— А вас, мадам, я обыщу чуть позже. И с особым пристрастием. Обещаю, что от моего досмотра вы получите немалое удовольствие. Граф, — обернулся в полоборота чернокожий, — хотя бы теперь вы позволите нам занять на пару часов одну из ваших роскошных спален?
— Можешь начинать получать удовольствие прямо сейчас! — зарычала Самсут и что есть силы двинула захватчика ногой в пах. Тот завопил от боли, но обладая отменной реакцией успел-таки садануть ее кулаком в лицо, прежде чем обеими руками схватился за причинное место и скорчился в позе эмбриона. От удара Самсут отшвырнуло к машине: она ударилась затылком о стойку и сползла на траву. Два «брата-адвоката» попытались было подхватить ее, но, забыв про координацию движения скованных конечностей, сами рухнули на землю. В свою очередь Габузов, воспользовавшись общим замешательством, нырком ушел с линии огня вправо, и развернувшись, попытался выбить оружие из рук «меченого». Но тот опередил его буквально на долю секунды — круговой удар носком левой ноги в лицо отправил Сергея в глубокий нокаут. Довершив тем самым создание эпической живой картины «Куча-мала».
— У этого русского неплохо поставлен удар, как вы находите, граф? — поинтересовался Перельман, с живейшим интересом наблюдавший за ходом мини-баталии.
— Пожалуй, я соглашусь с вами, — важно кивнул де Рец. — Вот только… Бить женщину по лицу, да к тому же гостью, — это, на мой взгляд, абсолютно неблагородно.
— Вы как всегда правы, уважаемый.
Перельман подошел к машине, брезгливо переступив через катающегося по траве негра, и остановившись напротив Самсут, учтиво протянул ей руку:
— Мадам, тысяча извинений. Дело в том, что Патрик лишь недавно освободился из тюрьмы Санте 24, в которой провел долгих четыре года. А посему немного подзабыл правила хорошего тона при обращении с прекрасным полом.
— Идите вы к черту, вместе с вашим Патриком! Равно как вместе с этим полоумным стариканом и с этим отмороженным шпионом и подонком, — прохрипела Самсут, не принимая руки Перельмана. — Я уже подписала все бумаги! Что вам еще от нас нужно?
— Позвольте, но ведь вовсе не я был инициатором данного насилия. Напротив, это вашим друзьям вздумалось поиграть в благородных рыцарей, — наигранно пожал плечами Перельман. — Интересно, и кто эти отважные люди, вступившиеся за вашу честь и ваши деньги?… Так-так, посмотрим: ну, господина Дарецана я помню еще по Афинам, а вот кто же у нас скрывается под этой то ли рясой монаха-доминиканца, то ли балахоном члена трибунала «ку-клукс-клана»?… Мне даже страшно представить! Неужели?… Неужели, сам мсье Шарен?! — Перельман картинно закатил глаза. — Бог ты мой, кто бы мог подумать! Преуспевающий парижский адвокат, вступив в сговор со своим братом и с неким наемником, организует похищение конкурента, угон его автомобиля, а также незаконное вторжение в чужое жилище и нанесение легких телесных повреждений обслуживающему персоналу… Вот уж действительно — «старость не радость, маразм — не оргазм»… Да, кстати, о наемнике… Друг мой, — обратился Перельман к «меченому». — Не сочтите за труд, проверьте карманы у этого молодого человека. Возможно, в них сыщутся какие-нибудь документы?
«Меченый» обшарил с трудом приходящего в сознание Габузова, нашел во внутреннем кармане куртки заграничный паспорт, и увидев российскую обложку, с удивлением присвистнул.
— Мсье Перельман, — позвал он через пару секунд. — Идите-ка сюда.
— Обнаружили что-то интересное? — поинтересовался адвокат, подходя.
— У меня есть четкие инструкции от Ильи по поводу этого типа. Вот уж никак не думал, его здесь встретить.
— Он что, тоже русский?
— Ага.
— И какого рода инструкции?
— Мочить.
— Что есть «мочить»? — переспросил Перельман, начиная, впрочем, догадываться. «Меченый» тут же подтвердил догадку, изобразив характерный жест, понятный во всем мире безо всяких языковых барьеров.
— Ах, как это некстати, — досадливо поморщился адвокат. — Вы же умный человек, и понимаете, что все остальные, в таком случае, становятся потенциальными свидетелями.
— Значит, и их тоже, — беспристрастно повторил «Меченый» и посмотрел на Перельмана таким взглядом, что тому сразу сделалось ясно — спорить и что-либо доказывать бесполезно.
— Тогда всех, кроме женщины. Ее мы пока оставим на попечительство господина графа.
— Хорошо, оставим. Но лишь после того, как мы с Патриком ее трахнем.
— Друг мой, но…
— Мы гонялись за этой сучкой почти месяц. По-вашему, мы не заслужили права первой ночи?
— А, делайте что хотите, — махнул рукой адвокат и, достав чуть подрагивающей рукой сигарету, нервно закурил. — Только подождите, я сначала уведу графа в дом. Он слишком сентиментален для подобных зрелищ. Да и прислугу не худо бы на время где-нибудь запереть. В Батисте я уверен, он будет молчать, но вот остальные… Или вы собираетесь вырезать весь замок?
— Десяти минут вам хватит?
— Вполне.
— Отлично. Граф, помнится вы говорили, что где-то на территории есть заброшенный колодец? — обратился «меченый» к де Рецу.
— О, да! Он находится за конюшнями. Колодец был вырыт почти четыреста лет назад. Старинное предание гласит, что на его дне хранятся кости казненных и сброшенных туда гугенотов.
— Прекрасно, именно в этом качестве он меня и интересует. Пойдемте, покажете.
— Эта стерва приготовила мне глазунью в штанах, — проскрежетал приковылявший к ним Патрик. — Боюсь, у меня теперь долго ни на кого не встанет.
— У тебя очень скоро будет шанс это проверить, — усмехнулся «меченый». — Присмотри пока за этими доходягами. Я сейчас вернусь, после чего нам предстоит небольшая грязная работенка. Но зато когда закончим — расслабимся по полной. Идемте, граф…
* * *
— Как вы? — Самсут участливо склонилась над Габузовым, который все еще не мог собраться с силами и заставить себя подняться.
— Спасибо. Если честно — хреново.
— Бедный, — она нежно погладила его по голове. — Потерпите еще немножко. Шарен сказал, что ровно через семь минут весь этот кошмар закончится.
— А что случится через семь минут? Прилетит волшебник в голубом вертолете?
— Я не знаю. Но он постоянно смотрит на часы и уверяет нас, что ситуация под контролем.
— Ну-ну… Интересно, куда это направились старик с Богомолом?
— С кем?
— Этого парня зовут Дмитрий Богомолов. Кличка «Танкист».
— Он ведь из Петербурга?
— Да. А откуда вы знаете?
— Я дважды сталкивалась с ним там, дома. И потом еще один раз на Кипре. Я такая дура, что мне даже и в голову не пришло сообразить, что это вовсе никакая не случайность.
— Вы не дура, просто люди, которые отправили Богомола следить за вами, они — совсем-совсем и очень-очень не дураки.