Узкое место пройдено, последний шар с елки снят, – и к Жано снова возвращается его непосредственность. В качестве бонуса Субисаррета получает еще несколько забавных историй из жизни Жано: они связаны с его решением стать детективом, всему виной оказался французский сериал «Комиссар Мулен». Старый, очень старый, – его начали снимать задолго до того, как Жано появился на свет. Комиссар Мулен – умный, смелый, не оставляющий противникам ни единого шанса, – до сих пор является недостижимым идеалом для Жано. Образцом для подражания, хотя его методы ведения расследования не всегда одобряются начальством. Но ведь поиск истины важнее, чем одобрение начальства, ради истины можно потерпеть собственные неудобства и доставить неудобства другим, не так ли, месье Субисаррета? Вообще-то, Жано с детства интересовался археологией, подумывал посвятить ей жизнь и даже посещал лекции в том самом научном центре в Порто-Ново, но восемь сезонов комиссара Мулена изменили все кардинально.
– А археология? – спрашивает Субисаррета.
– Она перешла в разряд хобби. Но с тех пор у меня появились друзья в Порто-Ново.
– Все они бенинцы?
– Почему вы спрашиваете?
– Меня интересует один человек. Женщина. Она – эксперт по искусству Бенина. Может быть, вы знаете ее? Дарья Зарубинская.
«Дариа Зарубински». Произнесенное вслух имя приятно холодит губы, а в пальцах, наоборот, чувствуется жар. К щекам приливает кровь, а уж этого Субисаррета никак не ожидал: интересно, заметил ли Жано его неожиданное волнение?
– Она русская, но часто бывает здесь.
– Кажется, я слышал это имя, – чертов Жано снова начинает снимать шары с очередной елки, кончится ли запас игрушек, и елок заодно? – Кто-то из друзей говорил мне… Она – уважаемый в профессиональном сообществе человек. Но с ней лично я не знаком.
– Ясно. И еще один вопрос, Жано. Он касается этимологии африканских имен… Вы сказали, что «Таонга» переводится, как «благодарный». А как бы вы перевели «Амади»?
– Э-э… Есть разные толкования этого имени…
– А самое распространенное?
– Мертворожденный.
…Роуминг сжирает слишком много, странно, что Субисаррета об этом не подумал. Одного разговора с Микелем было достаточно, чтобы деньги на счету закончились. Можно воспользоваться услугами бенинской полиции в лице Жано; можно воспользоваться телефоном в отеле, – но неприятность состоит в том, что канал обратной связи не налажен. Хорошо еще, что Микель успел сообщить, что вышлет Субисаррете отчет по электронной почте.
– И как вам Африка, шеф? – голос Микеля в трубке звучал глухо и то и дело прерывался.
– Дождливое местечко.
– Да? Стереотипы относительно засушливого климата разрушены? А как насчет адской жары?
– Пока терпимо.
– Говорят еще, что у вас там свирепствует СПИД, желтая лихорадка и малярия. Будьте осторожны, шеф.
– Постараюсь. Какие новости?
– Варади так и не нашелся. Никаких следов, как в воду канул.
– Надеюсь, не в прямом смысле.
– Я тоже надеюсь, тьфу-тьфу! Отсмотрел пленку со стоянки в яхт-клубе. «Форд» появился там около семи вечера. Верх был поднят, так что разглядеть внутренности не удалось. Неясно, был ли за рулем сам Виктор. Чтобы взять талончик на парковку, выходить из машины необязательно. Достаточно руку протянуть, а идентифицировать Варади по руке у меня не получилось. Если за рулем был он, то это его последнее по времени изображение. Камер в яхт-клубе немного, но ни в одну из имеющихся он больше не попадал.
– А есть возможность покинуть территорию яхт-клуба другим путем, не через стоянку?
– Есть проход из бара на улицу, там и стоит одна из камер. Виктора она не зафиксировала. Остается два варианта – уйти через порт, по суше. Или покинуть его акваторию по воде.
– Виктора могла подобрать яхта.
– Я тоже так подумал. В интересующее нас время на интересующем нас причале были пришвартованы две яхты: «Квин Мэри» и «Бачелор», первая пришла из Сантандера, вторая – из Сен-Мало, это Франция.
– Я в курсе, Микель. Удалось связаться с хозяевами яхт?
– Пока нет, но запросы посланы. Думаю, это вопрос дня-двух, максимум.
– А… «Кандела Азул»?
– От портовых служб сведений не поступало. Но она приписана к яхт-клубу в Пасахесе, так что запрос на стоянку ей не нужен.
– А сейчас… Где находится яхта сейчас?
– Еще вчера вечером она была в Пасахесе. Никакого движения на ней не замечено.
– Было бы неплохо осмотреть ее…
Так поступил бы ши-фу Эл из доморощенного комикса Виктора Варади. Так поступил бы неизвестный Субисаррете инспектор Мулен, воспетый Жано. Так поступил бы сам Субисаррета: если истина топчется за дверью, которую нельзя отпереть законными способами, остается одно-единственное средство, – взломать ее. Очевидно, норная собака придерживается того же мнения, потому и следует быстрый ответ:
– Уже. Это уже сделано, шеф. Ничего подозрительного я на яхте не обнаружил. Завернутого в ковер трупа нет, замытых пятен крови и следов расчленения – тоже. Судно в идеальном порядке, а что касается самого Серхио Домингеса… Его биография почти безупречна. Я послал вам отчет по электронке. Посмотрите, когда появится возможность. И возвращайтесь побыстрее домой, без вас…
Что именно может случиться (или не случиться) без него, Субисаррета выяснить так и не успел: разговор прервался. И все попытки возобновить его не увенчались успехом. Беспечный инспектор проговорил все деньги, остается надеяться, что у Микеля хватит сообразительности положить небольшую сумму ему на счет.
Успокоив себя подобным образом, Субисаррета направился на ресепшен, к радушному хозяину Таонге, держа в руках французский разговорник. После пяти минут лингвистических мучений выяснилось, что телефон в гостинице имеется, но функцию «международные звонки» не поддерживает. Но если месье хочет связаться с кем-нибудь в Котону или Порто-Ново…
Ни с кем.
Единственный знакомый Субисарреты в Котону – детектив Жано, он должен появиться в гостинице через несколько часов, и, возможно, ему и Икеру придется сегодня же выехать в Порто-Ново, для встречи с «друзьями из научного центра». Попутно Жано обещал пробить адрес на улице Ренуво и связаться со своими информаторами на рынке Дантокпа. А пока Субисаррета предоставлен сам себе, но не хочет терять времени понапрасну. И потому начинает новый виток утомительных переговоров с франкоговорящим Таонгой, ключевое слово в них – Интернет.
Где находится ближайшая точка вай-фай или хотя бы интернет-кафе?
Таонга понятия не имеет, что такое вай-фай, но с интернет-кафе проблем не возникает: не нужно считать бенинцев отсталыми, месье, я знаю, что такое Интернет. Его лучше поискать в деловой части города, там много офисов, иностранных представительств и дорогих гостиниц… А-а, вот еще! С тем же вопросом к Таонге обращались двое молодых англичан, которые разбили телевизор. И кажется, у Таонги сохранился адрес ближайшего пункта, где можно связаться со всем остальным миром. Если месье немного подождет…