогулялся ли ты до бульвара Османа?» – подумала Амалия. Но, зная характер сына, остереглась задать этот вопрос вслух.

В любом случае завтра она вплотную займется собственным расследованием. Если Михаил не хочет отвечать на ее вопросы – что ж, придется узнать ответы на них от других.

Глава 7
Запасная связка

– Момент для нападения был выбран очень точно, – сказал Папийон на совещании в пятницу утром. – Готовясь к переезду, граф рассчитал всех слуг, кроме своего личного камердинера. Но его он отправил сопровождать тяжелобольного брата – и таким образом остался в доме один. В четверг слуга должен был вернуться, поэтому убийца, кто бы он ни был, понял, что ему надо действовать быстро. Согласно отчету врача, смерть графа наступила более чем за сутки до того, как было обнаружено тело, что приводит нас к ночи со вторника на среду. Последний раз графа видели живым около одиннадцати вечера во вторник, когда тот вышел из такси возле своего дома и расплатился. Водитель такси запомнил что-нибудь особенное, Мерлен?

– Нет. На всякий случай я спросил его, не видел ли он кого-нибудь возле особняка, не преследовал ли кто-нибудь их машину, но мужчина ответил отрицательно. Однако запомнил, что, когда отъезжал, граф сам отпирал входную дверь ключом.

– Разумеется, ведь в доме никого не было, – усмехнулся комиссар.

– А убийца не мог уже прятаться внутри? – высказал предположение Бюсси. – Допустим, он забрался в пустой дом, тут вернулся граф…

– Тогда изначально это все-таки не убийца, а грабитель, – ответил Папийон. – И к тому же дурак, если у него не хватило ума схватить цацки и затаиться, а потом, не потревожив графа, который вскоре лег спать, сбежать.

– А что, если грабитель произвел какой-то шум, граф прибежал и схватился с ним? Грабитель убил его, а потом перетащил в спальню.

– И где тут смысл? – Папийон пожал плечами. – Зачем терять время и устраивать совершенно бессмысленную инсценировку, когда в случае убийства самое благоразумное поскорее сделать ноги?

Молодые коллеги потупились, признавая правоту шефа.

– Кроме того, наши эксперты категоричны – нигде в доме нет следов убийства, кроме спальни, – добавил Папийон. – Итак, около одиннадцати вечера граф вышел из такси, расплатился, открыл дверь, поднялся к себе, почитал на сон грядущий газету «Фигаро» – ее нашли на столике возле кровати, а может быть, и не стал читать, сразу же лег спать. По словам слуги, его господин не любил ложиться после полуночи. Допустим, около полуночи Ковалевский уже спал. Вскоре в дом забрался некто, убил графа, забрал некоторое количество ценностей и ушел. Причем скрылся, судя по всему, через черный ход, ведь дверь там позже обнаружили открытой. Весьма возможно, что и в дом убийца вошел там же. Наш эксперт Вердаль осмотрел замки парадного и черного хода и высказывается вполне категорично: следов отмычки нет, обе двери открывали только родными ключами. Окна в доме закрыты, и наши эксперты, осмотрев их, опять же заявили единодушно: проникновения через них не было.