– Да ты страшная женщина! – ухмыльнулся Хохол, очень довольный тем, что никому из них не придется самостоятельно приложить руку к устранению Зели.
– А то! – вздохнула Марина, чувствуя, как навалилась страшная усталость. – Давай поспим еще чуток, а? Что-то я перенервничала… А завтра к Ворону поедем и там пообщаемся.
– Уговорила.
Марина вытянулась на диване, давая место и Хохлу тоже. Он крепко обнял ее, развернув к себе спиной и уткнувшись носом в мягко пахнущие духами волосы.
Утром неожиданно явился доктор, обещавший приехать после обеда. Марина недовольно поморщилась, но промолчала, послушно подставила руку под иглу капельницы. Хохол все время находился рядом, отказался даже завтракать, хотя Лена приходила три раза, приглашая его к столу и обещая заменить возле Марины.
– Я позже, – отмахивался Женька, неотрывно глядя на то, как по прозрачной трубке в вену жены капает раствор.
– Иди, в самом деле, поешь! – раздраженно попросила Коваль. – Я одна полежу, подумаю.
– Нет.
Она вздохнула, поняв, что переспорить упрямого Женьку ей не удастся. Как назло, капельница капала медленно, раздражая этим Марину еще сильнее, и она, дотянувшись до колесика-регулятора, добавила скорости.
– Куда? – зашипел Хохол, но Коваль велела:
– Сядь и молчи, без тебя разберусь. Так можно полжизни пролежать, а мне некогда.
Дело пошло куда веселее, и уже через полчаса Марина вытащила иглу из вены, зажала локоть и села:
– Ну вот. А то придумал – капля в минуту! Пойдем, съедим что-нибудь, и айда в больницу.
Хохол только головой недовольно покачал.
В кухне обнаружился Леон. Он пил кофе, курил и о чем-то думал. Черные очки, с которыми он обычно не расставался, лежали на столе рядом с пепельницей. При виде Марины он вскочил, отодвинул для нее стул:
– Ну, как здоровье? Получше вроде сегодня выглядите.
– Спасибо. Ну что – новости есть? – усаживаясь за стол, поинтересовалась она. – Да ты расслабься, садись, кури.
Леон вернулся на свое место, взял брошенную в пепельницу сигарету:
– Новости есть. Михаилу Георгиевичу лучше, через пару дней можно домой забирать, с перевязками и наш лекарь управится. Вот Димка все еще не пойми на каком свете, врач сказал – завтра критические сутки. Жалко парня, молодой…
– Раз молодой – выкарабкается, – уверенно произнесла Марина, принимая от Лены чашку кофе. – Я хочу сейчас в больницу проехаться, разговор есть.
– Я с вами.
– Ну, куда мы без тебя?
Завтракать расхотелось, и Марина только выпила кофе, игнорируя возмущенные взгляды Хохла. Уже перед выходом он предпринял последнюю – и, разумеется, безрезультатную – попытку уговорить ее остаться дома, но был вознагражден таким уничтожающим взором из-под челки, что осекся и умолк.
Дорога к больнице заняла много времени, и Коваль удивилась, поняв, что они въезжают в город с другой стороны.
– А что петляем-то, как зайцы?
– Береженого бог бережет, – хмыкнул Леон, повернувшись с переднего сиденья. – Какое-то утро сегодня заполошное, да и на душе смута.
– Смута – это плохо, – рассеянно протянула Марина, глядя в окно, – смута – это не к добру, Леон.
– Ну, вот потому и петляем.
У здания больницы Хохол вдруг взбрыкнул и запретил Марине выходить до тех пор, пока Леон не проверит, что творится внутри.
– Да ты спятил! – бушевала она, стараясь открыть дверку, но мощная Женькина рука надежно блокировала ручку:
– Я сказал – не пойдешь, пока Леон не вернется! – отрезал он.
Марина едва удержалась от желания врезать ему по лицу, но вовремя вспомнила, что при чужих людях делать этого точно не стоит, и утихла, про себя ругая мужа последними словами. Она закурила, чуть приоткрыв окно, и уставилась на больничное крыльцо, где должен был появиться Леон, если все в порядке. Но его не было. Время шло, а телохранитель Ворона все не выходил, и Марина занервничала, искоса поглядывая на Хохла. Неужели Женька интуитивно почувствовал что-то?
– Где-то Леон залип, – пробормотал он, тоже глядя на больничные двери.
Водитель, оставшийся в машине вместе с ними, обернулся:
– Говорил я – давай всех возьмем, мало ли… Но Леон самоуверенный – дальше некуда.
«И эта самоуверенность явно имеет под собой почву, – подумала Марина. – Не удалось мне в Интернете порыться… Кого же все-таки убрал Леон по просьбе Ворона? Как бы выяснить? Ведь не зря же Мишка так ему доверяет, видимо, дело парень провернул не шуточное».
Прошло около часа, а Леон так и не появился, и Марина совсем разнервничалась. Отправлять внутрь Хохла было опасно, ее саму Женька не выпустит из машины ни за что, а водитель категорически сказал, что его дело – быть всегда за рулем и ни в коем случае не отлучаться, мало ли что и как.
«Черт подери, как тяжело быть зависимой от кого-то! – с остервенением впиваясь ногтями в ладони, думала Марина. – Если бы я тут решала, что и как, уже давно бы была внутри, а сейчас вынуждена сидеть, как клуша на яйцах, и ждать! А хуже нет – ждать и догонять!»
В горле саднило от выкуренных сигарет, руки дрожали от напряжения. Хохол рядом тоже заметно нервничал. Но вот на крыльце показался Леон, и Марина, рванув на себя ручку, выскочила из машины быстрее, чем Хохол успел сообразить. Пока он выбирался из салона, Коваль уже стояла на крыльце рядом с Леоном и крепко держала того за отвороты пиджака под накинутым сверху белым халатом:
– Ну?! Что произошло?!
– Да погодите вы, – отбивался Леон, пытаясь освободить пиджак, но тщетно.
– Что с Вороном?!
– Да все с ним в порядке, сейчас выведут пацаны, и домой поедем.
Марина почувствовала, как слабеют ноги – она тут дергается, нервничает, а они там выписку оформляют!
– А позвонить ты не мог?!
– Не мог – сам с бумагами возился, с докторами. Извините.
– Врезать бы тебе, – сквозь зубы процедил Женька, когда Марина, выпустив пиджак Леона, пошла к машине, – она тут извелась вся, а ты – «бумаги, врачи»!
Леон только руками развел:
– Ну, я что мог? Мне велели – я делал.
– Деятели, – сплюнул Хохол мрачно и направился вслед за женой.
Она уже закурила очередную сигарету, опершись на капот «Мерседеса», и смотрела невидящими глазами куда-то в сторону большого и запущенного больничного парка. Женька встал рядом, обнял ее за плечи, развернул так, чтобы закрыть своим телом от поднявшегося пронизывающего ветра:
– Ну, что ты, котенок? Зато теперь дома спокойно все обсудишь, без суеты этой больничной. Да и ушей лишних меньше.
– Хорошо бы еще до дома доехать, – процедила она, – спешка годится только в одном деле, а сейчас она вовсе ни к чему вроде. С какого перепуга Ворона выпихали из стационара? Что – три огнестрела нынче лечат дома? Я как-то отстала от жизни.