– Ничего себе история, – поразилась Люся.
– Здесь каждый год кого-то или ранит, или убивает. – Каша удалась, так и просилась в рот. Осталось только соскрести со дна ложкой прилипшие остатки. – А в позапрошлом году еще один случай был. Как-то между собой чего-то там не поделили трофейщики с «черными следопытами». Слово за слово, ну и подрались. А потом кто-то в горячке за автомат взялся, стал палить очередями. А оружие и у тех и у других имелось, вот и началась самая настоящая бойня!
– Кого-нибудь убили?
– Слава богу, нет, обошлось ранениями. Одному трофейщику бедро прострелили серьезно, а «черному следопыту» руку зацепило.
– А к врачам они обращались?
– Обратились, но не к каждому лекарю с такими вещами подойдешь. Ведь врач обязательно должен сообщить об огнестрельных ранах. Нашли такого, кто вошел в положение. Заплатили ему как следует, раненых поместили в солидный стационар с отличным уходом… – Улыбнувшись, добавил: – Причем лежали они на соседних койках. Даже подружились потом.
– В нашем государстве за деньги все, что угодно, сделают.
– Это точно!
Неожиданно подул ветерок, похолодало. Попили чайку, предварительно погрев пальцы о металлическую кружку. До полной темени оставалось еще часа полтора: вполне достаточно, чтобы побродить по лесу, не углубляясь в дебри. У одного бугра, что во время войны был блиндажом в два наката, отыскали две противотанковые мины. Для начала поисков весьма неплохо.
– Вот, посмотри… Это противотанковая немецкая мина «ТМ-35». – Назар повел плечом: на первый взгляд обыкновенная металлическая коробка диаметром немногим более тридцати сантиметров. – Здесь дорога была, вот они и устанавливали.
– Наверное, правильно…
– Топор захватил? – по-деловому поинтересовался Владлен.
– С собой. А что?
– Давай его сюда.
Скинув рюкзак с плеч, Назар вытащил из него топор с короткой деревянной ручкой и протянул его приятелю. Тот по-деловому осмотрел мину, а потом, воткнув лезвие топора в проржавленный металл, принялся вскрывать мину, как обыкновенную консервную банку.
– Ты что делаешь? – ужаснувшись, попятился Назар. – Она же сейчас взорвется!
– Не боись, не взорвется, – успокоил Влад. – Если бы могла взорваться, мы уже давно взлетели бы на воздух.
– А если ты ошибаешься?
Из-под металлической крышки показалась потемневшая от времени тротиловая начинка. Выглядела она вполне безобидно, напоминая хозяйственное мыло. С трудом верилось, что эта штука способна подорвать танк.
– Я в этом кое-что понимаю. У противотанковой мины три взрывателя: один – снизу, второй – сбоку, ну а третий на самом верху. Вот он как раз и основной. Взгляни! – показал Владлен. – Что ты видишь?
– Вижу взрыватель, – хмыкнув, ответил Назар.
– Верно, а на какой черте он стоит?
– На синей.
– Вот то-то и оно! Значит, мина безопасна. Взрыватель вытащим, а тротил сложим в рюкзак.
– Для чего? – сделал удивленные глаза Шелестов.
– Он нам еще пригодится, – неопределенно сказал Лозовский. – Жизнь длинная, мало ли что может произойти. Взрыватель тоже возьмем. Только хочу тебя предупредить: если взрыватель стоит на красной черте, ни в коем случае к нему не подходи! Он может и через сто лет шарахнуть…
Без суеты Владлен открутил взрыватель, а потом штык-ножом вырезал из мины тротил. Получилось довольно много, килограммов пять.
– Владлен, я вот давно хочу у тебя спросить, откуда тебе все это известно? Ты поступаешь так, как будто бы сам когда-то был трофейщиком.
– Чего греха таить… Я тебе не говорил об этом, но прежде, чем податься в кладоискатели, сначала побывал трофейщиком. Лет пять назад прибился к одной группе. Вот они меня многому научили.
– А что вы собирали?
– Честно говоря, сначала копали все подряд, радовались любой мелочевке. Попадет солдатский жетон – хорошо. Будет немецкий кортик – удача невероятная! Но как-то все больше скелеты встречались. В основном наших солдат… Никому они, бедные, не нужны. Причем ни у кого из них нет даже посмертного медальона. Где-то кого-то закопаешь, крест поставишь над могилкой, а иногда просто так засыплешь и дальше топаешь… У меня потом такое ощущение появилось, что, когда я здесь по лесу хожу, – по костям ступаю.
– А что больше всего ценилось?
– Оно и сейчас очень ценится. Немецкое оружие. Особенно штык-нож в ножнах – знаешь, с шариком таким на конце… В общем, выкапывали мы все немецкое, что попадалось: кресты, значки, медальоны, оружие, знаки отличия… На рынке за них раньше платили хорошие деньги.
– Не бедствовал?
Тротил был упакован и уложен в рюкзак. Самое время уходить: солнце, зависнув над деревьями, грозилось пасть совсем, а возвращаться в темень дело нешуточное, можно и заплутать.
Закинув рюкзаки за спину, потопали по едва заметной тропинке к костру, пробивавшемуся через деревья далекой искоркой.
– Как сказать… По-разному было. Мою первую машину помнишь?
– «Мазду», что ли? Помню. Крепкая машина была.
– Я ее как раз на те деньги и купил. Видишь, хватило… А потом нам как-то очень повезло. В немецком сапоге мы золотые брошки нашли, а они оказались весьма ценные. Продали одному коллекционеру. Когда он увидел у нас эти броши, у него даже руки от волнения затряслись, мы думали, что его удар хватит! Но ничего, обошлось… Потом одно время очень хорошо продавались офицерские и солдатские личные жетоны. Мы сдавали их в Германию через различные благотворительные фонды, а они нам отваливали солидное вознаграждение. Потом эта лафа закончилась, – вздохнул Владлен.
– Отчего так?
– А потому, что очень много объявилось охотников за легкими деньгами, вот они и стали без разбору вскрывать все солдатские могилы. Лично я этим делом не занимался, но таких «падальщиков» до легких денег тоже предостаточно. В Германии узнали об этом и прекратили расплачиваться. Так что сейчас на любом базаре можно купить по дешевке немецкие солдатские жетоны.
Через отблески полыхавшего костра просматривалась небольшая выцветшая во многих полевых сезонах палатка. А рядом, будто бы хранительница очага, стояла Людмила.
– Мальчики, я так волновалась, – скороговоркой произнесла девушка. – Мне было так страшно!
– Я же тебе сказал, что мы недалеко, нас можно было из-за деревьев увидеть, – отвечал Владлен, скидывая на лапник рюкзак.
– Где же тут увидишь? Тьма египетская! Какие-то шорохи раздаются, крики… Один раз, вы можете мне не поверить, прямо на меня вышел фашист!
– И как же он выглядел? – по-деловому поинтересовался Лозовский.
Дернув хрупким плечиком, девушка отвечала:
– Высокий такой, тощий. На шее, на цепочке, жетон висел… или как он там называется. Автомат через плечо. Постоял вон там с минуту, – махнула она узкой ладошкой в сторону палатки, – а потом в лес ушел. Я прямо от страха даже дышать перестала.