— Он всех нас хочет превратить в рабынь, как когда-то, — неистово возмущалась Рита. — Смешно считать, что мы приехали за подаянием. Гена специально сделал на этом акцент.
— Только не делай вид, что полмиллиарда для тебя мелочь и ты прискакала из Самары посмотреть на умирающее чудовище, — рассмеялась Лиза.
Фаина оставалась холодной и безучастной, да и Таня не вступала в разговор, так как он ее не касался.
— Так! — громко заявила Алиса. — Меня деньги не интересуют. Я единственная из вас, стерв, приехала проститься с дорогим мне человеком. Но уверяю, милые кумушки, что ни одна из вас не получит от наследства ни гроша. Вы этого не стоите. Бросив вас, Гена уберег себя от преждевременной смерти. Вы бы его довели до могилы гораздо раньше. В отличие от вас, я наслышана о каждой. Не забывайте, я была его последней женой, и секретов от меня он не держал. Должна всех вас разочаровать. Вы зря трогались с места. Единственная и законная наследница — это я. Дело в том, что мы официально не разведены. Я все еще являюсь его законной женой.
Алиса расстегнула сумочку и, выложив на стол сложенный вчетверо лист бумаги, заявила:
— Это копия свидетельства о браке.
— А где гарантии, что нет копии о расторжении брака? — ухмыльнулась Рита.
— Это ты узнаешь из решения суда. Вот тогда вы все юлой повертитесь.
— Завещание не оспаривается, — сказала Лиза.
— Еще как оспаривается! — злобно отреагировала Алиса. — Вы все пустышки. Отработанный материал. Собирайте ваше барахлишко и уматывайте. Вам ловить здесь нечего.
— Не тебе решать, мартышка, — огрызнулась Лиза. — Я еще выпью за здоровье Гены в день юбилея. Кто ты такая, чтобы командовать в этом доме? Вали в свою Англию, там и распоряжайся. А здесь ты ноль и я плевать на тебя хотела.
— Сама на ладан дышишь, — добавила Рита. — Без сиделки шага сделать не можешь.
— Я еще всех вас переживу, убогие дворняжки.
Алиса встала и гордо направилась к двери. Медсестра засеменила следом.
В комнате повисла тишина.
— А ведь она нас обыграет, — тихо сказала Фаина и тоже вышла.
Сергей последовал за ней.
— Одну секундочку, Фаина Матвеевна.
— Что вам, Сережа?
— Геннадий Алексеевич просил вас подняться к нему. Я провожу.
— Решил начать с меня?
— Вы же его первая жена.
— Ладно. Только что он может мне сказать? Кажется, ситуация предельно ясна.
В это время раздраженная Алиса скидывала с себя вещи и швыряла их по углам, Таня едва успевала поднимать их с пола.
— Шалавы! Я им покажу наследство! — рычала она, как дикая кошка. — Обрадовались! Ты думаешь, хоть одна из этих баб приехала бы, если бы у Гены не оказалось денег. Во время ужина они смотрели на него так, будто он уже лежит в гробу.
— Зря ты им рассказала о вашем браке, — тихо и спокойно рассуждала Таня. — Нажила себе врагов в первый же день приезда. Зачем? Если бы ты объявила о своих правах после смерти Гортинского, они бы переживали гораздо острее.
— Дура! Гена не умрет, если только его не отравят. И он это прекрасно знает, потому и прикинулся больным. Я не верю в его смертельную болезнь. Он всегда заботился о своем здоровье, и чтобы врачи довели его до четвертой степени рака? Куда же они смотрели?
— Мы ничего не знаем о его жизни, — возразила Таня. — Ты не виделась с ним четырнадцать лет. А как объяснить его желание собрать всех жен вместе? Дурачится от безделья? Не тот человек. На все должны быть веские причины.
Алиса разделась до гола и легла на кровать. Таня сделала ей укол.
— Спи. Следующий укол в пять утра.
— Дай мне две таблетки снотворного, — потребовала Алиса. — Я так перепсиховала, что одной мне мало.
— Это вредно. Я дам тебе одну таблетку. Если не заснешь, выпьешь вторую. Я оставлю воду и пузырек на столике рядом с кроватью, только будь осторожна с этим лекарством, — сказала Таня и ушла в свою комнату.
Гостиная с уходом трех женщин не опустела. Лиза и Рита продолжали пить и громко обсуждать тему, касающуюся наследства. Неожиданно Рита заговорила очень тихо:
— Любые проблемы, дорогая Лизочка, всегда решаются. Надо лишь иметь желание их решить. Вспомни знаменитую фразу «Нет человека, нет проблем». Вот ты говоришь: утром надо уезжать… Зачем? А вдруг в это время из дома будут выносить труп этой заносчивой английской леди? Причин для смерти может быть тысячи. Главное — они должны выглядеть естественными. Никаких выстрелов, ножей, бритв, крови, а тихая и безмятежная смерть. Сердце не выдержало напряженной борьбы за капитал.
Лиза, помолчав, налила себе полстакана водки и залпом выпила.
— Ты умеешь играть в карты?
— В карты? Терпеть их не могу, — ответила Рита.
— Придется научиться. Представь, что мы всю ночь играли в карты. Вдвоем. В твоей или моей комнате. Двоих никто не заподозрит. В любой игре нужна слаженность и хороший напарник. Тогда есть гарантия выигрыша.
— Идея хорошая. Но кто сделает главное? Будем бросать жребий? — спросила Рита.
— В таком деле жребий не нужен. Мы должны идти вместе, тогда никто никого не сдаст. Чистеньким из грязного дела выйти невозможно. Либо обе испачкаемся, либо никто.
* * *
Фаина прочитала заключение врачей и посмотрела на бывшего мужа.
— Подписано профессором Гавриловичем. Это то самое мировое светило, что руководит онкологическим центром?
— Он самый. Диагноз ему пришлось открыть по настоянию банкиров. И это правильно. У меня слишком много фирм и компаний, я должен был привести все дела в порядок, а на это нужно время. Я все успел и теперь могу подыхать с чувством выполненного долга.
Гортинский лежал в постели, а Фаина сидела рядом на кровати. Она взяла его руку и нащупала пульс.
— Сердце работает нормально. Весь ужас этого диагноза в том, что ты будешь прекрасно себя чувствовать, пока однажды не упадешь замертво.
— И я о том же, — сказал Гортинский и начал расстегивать пуговицы на кофточке Фаины. Женщина сидела не шелохнувшись. — Я надеюсь, ты не против?
— Против? Нет, Гена. Я с юности принадлежу тебе.
— Почему ты ничего не рассказываешь о своей дочери? Если ты всю жизнь принадлежала только мне, значит, Олеся моя дочь?
— Да, но она о тебе даже не слышала. Я воспитывала ее одна.
Удивительно, Гена ждал, когда же Фаина заговорит о деньгах, но, похоже, вопрос наследства ее не интересовал. Он дал ей шанс: уложил в свою постель. После этого женщины тут же требуют чего-то взамен, но Фаина так и не обронила ни одного слова о наследстве, да и о дочери не хотела говорить.
— Тебе надо поспать. Ты можешь позвать меня в любой момент. Я для того и приехала, — сказала Фая, оделась и ушла.