Book.

В начале четвертого по боевым отсекам разнесли какао и легкие закуски, и корабельные горны возвестили сигнал «К бою!». Теперь сообщения с авангардных миноносцев шли сплошным потоком, и с флагманского корабля была слышна интенсивная артиллерийская перестрелка на юго — востоке. Гидроплан № 7042 с авианосца «Фьюриес» облетел все позиции германского флота и, хотя был сбит, успел радировать весь состав немецких сил. Сведения оказались удивительно точными, принимая во внимание трудные условия полета. За это ценное донесение лейтенант Оливер был особо отмечен в рапорте первому Лорду Адмиралтейства.

Расстояние между огромными флотами стремительно сокращалось, и британская 4–я эскадра легких крейсеров вступила в жаркую схватку с 9–й немецкой эскадрой эсминцев. В то время как главные силы Грандфлита спешили к полю битвы, весь горизонт был усеян этими небольшими судами, многие из которых были едва видны из-за закрывавших их пенных фонтанов от густо ложившихся снарядов. В 16:00 головной британский броненосный крейсер вступил в бой с германским крейсером «Дерфлингером», шедшим в авангарде. Началось сражение главных сил.

Здесь я ненадолго прерву свой рассказ. Задался ли я целью описать великую битву, морской Армагеддон, что предстал пред моим воображением? Или же я хотел проследить возможную судьбу доведенного до отчаяния и глубоко несчастного человека, оказавшегося на перепутье. Что выбрать: жизнь в покое и почестях или героическую смерть? И все же его личная трагедия была настолько органично связана с катастрофой куда большего масштаба, что в моих мыслях они были неотделимы одна от другой. Поэтому, не вдаваясь в излишне мелкие детали, я опишу лишь то, что предстало перед моим внутренним взором.

Поскольку каждая из сторон хотела сражаться, а не маневрировать, легкие крейсера эскадр прикрытия, выполнив свой долг и доложив о противнике, сцепились в яростной схватке. Началась череда шквальных дуэлей, начавшихся с дистанции в 7 км, которая позже сократилась до пяти. Малые суда были настолько поглощены поединками друг с другом, что не обращали ни малейшего внимания на большие корабли, проходившие рядом, которые могли потопить любой из них одним залпом. Старое морское правило, где линейным кораблям запрещалось стрелять по фрегатам, неукоснительно соблюдалось, и эсминцы с крейсерами продолжали битву между собой.

Германский флот Открытою моря

Сначала успех был на стороне немцев, сумевших быстро пристреляться, и их эсминцы бесстрашно ринулись на англичан. Миноносцы «Дэринг», «Дриад», «Каллиопа», «Донегал» и «Ланкастер» были потоплены огнем или торпедами, а «Карнарвон» покинул строй в подтопленном состоянии. С другой стороны линкоры «Штеттин» и «Берлин» пошли ко дну в самом начале сражения, а линейный крейсер «Пиллау» вышел из боя из-за повреждений.

С течением времени все новые и новые британские миноносцы вступали в битву, и вскоре соотношение по численности и огневой мощи было не в пользу доблестных немцев. Они потеряли крейсеры «Штутгарт», «Мюнхен» и «Франкфурт», а англичане — только «Карнарвон», добитый торпедой с крейсера «Регенсбург». Бой был жестоким и яростным, но он был лишь своеобразной прелюдией к противоборству главных калибров. С обеих сторон флотилии эсминцев устремлялись на главные корабли противника и схватывались на середине пути, любой ценой не давая врагу достичь своей цели. Как дерущиеся псы, все в пене, они носились по морю, едва не сшибаясь бортами, а вспышки выстрелов чуть не сносили краску с обшивки их противников.

