– Дошло, Наталья Борисовна? – спросил помощник. – Вы нашли Аню в той квартире, куда отвезли девушек из Бразилии. Я правильно понял? Сотрудники органов, с которыми я успел побеседовать, не могли внятно ответить на мои вопросы, так как просто не знали ответов.
– Вы думаете, что я знаю? – печально усмехнулась я.
– Пожалуйста, расскажите все, что знаете, – попросили меня.
Я рассказала. Помощник внимательно слушал, и Бояринов, казалось, тоже собрался. Он ведь явно будет искать убийц дочери! Уже ищет!
– Нужно выяснить, кто имел доступ в квартиру, – заявил помощник после того, как я закончила рассказ.
– А Аню не могли в нее затащить… Или заманить? – спросила я, как полная дура. – Она же стояла пустая! – быстро добавила я. – Никакой внушительной двери, никаких серьезных замков. И семнадцатый этаж, который вообще планировался как технический!
Бояринов сказал, что Анину машину обнаружили недалеко от того дома, где я нашла тело, – подчиненные банкира осмотрели прилегающие улицы и обнаружили автомобиль, припаркованный у края тротуара. Я хлопнула глазами.
– То есть Аня сама туда зачем-то приехала, – сделал вывод помощник. – Не факт, что в ту квартиру. Могла в дом. Проверить всех жильцов и даже только владельцев квартир нереально.
– А вы следили за квартирой, записанной на Анжелику Львовну? – спросила я и прямо посмотрела на Андрея.
– Двадцать четыре часа в сутки мы за ней не следили. Ребята съездили пару раз, но никого не застали. Моя недоработка. Но кто же знал…
– Да какой смысл был следить за Анфискиной квартирой?! – воскликнул Бояринов. – Ани-то там точно не было. И когда вы все вместе ездили ее обследовать, Аня, скорее всего, уже была мертва!
– И не факт, что она встречалась с Анжеликой Львовной – пока та была жива, – добавил Андрей. – И не факт, что встречалась в квартире Анжелики Львовны с тем, кто там сейчас проживает. Или проживал. Хотя теперь я обязательно поговорю с этим человеком – кем бы он – или она – ни оказался. Но дом-то большой… Вы можете прямо сейчас позвонить вашему американцу, Наталья Борисовна?
– Демпси? Вы думаете, что Демпси мог убить Аню?
– Я не знаю, – сказал Андрей. – Но нужно проверить всех.
– Но вроде бы Аня никогда не имела отношения к издательскому бизнесу… – задумчиво произнесла я.
– Она пописывала статьи в глянцевые журналы, – сообщил Бояринов, поднимая глаза от очередной рюмки водки.
– Что?! – поразилась я.
– В журналы холдинга, где работаешь ты, Наташа, она не писала, – продолжал банкир.
– Значит, в «Желтый город»?
– И туда тоже, но в основном в «Life & Style». Он был ей ближе… по духу, что ли?
– Простите, а вы купили этот журнал? – уточнила я, пользуясь возможностью.
– Часть акций. Они были записаны на Аню. «Желтый город» полностью мой.
– Аня собиралась заниматься издательским бизнесом?
– Нет. Точно нет. Она хотела только писать. Еще совсем девчонкой она пыталась сочинять детские книжки. Потом попробовала написать женский роман. Но статьи, по-моему, у нее получались лучше всего. Ее не хватало на книгу. Она была увлекающимся человеком. Написать бойко, эмоционально, ярко о каком-то событии – вот это для Ани. А выстраивать сюжет, прослеживать развитие судеб героев или придумывать загадку она не могла. Или просто не хватало усидчивости. В любом случае она не писала статьи постоянно. Случится что-то, увидит она что-то, что, по ее мнению, достойно описания и выставления напоказ людям, – она садилась за компьютер.
– Но ее статьи публиковали под псевдонимом?
– Анна Снежина, – сообщил Андрей.
– Это девичья фамилия ее матери, – добавил Бояринов. – Она не хотела, чтобы кто-то знал, что это она пишет. То есть потом, конечно, узнали…
– Это должны были узнать при оформлении договора, – сказала я. – Договор-то заключается по паспорту.
– Первую статью взяли, не зная, что она моя дочь, – твердо заявил Бояринов. – Она отправила ее по электронной почте. И я тогда еще не владел акциями журналов.
Я вспомнила про дочь одного американского миллионера, или даже миллиардера, гораздо более богатого человека, чем русский банкир Бояринов. Та девушка прославилась как автор светской хроники в одном из самых известных и раскупаемых журналов Америки. О том, что статьи пишет она, в издательстве знали два человека и молчали как рыбы. Девушка и себя «прикладывала» в своих статьях, чтобы никто не догадался, что пишет именно она. Она хотела пробиться сама – чтобы деньги и положение ее отца не оказывали никакого влияния на ее карьеру. Благодаря той американке журнал очень сильно увеличил тиражи. Народ жаждал светских сплетен, взгляда изнутри. И было понятно, что это именно взгляд изнутри! Подписывалась она мужским псевдонимом. Никто не мог догадаться, что это пишет она! Ее – натуральную блондинку – почему-то считали очень недалекой, той, на ком природа отдыхает. Но она была умна, наблюдательна, остра на язычок, потрясающе иронична, но одновременно не завидовала никому из своих героев. Ведь зависть, проскальзывающая в статьях журналистов, мечтающих о красивой жизни, но только пишущих о ней, сразу же чувствуется…
Американка просто не хотела идти в бизнес отца, она хотела другого! Она с детства мечтала стать журналисткой, но не могла себе этого позволить. То есть этого не допускала семья. Но она все равно стала. Сама. Придя в не очень раскрученный журнал. Главный редактор рискнул – в первую очередь не испугался гнева отца девушки, о котором она сразу же предупредила. Не прогадали оба.
Когда наконец стало известно, кто пишет статьи в светскую хронику (случайно), от девушки отвернулись многие знакомые. А подавляющее большинство читателей, среди которых журнал провел опрос, сказали, что испытывают к любимому автору уважение и восхищение.
Но у нас без связей пробиться сложно. Хотя возможно. Мне нужно будет прочитать Анины статьи, чтобы составить впечатление о ее потенциале. И еще – прочитать их для того, чтобы понять, не могли ли ее убить за какие-то высказывания.
– О чем она писала? – спросила я у Бояринова, потом посмотрела на Андрея.
– О персонажах светской хроники, – пожал плечами помощник банкира. – Вы должны их лучше знать, Наталья Борисовна.
– А не могла она…
Андрей усмехнулся:
– Она никого не разоблачала. Это была легкая ирония, часто о нарядах, накачанных гелем губах… Резкие высказывания журнал отказывался печатать.
Я удивленно посмотрела на Андрея.
– Ну, например, Аня написала про одну известную чиновницу, периодически выряжающуюся в вечернее с утра, вероятно, не зная, что это вечернее, и назвала стиль «стилем потаскухи», которая не успела переодеться с вечера. В общем, там много чего было с конкретными примерами и с точным попаданием в образ. Это была самая резкая статья. Но даже за такое не убивают.