– Но здесь короче и быстрее, – возразила Миранда.
– И, подозреваю, куда болезненнее.
– Я забыла, – вмешалась миссис Оливер, – представила ли я вас уже моей подруге, миссис Батлер?
– Разумеется. На почте.
Упомянутое представление заняло несколько минут, пока они стояли в очереди к прилавку. Теперь Пуаро мог лучше рассмотреть приятельницу миссис Оливер. Ранее он видел только худощавую женщину в платке и макинтоше. Джудит Батлер было лет тридцать пять, и если ее дочь походила на дриаду или лесную нимфу, то Джудит скорее могла претендовать на роль рейнской девы – в ней было нечто от водяного духа. Ее длинные светлые волосы свисали на плечи, она обладала хрупким сложением, продолговатым лицом, впалыми щеками и большими глазами цвета морской волны с длинными ресницами.
– Очень рада, что могу как следует поблагодарить вас, мсье Пуаро, – сказала миссис Батлер. – С вашей стороны было необычайно любезно откликнуться на просьбу Ариадны и приехать сюда.
– Когда моя приятельница миссис Оливер просит меня о чем-то, мне всегда приходится соглашаться, – ответил Пуаро.
– Что за чушь! – фыркнула миссис Оливер.
– Она была твердо уверена, что вы сможете разобраться в этой ужасной истории. Миранда, дорогая, не пойти ли тебе в кухню? На плите стоят ячменные лепешки.
Миранда удалилась с понимающей улыбкой, словно говоря: «Она просто хочет отослать меня из комнаты».
– Я пыталась скрыть от нее этот кошмар, – вздохнула ее мать, – но, полагаю, это с самого начала было безнадежной затеей.
– В самом деле, – согласился Пуаро. – Ничто не распространяется с такой быстротой, как новости о неприятных происшествиях. Вообще, невозможно долго прожить, не зная, что творится вокруг. К тому же дети особенно чувствительны к подобным вещам.
– Не знаю, Бернс или сэр Вальтер Скотт сказал, что «ребенок все всегда заметит», – промолвила миссис Оливер, – но он, безусловно, знал, что говорит.
– Во всяком случае, Джойс Рейнолдс заметила такую вещь, как убийство, – сказала миссис Батлер. – Хотя в это и нелегко поверить.
– В то, что Джойс заметила убийство?
– В то, что она его видела и до сих пор об этом молчала. Это не похоже на Джойс.
– Первое, что все здесь мне говорят, – мягко произнес Пуаро, – это что Джойс Рейнолдс была лгуньей.
– Возможно, – сказала Джудит Батлер, – девочка выдумала эту историю, но она неожиданно обернулась правдой?
– Это, безусловно, наш отправной пункт, – отозвался Пуаро. – Ведь Джойс Рейнолдс, вне всякого сомнения, была убита.
– Быть может, вы уже все об этом знаете, – предположила миссис Оливер.
– Мадам, не требуйте от меня невозможного. Вы вечно спешите.
– В наши дни ничего не добьешься, если не поспешишь.
В этот момент вернулась Миранда с тарелкой, полной лепешек.
– Можно я поставлю их здесь? – спросила она. – Вы уже закончили разговор? Или хотите снова отправить меня в кухню?
В ее мягком голосе явно слышалась злость. Миссис Батлер поставила серебряный чайник в георгианском стиле на каминную решетку, включила электрический чайник, налила из него кипяток в серебряный чайник для заварки и разлила чай. Миранда с серьезной элегантностью подала лепешки и сандвичи с огурцами.
– Ариадна и я познакомились в Греции, – сказала Джудит.
– Я свалилась в море, когда мы возвращались с одного из островов, – добавила миссис Оливер. – Море было неспокойным, матросы скомандовали: «Прыгайте!» – но мне показалось, что лодка далеко, я заколебалась и прыгнула, когда ее действительно отнесло волной. – Она сделала паузу, чтобы перевести дыхание. – Джудит помогла меня вытащить, и с тех пор мы подружились, верно?
– Верно, – согласилась миссис Батлер. – Кроме того, мне понравилось твое имя. Оно казалось таким подходящим.
– Да, Ариадна – греческое имя, – кивнула миссис Оливер. – Это не псевдоним – меня действительно так зовут. Но со мной никогда не случалось того, что с Ариадной из греческого мифа. Мой возлюбленный не бросал меня на острове.
Пуаро поднес руку к усам, скрывая улыбку, от которой не смог удержаться, представив себе миссис Оливер в роли покинутой греческой девушки.
– Люди не всегда могут соответствовать своим именам, – заметила миссис Батлер.
– Конечно. Я ведь не могу вообразить тебя отрубающей голову своему любовнику. Ведь именно это проделала Юдифь с Олоферном?
– Это был ее патриотический долг, – отозвалась миссис Батлер, – за что, насколько я помню, она была вознаграждена.
– Я не очень сильна в истории с Юдифью и Олоферном. Это ведь апокриф, не так ли? [14] Все же, если подумать, люди иногда дают своим детям очень странные имена. Кто вбивал гвозди в чью-то голову – Иаиль или Сисара? [15] Никак не могу запомнить, кто из них мужчина, а кто женщина. Кажется, Иаиль – женщина. Не припоминаю, чтобы кто-нибудь назвал так свою дочь.
– «Она положила перед ним масло на роскошном блюде», – неожиданно процитировала Миранда, убирая поднос.
– Не смотри на меня, – сказала подруге Джудит Батлер. – С апокрифами Миранду познакомила не я, а школа.
– Довольно необычно для современной школы, – заметила миссис Оливер. – Теперь там делают упор на этическое начало.
– Только не мисс Эмлин, – возразила Миранда. – Она говорит, что в церкви во время проповедей мы можем услышать лишь современную версию Библии, которая лишена литературных достоинств. Нам следует знать по крайней мере прекрасную прозу и белые стихи английского перевода 1611 года. Мне очень понравилась история Иаили и Сисары. Не то чтобы я хотела вбивать кол человеку в голову, когда он спит, – задумчиво добавила она.
– Надеюсь, – вставила ее мать.
– А как бы ты избавлялась от своих врагов, Миранда? – осведомился Пуаро.