Везде были видны искореженные и пылающие обломки, поскольку нефтяное топливо — мазут — превращало любой пораженный корабль в погребальный костер для экипажа. Это были достойные похороны для потомков викингов — англичан и немцев. Некоторые миноносцы, германские и британские, прорывались сквозь заслоны, и им удавалось выпустить торпеды по линкорам, пусть даже это сулило эсминцам верную гибель. Линкор «Мальборо» был торпедирован, как и при Ютланде, однако теперь он пошел ко дну со всем экипажем. «Орайон» также получил тяжелые повреждения и вышел из боя с креном ^двенадцать градусов на левый борт. Торпеды угодили в «Нью — Йорк» и в «Ринаун», но те остались в строю, поскольку их герметичные переборки выдержали удар. Во всех случаях нападавшие миноносцы уничтожались орудиями малого калибра. Потери немцев намного превосходили потери англичан. Линейный крейсер «Дерфлингер» под командованием капитана фон Газе получил огромную пробоину в носовой части и затонул почти мгновенно. Линкоры «Кайзерин» и «Гроссер Курфюрст» также были потоплены, на «Ольденбурге» были снесены все башни и надстройки. В этом бою особо отличилась американская эскадра под командованием капитана Боснелла. С обеих сторон никто не считался с потерями.

Уцелевшие моряки спасались, как могли. Остальные стояли по местам в смертельной круговерти сражения.

Битон разместил свои главные силы на флангах, надеясь охватить каждый немецкий корабль двумя союзными. Но фон Шпеер быстро перестроил флот в двойную колонну, чтобы противостоять маневру англичан. Началась честная артиллерийская дуэль, сначала на дистанции 17 километров, после сближения сократившейся всего до двенадцати. Корабли — гиганты шли параллельными курсами, почти не маневрируя, разве что немного рыская, чтобы сбить противника с прицела. У немцев дальномеры были лучше, поэтому они быстрей пристреливались. Однако английские орудия были мощнее, и они не оставляли противнику почти никакого выбора, что убедительно доказали цифры потерь. Один за другим германские корабли исчезали в клубах дыма и пламени.

Англичане учли уроки Ютланда. Хотя новые немецкие пятнадцатидюймовые снаряды и пробивали крыши орудийных башен, уничтожая экипажи и сами орудия, на этом их смертоносный путь заканчивался. Они не проникали в артиллерийские погреба, что вело к взрыву всего корабля. Однако палубы оставались по- прежнему слабо защищены, и у англичан, и у немцев поэтому большинство потерь было от навесного огня с пробоем палубы и взрывом крюйткамеры. Так погибли многие немецкие корабли, и та же участь постигла линкоры и крейсеры «Тайгер», «Инфлексибл», «Флорида», «Рипалс» и «Коллингвуд», разделивших трагическую судьбу крейсера «Куин Мэри» при Ютланде.

Серая фигура в серой одежде и с посеревшим лицом долгие часы стояла на мостике флагманского корабля. Это был кайзер. В пятнадцатикратный бинокль он наблюдал страшное зрелище. Час за часом он все глубже осознавал весь ужас происходящего. Люди родственной крови и похожих культур, происходившие от общих предков, сцепились в безумной схватке ни на жизнь, а на смерть. Кто знает, о чем он мог думать тогда!

Мыслями своими он возвращался к отцу, доброму златобородому гиганту, и к своей матери — англичанке. Да, по крови он был наполовину сродни тем, задраенным в отсеках по ту сторону прицелов. По какому роковому стечению обстоятельств или по какому злодейскому попущению случилось так, что их разделила смертельная вражда? Зачем это было нужно, когда Германия и так завоевывала мир своей промышленностью и опоясывала земной шар своими поселениями и колониями. Но бессмысленно было копаться в прошлом. Когда-то давно, много лет назад, была выбрана какая-то неверная стезя, и вот куда она привела. Наступили сумерки богов — самый ужасный момент во всей истории рода человеческого. Ответственность пала на него, но в глубине души он знал, что он сам лишь марионетка в руках судьбы, с неотвратимой предопределенностью приближающаяся к неминуемой гибели.