Вокруг трупа собралась толпа зевак. Люди расталкивали друг друга, чтобы увидеть окровавленный труп.
Андрей завел двигатель и тронулся с места.
– Очумелая страна. Все скатились с катушек, – злобно пробормотал Данила.
– Не преувеличивай, – закуривая, сказал Андрей. – Любопытство можно расценивать по-разному. На нем строится наша работа. Люди любят подглядывать. Такова человеческая натура. В рейтинге наши репортажи стоят на первом месте, и потому мы зарабатываем больше всех. Нам на пятки наступают ковырялочники. Так мы называем тех, кто ковыряется в личной жизни звезд и медийных персон. Кто с кем переспал, кто кому дал в морду по пьянке, чью жену пригласили в баню, кто кого бросил. Публику хлебом не корми, дай покопаться в чужом грязном белье. Проблема в том, что у нас нет звезд в полном смысле слова. Звезда – это мировой бренд: Мадонна, Пол Маккартни, Николь Кидман, Бельмондо, Стивен Кинг. А у нас все звезды. Ложкой со дна сгребаем. Но на безрыбье и рак рыба. Даже наши мальки заслуживают внимания и отдельных передач. Десятка два на плаву только потому, что им ежедневно перемывают косточки. Третье место уверенно держит Жириновский, лучший пиарщик страны. Без него скучно, без него нет политики. А больше и смотреть не на что. Скопированные по западным лекалам шоу быстро надоедают. Фабрика «Большевичка» не может шить костюмы дома по лекалам «Армани», руки не из того места растут. Мы живем в каменном веке и пародируем то, что на Западе уже не работает. Вот почему наши рейтинги переплюнуть невозможно. Мы каждый день выбрасываем в эфир адреналин, мы делаем новости. Криминальная Россия имеет свою специфику, а мы ее фиксируем на пленку. И все это держится на любопытстве и любви к подглядыванию.
– А тебе не кажется, что все, что ты приводишь в пример, ведет к деградации нации? Мы скатываемся в пропасть, теряем сочувствие и превращаемся в засохшие или заплесневелые корки. Все эти «рейтинги» отупляют людей.
– Причем умышленно. – Андрей рассмеялся. – В нашей команде есть талантливый писатель, но никто не будет экранизировать его книг. Над ними думать надо. «Мыльные оперы», бессодержательные детективы с шаблонным героем-ментом, тупые комедии – вот что идет на «ура». И ты думаешь, продюсеры этого не понимают? Все они понимают. Но «пипл хавает» – значит, надо снимать.
– Пустые разговоры. Я все уже понял, Андрей. Искусство, к которому я всю жизнь стремился, никому не нужно. Хищники жаждут крови. Значит, надо им ее дать. И задачи, поставленные перед тобой, я понимаю. Ты мастер. Но сегодняшний день меня немного удивил. Как ты узнал, что в городе Видном какой-то псих выбросится из окна? Да и событие по вчерашним меркам заурядное.
– Согласен. Ты должен понимать нашу кухню, ты же мой напарник. Я оператор. Мы всегда остаемся в стороне. Камера и человек за камерой – вещи неодушевленные. В нашей фирме работает следственный отдел из высококлассных профессионалов, оснащенный лучшей аппаратурой, базами данных и обширной сетью информаторов. Эти люди знают наперед, где, когда и что случится. Они, как провидцы, видят наперед. В сегодняшнем случае все было предсказуемо. Позавчера убили некоего владельца парфюмерной фирмы. Наши детективы были предупреждены информаторами о готовящемся покушении, поэтому я оказался первым на месте преступления. Вчера мы с тобой были свидетелями убийства его заместителя. Помнишь Голованова, застреленного в подъезде? Он вернулся домой один, без телохранителя. Ночью нашли телохранителя в его доме с простреленной головой. Остался третий – заведующий складами Евгений Плоткин. Перепуганный, он бежал. Наши ребята установили адрес его любовницы. От милиции он еще мог спрятаться, но не от мафиози. От них не спрячешься. Парень был обречен. Я получил задание подежурить возле дома любовницы Плоткина. Результат тебе известен.
– Но мы могли предупредить его об опасности, черт подери! Спасли бы человеку жизнь.
– На день или два и нажили бы себе врагов. Не наше дело вмешиваться в мафиозные разборки.
Машина остановилась на боковой проселочной дороге возле поля, перепаханного под озимые. По другую его сторону в километре от дороги возвышалось три ангара дугообразной формы, похожие на дутые матрацы. Андрей вышел из машины, установил камеру на треногу, направил объектив на ангары и включил аппарат.
Собаку выпускать из машины не стал. Андрей и Данила уселись на травку у обочины, и, закуривая, оператор продолжил:
– Видишь ли, Даня, с уверенностью сказать не берусь, но нашими информаторами могли быть убийцы. Конкуренты парфюмерной фирмы. Они через нас или с нашей помощью хотят показать свою силу. В назидание другим конкурентам. Мол, видите, что случается с теми, кто стоит на нашем пути. Чистой воды акция устрашения. Конечно, они не стали светиться, переговоры велись по электронной почте или через посредников. Операторов до внутренней кухни не допускают. А теперь прикинь. Обращаясь к нам, они знают, чем мы занимаемся, и знают, как нас найти. Представь себе последствия, грозящие нам, если, как ты говоришь, мы предупредили бы парня? Кто, кроме нас, мог это сделать? Эти люди не терпят вмешательства в их дела и уж тем более выстраивания помех на пути к намеченной цели. И повторяю. Мы ничем не смогли бы помочь бедолаге. Его судьба предрешена. Очень многие пытаются убежать от нее, но всегда выбирают дорогу, к которой ведет эта самая судьба. Бег по кругу.
Минут пять оба молчали.
– А что ты здесь снимаешь?
– Склады парфюмерной фирмы. Заведующий только что выпал из окна.
– Так уже сняли, хватит…
Не успел Данила закончить фразу, как раздался взрыв. Один из складов лопнул, как воздушный шарик, и вспыхнул, следом прогремел второй взрыв, потом третий. Пламя взвилось к облакам. Съемка продолжалась еще несколько минут, после чего Андрей собрал оборудование и убрал в машину.
– Уносим ноги.
Джип резко развернулся и помчался в сторону шоссе.
– Наводку на склады ты тоже получил от детективов? – Тут и без наводки все понятно. У меня была свая версия, и она подтвердилась. О том, что парфюмерная фирма Саида Хабирова занимается транзитом героина, менты знали давно. Доказательной базы не хватало. Хозяева груза поняли главное – Хабиров ходит по лезвию бритвы и его пора убирать. Я уверен, что они вывезли героин со складов, а уже потом уничтожили верхушку фирмы и сожгли склады. Теперь у следствия нет ни единой зацепки. Все концы обрублены. Был героин или не было – ничего не докажешь. Трупы показаний не дают, а от складов через час и пепла не останется. Точка. В деле поставлена жирная точка.
– Теперь мне опять всю ночь будет сниться пожар.
– На огонь можно смотреть по-разному. Мы тоже сняли огонь страстей, чтобы напугать зрителя.
– Страстей? Я говорю о живом огне, который пожирает на своем пути все без разбора, принося только горе и ужас. Нет ничего опаснее пожарища.
– Ты, Данька, все воспринимаешь в буквальном смысле. Мне казалось, в тебе больше романтики. Нет. Огонь дает нам тепло, а тепло – это жизнь.
* * *