– Ну, раз у него деньги появились, то он и приоделся, наверное? – осторожно двигалась я в нужном мне направлении, с трудом стараясь сохранить невозмутимый вид.
– Да, вид у него приличный был, – подтвердила женщина. – Сапоги новые, штаны такие добротные темно-серые…
– Ну, наверное, и куртка такая же, чтобы уж в тон, с капюшоном, например, – с замиранием сердца спросила я.
– Нет, – помотала головой она. – Пуховик на нем синий был, видно, что новый, и шапка на голове из овчины крашеной.
– Тогда-то вы его в последний раз и видели? – уточнила я.
– Да нет! – отмахнулась она. – Я сейчас вспомнила, что он потом еще несколько дней туда-сюда с пакетами сновал. И все из супермаркета! – выделила женщина. – А видела? – она задумалась. – Так в среду это было! Только не видела я его, а слышала! Я в среду хожу телепрограмму на следующую неделю покупать! Хоть и дорого, но уж больно хорошо там все расписано про артистов разных, а вечером читаю. Вот и слышала я, как у него дверь хлопнула, а замок он не запирал, наверное, ненадолго вышел, не иначе как опять в супермаркет этот. А вот обратно я не слышала, чтобы возвращался.
– Могли зачитаться и не услышать, – объяснила я и спросила: – Так больше и не видели?
– Нет, а чего? – насторожилась она.
– Да мысль у меня нехорошая, – я выразительно посмотрела на нее.
– Ах ты батюшки! – воскликнула женщина и даже рот прикрыла. – Так пахло бы!
– А если он в ванной? Да вытяжка хорошая? – предположила я.
– Так милицию же вызывать надо! – всполошилась она.
– А если мы ошибаемся? И будем мы тогда выглядеть дуры дурами! – охладила я ее пыл.
– Что ж делать-то? – озадаченно уставилась она на меня.
– Так я поняла, что у вас со старых времен ключ остался, – напомнила я.
– Ну остался, – подтвердила женщина.
– Вот давайте зайдем и посмотрим – тем более что воровать-то там уже нечего. А вдруг он там еще живой? – предложила я.
Она подумала, несколько раз покосилась на меня, а потом решительно сказала:
– Хорошо, только еще одну соседку возьмем.
– Конечно, чем больше, тем лучше! – поддержала я ее.
И вот мы втроем вошли в эту квартиру. От смешения запахов перегара и сигаретного дыма вонь там была такая, что я, не выдержав, закрыла нос платком. В коридоре на вешалке действительно висели синий пуховик и серая шапка из овчины. Голые стены с выцветшими обоями и остатки мебели интереса не представляли. Угол же большой комнаты оказался заставлен пустыми бутылками, причем те, что в глубине, были от дешевых портвейнов, а вот те, что ближе, от виски и хороших коньяков. Повсюду валялись пустые пачки от очень дорогих сигарет и пустые упаковки от нарезки разных деликатесов, и это свидетельствовало о том, что деньги у Антона появились немалые. Мы обошли все комнаты, но хозяина нигде не увидели. Увидев на подоконнике в кухне коробку из-под обуви, я заглянула туда – там лежали документы семьи Никитиных, которые я самым внимательным образом просмотрела. Там было все: неоплаченные и оплаченные квитанции за коммунальные услуги, старые выцветшие фотографии, различные документы с незапамятных времен, включая школьный аттестат матери Антона, а вот его загранпаспорта там не нашлось (а ведь должен быть – как бы он иначе в Турции отдыхал), зато присутствовала солидная пачка пятитысячных банкнот. Я открыла его общероссийский паспорт и внимательно посмотрела на фотографию – да, Вадим и Антон были довольно сильно похожи, а все остальные нюансы обеспечил бы грим. Мне все стало ясно, и злость во мне бушевала такая, что хоть спички зажигай.
– Ольга с Антоном официально разведены? – поинтересовалась я у растерянных женщин, недоумевавших, куда мог деваться Антон.
– Нет, – хором ответили они.
– Тогда вы ей сообщите, что у нее муж пропал, – посоветовала я им. – Пусть идет в милицию и заявление пишет.
– Да зачем ей это? – удивились они.
– Квартира у Никитиных приватизированная? – спросила я.
– Да откуда? Не было у Машки денег на это! – уверенно заявила одна из соседок.
– А Ольга с сыном, где прописаны? – продолжила я.
– Так здесь же! – удивилась первая соседка, которая и поведала мне грустную историю этой семьи. – Я же говорила, что приезжая она.
– Ну вот пусть и переселяются сюда, – посоветовала я. – И будут у вас нормальные соседи. Вот здесь в коробке деньги, что у него остались, тут ей на скромный ремонт и кое-какую мебелишку хватит. Вы их возьмите от греха подальше и ей отдайте. Не пропадут? – спросила я, внимательно глядя ей в глаза.
– Отроду чужого не брала! – отрезала она, поджав губы и пряча деньги в карман фартука. – А ну как Антон вернется?
– Боюсь, что он уже никогда не вернется, – уверенно сказала я.
Быстро простившись с женщинами, я вышла и, сев в машину, поехала обратно в центр города. Нет, я не собиралась сейчас ничего анализировать, для этого и посыпания головы пеплом у меня еще будет время, я знала, куда мне нужно ехать – в «Тадж-Махал»! С яростным желанием как минимум высказаться по полной программе, а если получится, то и докопаться до сути, я подъехала и… Да-а-а! Это называется облом – индийского ресторана уже не существовало. Неспешно ковырявшиеся внутри рабочие охотно пояснили мне, что дело у индусов не пошло, прогорели и от дальнейшей аренды отказались, да она и так заканчивалась 31 декабря. Войдя внутрь, я увидела, что стены расписаны в русском стиле петухами, медведями с зайчиками и прочими вещами.
– Так здесь же до индусов русское бистро было, но уж больно место неходовое, прогорели они, – объяснял прораб. – А индусы, они чего? Они тратиться не стали! Все тряпками позанавешивали, и все! Да и мебелишка у них хлипкая была. Наверное, подумали, что, если дело пойдет, то тогда и основательно устроятся, но не пришлось. Всего два месяца и проработали.
– И что здесь теперь будет? – спросила я, хотя мне это было решительно все равно.
– Секс-шоп. Для тех, кто сильно этим делом озабочен, самое то. Место тихое, прохожих мало, встретить знакомых риска нет, – перечислял прораб.
– Да, вы правы! Место действительно тихое! – вынуждена была согласиться я.
Пройдя по помещению дальше, я увидела открытую сейчас дверь служебного входа – она выходила в застроенный гаражами двор. Все правильно, ну кто здесь обратит внимание на еще одну машину? Тем более если она отечественная и старая. Передо мной начала очень явственно вырисовываться картина того, что произошло десятого декабря, но оставалось еще много неясного. Твердо я знала одно, загранпаспорт Никитина сыграл в этом деле ничуть не меньшую роль, чем сам Антон. А это значило…
Ехать в аэропорт мне не хотелось – время было дорого, потому что меня изнутри сжигало нетерпение поскорее разобраться в этой истории, а уговаривать там работниц помочь мне – дело хлопотное и безуспешное. Я решила пойти самым простым путем – а иначе зачем еще телефон изобрели? Я набрала номер справочной аэропорта и, когда мне ответили, запричитала простонародным говорком: