– А возможные потери? – таким же сладким голосом пел финансист. – Кто их будет компенсировать? Надежной системы страхования банковской игры пока не изобрели.
– Я расскажу, как это делается, – сказала Марина и снова улыбнулась Гречину.
– Послушайте, Мариночка, а мы с вами прежде нигде не встречались? – спросил управляющий, не обращая на Алексея никакого внимания.
– На юбилее вашего банка я представляла финансовую компанию «Веста».
– Ой, и правда! – обрадовался мужчина. – Помню, помню… Вы были с Виталием Степановичем Колосковым. На вас было чудненькое коктейльное платьице от Роберто Кавальи. Замечательное просто.
– Могу и вам такое же устроить, – с самым серьезным видом сказала Марина и подмигнула Гречину.
– Хи-хи-хи, – оценил шутку управляющий.
На всю процедуру в банке, сопровождавшуюся таким вот замечательным общением, ушло не более часа. Потом Алексей отвез Марину на работу.
Офис финансовой компании «Веста» занимал небольшой трехэтажный особнячок с собственным сквериком, окруженный высокой металлической оградой. Гречин подъехал к открытым воротам, остановился у полосатого шлагбаума. Марина опустила стекло, помахала рукой охраннику в будке, и шлагбаум сразу поднялся. Заехав на территорию, Алексей притормозил, чтобы выбрать свободное место на парковке среди дорогих автомобилей. Он знал, где работает его невеста, часто подвозил ее сюда или заезжал за ней после работы, но внутри ограды, за шлагбаумом, оказался впервые.
– Пойдем, покажу тебе мое рабочее место, – предложила Марина.
Они выбрались из машины, обогнули угол дома, подошли к крыльцу, Марина открыла входную дверь электронным ключом. У входа их встретил охранник в черном костюме.
– Добрый день, Марина Николаевна, – поздоровался секьюрити и внимательно посмотрел на Гречина.
– Это со мной, – повела в сторону спутника глазами Марина и потащила Алексея к широкой лестнице с черными мраморными ступенями.
Пол просторного вестибюля тоже был выложен черной мраморной плиткой, на которой отсвечивали потолочные светильники. Хрустальные подвески перемигивались разноцветными искорками.
– Прежде здесь детский дом был, – пояснила Марина, – а потом компания купила здание…
– А детей куда дели? – усмехнулся Гречин. – Продали?
Но невеста пропустила его замечание мимо ушей.
– Все менеджеры сидят на первом этаже, практически у каждого отдельное помещение. На втором кабинеты руководства и зал для заседаний. На третьем кухня, столовая, бильярд и пара гостевых номеров с сауной – на случай если кто-то из инвесторов приедет ненадолго. Очень удобно, не надо снимать номер в гостинице…
– Я понял, – кивнул Алексей. – А в подвале у вас номера для должников – с дыбой и с испанским сапогом?
– В подвале у нас технический этаж, – обиделась Марина.
На втором этаже пол тоже был из черного мрамора. На стенах – панели из белого дуба, двери кабинетов тоже дубовые. Марина остановилась возле одной из них.
– Здесь мое рабочее место – сказала она, пропуская жениха внутрь.
Алексей вошел и произнес только одно слово:
– Роскошно!
В довольно просторном кабинете находился большой рабочий стол, на котором стояли монитор компьютера и телефонный аппарат. Стульев для посетителей не имелось, зато возле журнального столика стояли два больших кожаных кресла. Вдоль стен располагались стеллажи с полочками и шкафчики. На столе между монитором и телефонным аппаратом примостилась фотография в металлической рамке. Она была повернута к двери, чтобы каждый входящий мог увидеть снимок, с которого широко улыбался Алексей Гречин.
Марина опустилась в кресло с высокой спинкой, повернула фотографию к себе и сообщила:
– На самом деле в подвале у нас сейфинг. Ведь через нас большие деньги проходят, в том числе и наличные. Сейф у нас такой, какой не у каждого банка имеется. Но это секрет.
Девушка поднялась и подошла к стеллажу.
– Хочешь, посиди в моем кресле, оно с массажером. Очень удобно. Особенно когда засидишься. Поясницу ломить начинает, а тут откинешься на спинку, нажмешь кнопочку, и боль как рукой снимет.
– У меня ничего не болит, – напомнил Гречин.
Марина открыла одну из дверок, за которой оказался подсвеченный бар.
– Коньячку или виски?
– Минералки, – ответил Алексей, – я за рулем.
Хозяйка кабинета открыла бутылку «Перье» и наполнила стакан. Они опустились в кресла возле журнального столика.
– Вот здесь я и работаю, – вздохнула Марина, – принимаю клиентов.
– Хороший кабинет. Особенно кресло. Вот у меня в кабинете у всех стульев ножки подгибаются. Приходится выпрямлять их постоянно и предупреждать клиентов, чтобы не ерзали, когда их допрашивают, а то можно грохнуться вместе со стулом, как уже было не раз…
Дверь открылась, и на пороге возник мужчина в сером костюме, отливающем серебром. Марина поднялась, Алексей остался сидеть.
– Добрый день, Мариночка, – сказал вошедший. И посмотрел на Гречина: – А это, стало быть, твой жених.
Мужчина протянул руку гостю и представился:
– Колосков.
– Гречин, – отозвался Алексей, слегка приподнявшись с кресла.
Рукопожатие Колоскова было жестким и крепким.
– Марина говорила, что вы майор полиции. А в каком отделе? Не по раскрытию экономических преступлений случайно?
– В убойном, – ответил Алексей.
– Значит, не по нашей части.
– Почему не по вашей? Убейте кого-нибудь, и я за вами приду.
Колосков рассмеялся и даже хлопнул в ладоши.
– Браво! Люблю остроумных людей.
Марина, которая после появления начальства стояла несколько напряженная, улыбнулась.
Колосков двинулся к двери, открыл, но перед тем как выйти, посмотрел на Марину.
– Зайди ко мне, когда освободишься. Кое-что надо обсудить.
«Странно, что он спросил меня, из какого я отдела, – подумал Алексей. – Такая солидная фирма, крупными суммами крутит… Ведь наверняка проверили меня – хотя бы из интереса, за кого выходит замуж ведущая сотрудница. Несомненно, Колосков знает, откуда я, и все же задал вопрос. Зашел не просто так, а затем, наверное, чтобы на меня посмотреть и оценить. Охранник ему доложил, вот сразу и рванул сюда. Хм, в присутствии жениха можно было сказать «Марина Николаевна», а не «Мариночка». Он – не тупой, а значит, хитрый, наглый и уверенный в себе. Явно проверял мою реакцию».
– Как тебе Виталий Степанович? – спросила Марина.
Гречин пожал плечами.
– Да мне, в общем-то, все равно, какой он. Ведь я не на нем женюсь.