– Э-э… А есть кому повесить эту штуку?
– Да разберусь… Гвоздик вбить нетрудно. Я привыкла все сама делать!
Говоров почувствовал себя аэростатом, который сейчас унесет в небо, – настолько распирал его восторг.
– Нет! – вскрикнул он. – Гвоздь в кирпич не пойдет, а в бетон – тем более! И к розетке аккуратно подключиться надо, и изоляцию проверить! Знаете что? Я возьму дрель, шурупы, дюбели, приду к вам и сделаю все, как надо! Хорошо?
В карих глазах промелькнуло любопытство.
– А это удобно?
– Ну конечно, удобно! Договорились?
Девушка неуверенно пожала плечами.
– Договорились… Если только недорого…
– Да что вы, совершенно бесплатно! Вас как зовут?
– Лена.
– Скажите адрес и назначьте время.
– Если можно, то в субботу, после двух часов.
– Буду как штык! – отрапортовал Андрей, боясь, что она передумает. – Давайте адрес!
Порывшись в сумочке, Лена достала ручку:
– А на чём писать?
Бумаги, естественно, не нашлось, и Андрей протянул раскрытую ладонь, причем с таким выражением лица, будто просил милостыню. Лена улыбнулась и неловко нарисовала на отполированной метлой коже: «Средний, 32, 8».
– Вы, наверное, штангой занимаетесь? – спросила она, рассматривая сплошной мозоль ладони.
– М… да… что-то вроде…
– До свидания…
– До свидания, Лена!
Он завороженно стоял до тех пор, пока увозящий девушку автобус не скрылся за поворотом.
* * *
Пенсионеры «Сельхозмаша» жили на Ченцова, 54, в доме, который уже давно был снят с баланса завода. Но и здесь их разыскали «представители». Что или кого они представляли, Виктор Михайлович не понял – высокая женщина с огромной грудью и бойкий молодой человек с короткой стрижкой вид имели вполне приличный, и когда сказали: «Представители», он сразу распахнул дверь. Делать все равно нечего: жена поехала к детям, по телику ничего интересного, а тут хоть какое-то развле-чение.
– Проходите, можем чайку попить, – гостеприимно предложил он.
– Нет, спасибо, – сказал молодой человек. – Мы хотим у вас акции купить. У вас ведь есть акции?
– Какие-такие акции? – удивился Виктор Михайлович.
– Какие на заводе раздавали! – прогудела женщина.
– А-а-а! Бумажки вместо денег дали, народ обули и довольны. Я токарем пятого разряда вкалывал, а мне то одно, то другое впаривали. То ваучеры, то акции. Золотые горы обещали… А теперь ни фитюльки эти никому не нужны, ни я никому не нужен. – Ругаясь, Виктор Михайлович полез в шкаф, порылся на нижней полке и вытащил несколько бумажек с изображением комбайна и рабочего с работницей. Взяв их в руки, бывший токарь распалился окончательно. – Вот эти грёбаные акции! Я про них просто забыл, а то бы выбросил нах… Хотя много тупорылых хранят свои «богатства», надеются, что не обманут – позовут голосовать, заводом управлять, и эти… дивиденды получать! – Он остервенело потряс тонкой пачечкой над головой, растрепав ценные бумаги, и шлепнул их на стол, но тут же аккуратно собрал и спрятал за спину. – А сколько заплатите, товарищи представители? – озабоченно спросил Виктор Михайлович.
– Не беспокойтесь, не обидим, – обаятельно улыбнулся молодой человек. – Десятую часть от номинальной стоимости. То есть от той, которую вам выплатят через сто лет. Если вообще когда-нибудь выплатят…
– Десятую? Негусто…
– Смотря с чем сравнивать, – вмешалась грудастая дама, тоже улыбаясь. – Если с обычным мусором, то и неплохо получится. Вы посчитайте – на какую сумму у вас этих… гм… акций. В случае чего мы вам, как ветерану и токарю пятого разряда, надбавку сделаем! Ну-ка, Юра, покажи деньги…
Через десять минут стороны расходились, довольные собой и друг другом.
– А у кого здесь еще акции есть? – спросил на прощанье представитель, укладывая покупку в плоский черный портфельчик.
– А вот как раз надо мной Виктория Афанасьевна живет, она всю жизнь на заводе в бухгалтерии отработала.
Виктор Михайлович радостно сжимал в руке несколько купюр, предвкушая, как распорядится неучтенным доходом.
Представители поднялись на третий этаж, оживленно переговариваясь на ходу:
– Живые деньги надо сразу показывать! – учила Люсьена Фёдоровна. – Тогда все сговорчивее становятся. Так что приготовь сотенные, когда их много, то пачкой выглядят солидно.
Юра нажал кнопку звонка. За давно не крашенной деревянной дверью послышались быстрые шаги, замок щелкнул. На пороге стояла бодренькая старушка в очках с толстыми стеклами и с забранными в пучок седыми волосами. При виде «представителей» она всплеснула руками.
– То живу одна-одинешенька в четырех стенах, а то столько гостей!
– Мы не в гости, Виктория Афанасьевна, – солидно сказал Юра. – Мы хотим купить у вас акции. Вот я даже деньги приготовил…
Он протянул несколько стотысячных бумажек, которые действительно в пачке выглядели солидно.
– Акции? – растерянно спросила Виктория Афанасьевна и оглянулась. – Так у меня уже покупают…
На разговор из глубины квартиры выскочил явно возбужденный человек южного вида, с узкими усиками и странной бородкой. Говоров бы сразу узнал в нем Ашота Степановича Акопяна, но «представители» видели его впервые и имени, естественно, не знали. Он даже не показался им похожим на джинна, потому что вместо предложений каких-то чудес с ходу ударил Юру в лицо, так что у одного из лучших скупщиков «Артемиды» лязгнули зубы.
– Вы кто такие? Что здесь шаритэ?! – с акцентом закричал он. – Зачэм под ногамы путаэтесь? Па-ачэму цену поднимаете?!
– Мы с завода, а ты кто такой?! – трубно завопила Люсьена Фёдоровна и вцепилась своими длинными ногтями в смуглую физиономию.
Красные острия, словно когти хищной птицы, оставили на смуглом лице набухающие кровью полосы. И тут же костлявый кулак врезался ей в скулу.
Бывшая бухгалтерша в ужасе прижалась к стене.
* * *
Глубокой ночью к маленькому старинному особняку, расположенному в самом центре города, недалеко от городской мэрии, подъехала неприметная машина без номеров. Две тени в темных спортивных костюмах и черных чулках на голове быстро перелезли через кованую ограду, подожгли фитили бутылок с керосином и бросили в окна. Потом так же быстро вернулись к машине и скрылись, не обращая внимания на разгорающееся внутри пламя. Пожарные машины, мигая синими маячками, примчались через десять минут. Облаченные в толстые негнущиеся робы и блестящие каски расчеты быстро развернули брезентовые шланги и пустили тугие струи в извергающие клубы пламени окна. Пожар удалось потушить, но внутренности особняка выгорели полностью. А на газоне обнаружили обгоревшего охранника, который нес внутри ночное дежурство.