Алексей прошел в кабинет, размерами напоминавший танцевальный зал. Огромный белый письменный стол в углу, там же находился сейф и компьютер. В центре комнаты еще один стол, на стеклянной столешнице огромная ваза. Вокруг стола — глубокие кресла, обтянутые белой лайковой кожей, у стены диван. Четыре высоченных окна были задрапированы белоснежными шелковыми шторами.
Алексей поставил кейс на пол и достал из ящика лист бумаги.
В кабинет вошла горничная.
— Извините, Алексей Васильич, я не знала, что вы дома. Хотела смахнуть пыль.
— Чуть позже, Настя. Ты давно встала?
— Около часа назад.
— Хозяйку видела?
— Нет. И на кухне чисто. Она даже кофе не пила.
— Да, да. Кто-то ее потревожил с раннего утра.
— Вы тоже не завтракали. Вам принести что-нибудь?
— Спасибо, не надо. Я тороплюсь.
Девушка вышла.
Алексей подумал, взял ручку и начал писать:
«Не все измеряется деньгами, Таисия! Не советую бросать их на ветер. Прибавь зарплату прислуге, ты ее не очень балуешь. Я ушел из твоей жизни и возврата быть не может. Мы очень разные и у нас нет ничего общего. Забудь обо мне! Дважды в одну воду не вступишь. Не ищи виноватых, их нет. Наши отношения никого не касаются. Не решай свои проблемы за счет непричастных. Мне больше нечего тебе сказать. Не судьба! Прости и прощай.
Алексей».
Алеша терпеть не мог писать письма, объясняться или оправдываться. Он жил просто и понятно. Так ему казалось.
Когда Алексей положил деньги и записку в стол, ему показалось, будто гора свалилась с плеч. Стало легче, и он вдруг подумал, что вряд ли облегчил жизнь Тае. Может, не нужно оставлять никакой записки, она сама все понимает, глупо читать ей нотации…
В дверь кабинета заглянула Настя.
— Тут пришел милиционер. Вы будете с ним говорить?
Алексей немного растерялся.
— Пусть заходит.
На пороге появился немолодой мужчина с простоватой внешностью и глубокими залысинами. Белая рубашка навыпуск с открытым воротом, погоны подполковника. Это не простой милиционер.
— Здравствуйте. Моя фамилия Блохин, — представился вошедший.
— Алексей Угрюмов. Вы к Таисии Львовне? Ее, к сожалению, нет, и я не знаю, когда она будет.
— Никогда. Ее тело в морге.
Алексей вздрогнул. Они мерили друг друга взглядами и молчали. Подполковник прошел к креслу и сел.
— Можете сказать, что случилось? — сдавленным голосом спросил Алексей.
— Попытаюсь. Где вы были вчера в десять вечера?
— Не помню.
— Короткая память. Двенадцати часов не прошло.
Алексей постарался взять себя в руки.
— Вчера вечером мой хозяин Петр Баженов попросил меня съездить за шофером к элеватору. Мелкая авария. Самосвал сошел с трассы и сел на брюхо. Я поехал, забрал Артюхова, отвез его домой, а потом вернулся в гараж. Думаю, что в десять я был у Артюхова.
Алексей вышел из-за стола и сел в кресло напротив подполковника.
— Где сейчас находится Баженов? — спросил Блохин.
— Дома, наверное. Кустанайская, десять, частный дом.
— А гараж?
— Киевская, тринадцать. Там я и живу. На втором этаже.
— А здесь что делаете?
— Не ваше дело. Пришлите повестку, потом допрашивайте.
— Так я и сделаю. Вашу подругу убили и сбросили с обрыва у Чертова копыта.
— Кому надо ее убивать? Ничего, кроме хорошего, она людям не делала. Может… Не знаю. Есть доказательства?
— Да, — кивнул Блохин, не отрывая взгляда от растерянного мужчины с благородной внешностью. — Перед тем как сбросить, госпожу Покровскую избили бейсбольной битой. Она сопротивлялась, но это ее не спасло. Ногти против дубины — плохая оборона.
— Вы сказали, в десять вечера? Есть свидетели?
— Возможно, нет. Она сильно разбилась. Часы на руке остановились в десять ноль четыре. Вы где-то пуговицу потеряли.
— Что?
— Жаль. Такую не подберешь. Импортная вещь?
Алексей глянул на свой кремового цвета замшевый пиджак. Средней пуговицы на месте не было. Приметная вещь. Темно-коричневые пуговицы были обшиты тесненной кожей и очень хорошо сочетались с замшей.
— Черт с ней, с пуговицей. Что вы намерены делать?
— Проверять ваше алиби.
— Бестолковое занятие. А по существу?
— По существу ничего сказать не могу. Вы знаете нашего городского судью?
— Не имел чести.
— Он семьдесят процентов дел возвращает на доследование. Пока ему не дадут стопроцентных доказательств вины подозреваемого, он не допустит дело к производству. Бескомпромиссный мужик. Так и надо. Нам придется постараться.
— Без свидетелей трудно.
— Я ведь тоже не на допросе, Алексей Васильич. Все карты вам не раскрою, пару козырей оставлю в рукаве. Скажу лишь, что ваша кандидатура в качестве обвиняемого меня мало устраивает. На роль убийцы вы не тянете.
— Однако Таисия мне не чужой человек, хотя наши отношения уже в прошлом.
— Значит, имеете свое мнение. Не поделитесь?
— Я не верю в убийство. Она с ее импульсивностью могла покончить с собой. Но вряд ли вас устроит мое мнение.
— Меня устраивают факты. И если честно сказать, то собственного мнения у меня нет. Я Таисию Львовну не знал и даже не видел. Не мой круг общения. Вы можете открыть ее сейф?
— Сейф?
Подполковник кивнул в угол.
— Нет. Я сейфом не пользуюсь. Нет надобности. Его устанавливал наш городской банк, у них же он стоит на гарантийном обслуживании, значит, им известен код. Не думаю, что в нем хранится что-то важное. У Таи главный офис находится в отеле «Парадиз», где работает вся ее бизнес-команда. Там более надежное место для сейфа. А здесь, я думаю, дорогие побрякушки, которые она надевает на приемы.
Подполковник встал.
— Я не прощаюсь, теперь мы будем видеться часто.
— Ничего не имею против. Помогу, чем смогу.
Блохин ушел. Серьезный товарищ, подумал Алексей. Такой будет рыть землю до последнего. Он и половины не рассказал, о чем знает. Мягко стелет, без надрыва, по пустякам не дергается и гонку устраивать не будет. Чертова бита. Алексей подарил ее Наташе, когда она купила себе машину, чуть больше двух недель назад. Где-то должен сохраниться чек. Серьезная улика. Но сейчас все владельцы иномарок покупают себе биты для самообороны. Веяние моды. Ничего более оригинального не придумали. Один купил и все побежали, никакой фантазии. Это и его касалось. Деньги в столе могут вызвать нездоровый интерес у следствия. Сумма немаленькая. Зачем хозяйке столько наличности? Лишние вопросы.