– Так-сяк, – изобразил руками что-то вихристое Кравцов. – Не скажу, что я скупаю особняки за миллионы долларов, но лет на десять безбедной жизни хватит. Если продать, разумеется, обе машины, дом, квартиру, кое-какие акции.
– Вы составляли перед свадьбой брачный контракт?
Кравцов вздрогнул. А он неглупый человек, отметил про себя Максимов.
– Составляли…
– Имеется в нем пункт «Расторжение брака по инициативе мужа»?
– Имеется такой пункт, – вздохнул Кравцов. – Не хочу забивать вам голову процентами, но львиная доля совместно нажитого имущества в данном случае отходит жене. Предвосхищаю ваш вопрос: при «расторжении брака по инициативе жены», в данном случае Альбины, ей достается жалкий минимум. В случае смерти мужа – три доли. Жена, мать и брат.
– Чьи мать и брат? – уточнил Максимов.
– Как «чьи»? – изумился Кравцов. – Мои.
– Но близких родственников у вас же нет…
– Конечно, нет, – пожал плечами Кравцов и, опережая рвущееся из сыщика раздражение, пояснил: – В этом городе – нет. Мама с братом проживают в Тамбове. Почему вы морщитесь, Константин Андреевич? Обыкновение у них такое – проживать в Тамбове. Всю жизнь этим занимаются. Потомственных сибиряков в нашем роду как-то не было. Мама – Кравцова Лидия Васильевна, брат – Кравцов Алексей Витальевич. Первая – пенсионерка по возрасту, второй – до недавнего времени работал охранником в частной фирме, а до этого – ремонтником на автобазе.
– Хорошо, об этом после, – перебил Максимов. – Полагаю, вы и сами сделали правильный вывод? Вашей жене выгоден развод по вашей инициативе. Ваша смерть ей выгодна в три раза меньше. Почему бы не расслабиться?
Кравцов внезапно покраснел.
– Но это бред, Константин Андреевич! Мы встретились с Наташей абсолютно случайно. Она уже стояла у проезжей части и ловила такси, когда я вышел из ресторана!
Сыщик дипломатично утаил улыбку. Подстроить нужную встречу – это так элементарно.
– И вторая причина, – не сдавался Кравцов. – Почему Наташа исчезла утром? Я ведь даже на развод не успел подать! Какой смысл в этом исчезновении? Логичнее было бы подождать, околдовать меня до полной потери пульса, наобещать, что мы пойдем по жизни вместе, а добившись заветного штампа о разводе, спокойно исчезать! Я бы мог ускорить процесс – до пары дней, и не нужно терпеть долгих три месяца, пока проставят штамп.
– Вам не откажешь в здравом смысле, – согласился Максимов. – Неплохо подмечено. Здесь есть над чем подумать.
– Вот только времени для раздумий нет, – проворчал Кравцов.
– Хорошо, – не стал тянуть резину сыщик. – Что вы хотите от агентства «Профиль»?
Кравцов смущенно заерзал на стуле. Для того чтобы решиться и внятно изложить свои пожелания, требовалось немало мужества. Неловкую паузу надо было чем-то заполнять. Максимов покопался в пиджаке, достал телефон и позвонил Лохматову.
– Слушаю, Константин Андреевич, – прилежно отозвался Олежка.
– Полагаю, вы не убежали на радостях в другой район? – Максимов покосился на решающего нелегкую задачу посетителя и отвернулся вместе с креслом.
– Мы в кафе напротив агентства, Константин Андреевич, – голосок Лохматова потускнел. – Грызем куриные попки и пишем ноту протеста турецкому султану. Ну, нельзя же, в самом деле, так жестоко.
– После поговорим, – отрубил Максимов и понизил голос: – Живо бросай, к черту, этих протестантов и пулей на объект «А». Потом доложишь.
Некоторые условные фразы, которые уже отложены в головах подчиненных, не требовали пояснений. Пробормотав что-то вяло-недовольное, сотрудник отключился. Максимов повернулся к посетителю. Тот как раз дозревал.
– Дело в том, Константин Андреевич… – забормотал Кравцов. – Завтра у меня на квартире состоится званая новогодняя вечеринка. Вариантов нет, кроме родственников жены, будут важные персоны – коллеги и зарубежный деловой партнер: он давно собирался встретить настоящий русский Новый год, пропади он пропадом. Поэтому наш фактический разрыв с Альбиной мы никому не афишировали, вы понимаете? Отменить этот гадючник невозможно. Охрана есть, но она… как бы это выразиться, – посетитель нервно усмехнулся, – от внешних, скажем так, врагов. Дуболомы Урфина Джюса, если понимаете, о чем я… Охранное агентство «Колонтарь», имеющее с нашей фирмой устойчивые связи. Не буду же я им объяснять, что меня терзают недобрые предчувствия и я боюсь не пережить новогоднюю ночь? – В который раз Кравцов сделал попытку доказать, что он относится к себе с иронией. – Прошу вас, Константин Андреевич, и ваших сотрудников поприсутствовать в моем доме. До утра.
– В качестве Дедов Морозов и Снегурочки? – сорвалось с языка.
Кравцов поежился.
– Впрочем, нет, – передумал Максимов. – Заниматься возлияниями нам, подозреваю, будет запрещено. А трезвый Дед Мороз – это Санта-Клаус.
– Называйте как хотите, – посетитель предпочел не реагировать на шутку. – Я рассчитываю на вас, Константин Андреевич. Поймите, это очень важно.
– Конечно, – покладисто согласился Максимов, – недобрые предчувствия – это очень важно. Именно то, на что мы опираемся в работе. Особенно под Новый год.
– Вы смеетесь, – скорбно заключил Кравцов (и в чем-то, безусловно, был прав). – Хорошо, давайте зайдем с более понятной вам стороны. Сколько вы взяли бы с меня за подобную работу в обычный день?
– Ну… – зашевелил губами Максимов. – Если только до утра, дабы проконтролировать, чтобы вы остались живы… Давайте калькулировать, Николай Витальевич. Твердая ставка: умножаем на количество сотрудников, занятых в операции, расписываем по часам, учитываем подготовительный этап работы, отнимаем непыльные условия, отнимаем скидку за то, что вы последний клиент в високосном году, отнимаем нашу личную к вам симпатию и желание видеть вас и в дальнейшем в почетных рядах наших клиентов. Я думаю, в тысячу долларов вам бы это удовольствие обошлось.
– Я готов заплатить по десятикратному тарифу, – неожиданно сказал посетитель. И замер, впечатленный собственной щедростью.
Дрогнул карандаш в руке. Максимов облизнул как-то разом пересохшие губы.
– Вы понимаете, что вы говорите, Николай Витальевич?
– С трудом, – честно признался Кравцов, – но за свои слова и поступки готов нести ответственность. Деньги можете получить в любое удобное для вас время. ДО того, разумеется, как пробьют куранты и Максим Галкин поздравит россиян с Новым годом.
– А потом его новогоднее обращение к нации прервет появление какого-то мужчины… – рассеянно пробормотал Максимов. – Забавный вы человек, Николай Витальевич. Выложить десять тысяч долларов в силу каких-то пугающих предчувствий.
– Вижу по глазам, что вы беретесь за это дело, – обрадовался Кравцов. – Тогда запишите мой телефон, а заодно адрес. Если не возражаете, я сбегаю на работу и в принципе в любое время к вашим услугам.