– Вот-вот, меха! Уже второе убийство, и трупы находят на крыльце этого мехового магазина. Как ты думаешь, с чего бы это?
– Вариантов – всего два, по моему мнению. Первый – кто-то что-то кому-то хочет доказать, и связано это либо с мехами и богатыми дамочками, либо непосредственно с Софьей Андреевной Султановой. – Он просто не мог не отомстить ей за надменность и высокомерие, а потому воспользовался случаем, чтобы упомянуть ее имя в связи с преступлениями. Пусть ей потреплют нервишки.
– Второй?
– Второй – убийства совершаются не здесь, в разных местах, но трупы привозят сюда по географическому принципу.
– Это как?
– Преступник живет где-то поблизости. Либо маршрут его от места преступления до дома идет как раз мимо этого магазина. Улочка тихая, однако остаться долгое время незамеченным труп не может. Значит, преступник хотел, чтобы труп нашли. Если бы не хотел, то зарывал бы свои жертвы в лесу, подальше от города.
– Ты молодец. Адам, а почему ты стал барменом?
– Мне нравится моя работа.
– А вот твоя жена, Глафира…
– Знаю, но я против. Правда, у нее на этот счет есть свое мнение.
– А это правда, что Лиза Травина тоже помогает искать убийцу жены Михаила Горохова?
– Я ничего не знаю, – солгал Адам.
– Ладно, я все понял. Сделай нам по хорошему коктейлю, чтобы согреться и голову не потерять.
В то время как Адам сбивал коктейль, в ресторане появилась еще одна женщина. Высокая, худенькая, одетая в длинное шерстяное платье малинового цвета. На груди, руках и в ушах – невообразимой красоты украшения из граната. Длинные золотистые волосы, горящие, как гранаты, глаза, пунцовый рот. Адам знал посетительницу, ее звали Вера Дмитриева. Она была хозяйкой небольшого художественного салона, торгующего картинами, рамами, товарами для художников, расписанными шелковыми шалями, керамической посудой и другими художественными изделиями. Сама же она мастерила интересные ювелирные изделия из драгоценных и полудрагоценных камней и металлов, и это получалось у нее настолько прекрасно, что многие ее авторские изделия неплохо продавались за границей. Благо этому способствовала ее родная сестра Марина, вот уже несколько лет проживающая в Италии.
Адам, глядя на Веру, да и на других своих преуспевающих посетительниц, никак не мог понять, почему, несмотря на удачливость в бизнесе, на ум, наконец, все эти женщины, как правило, одиноки? Что это – высокомерие? Или стремление доказать что-то в первую очередь самой себе?
Но, как бы то ни было, и Софья Султанова, и вот Верочка Дмитриева были одинокие и, по большому счету, несчастливые женщины.
Вера подошла к Адаму и заказала ром, настоянный на мандариновых дольках, – фирменный напиток самого Адама.
– Адам, привет. Что там снова у Сони? – спросила она, озадаченно морща лоб. – Сегодня клиентка должна была прийти, Соня привезла ей из Москвы какой-то меховой жилет, и вот к этому жилету я сделала большое янтарное колье. Следующим заказом должны были быть серьги, браслет… Пришла. А магазин закрыт, на ступенях мелом нарисована жуткая картина, прямо как в кино… Очерченный силуэт… Что, снова пытаются воссоздать картину преступления? Бедная Люба…
– Да нет, это новое убийство. Вы позвоните Софье Андреевне, она вам расскажет, – аккуратно наполняя ромом рюмку, сказал Адам.
– Так у нее телефон отключен! Адам, как это – новое… Что случилось? Снова кого-то убили? – Вера набожно перекрестилась.
– Ирина Аленькая.
– Ирочка? Боже мой! – Веря приняла из рук Адама рюмку и сделала несколько судорожных глотков. – Адам, может, ты путаешь?
– Вера, дорогая, да ничего я не путаю! Больше того, если вас интересует, конечно, мое мнение…
– Интересует-интересует.
– Как-то так получается, что обе эти жертвы – с неустроенной личной жизнью. Вот взять Любу Горохову – вдова, хотя и богатая. Но все равно одинока, металась от одного любовника к другому, вы уж извините, но я говорю правду…
– Да я все понимаю и что?
– Говорят, что и Ирина Аленькая была с неустроенной личной жизнью…
– Она была любовницей Константинова, это все знали. Как знали и то, что она отмывает его грязные деньги… Его уже давно в городе нет, кажется, он перебрался в Москву, но издательство-то ее процветает! Она издает… вернее, теперь уже издавала, о, господи… отличные книги! Она издала трехтомник Беллы Ахмадулиной, Анну Ахматову, Марину Цветаеву. Вы видели эти издания? Вот то-то и оно, а я видела. Это произведения искусства! Просто типографские шедевры. Может, деньги были и грязные, да только книги выходили роскошные, никогда государство не смогло бы так расщедриться на издание книг. А детские ее книги? Вот прямо в голове не укладывается, что ее больше нет… Адам, ты извини, что я перебила тебя. Ты сказал, что обе эти женщины – одинокие. И что, преступник искал таких вот одиноких женщин, чтобы убить? Но за что? За одиночество?
– Их сначала изнасиловали, а потом убили. И трупы преступник притащил именно на крыльцо этого магазина, мол, вот вам, богатые дамочки…
– Адам, дорогой, что-то ты сегодня какой-то агрессивный. Почему? Так расстроился из-за убийства? Ты был с ней знаком?
– Нет. Может, она и была пару раз здесь, но назвать ее постоянной посетительницей не могу. А нервничаю я из-за Глафиры, моей жены, которая постоянно вмешивается в такого рода расследования!
– Успокойся. Все знают, как отлично им с Лизой работается в паре. Ну и что, что Лиза адвокат? У нее хорошие связи, она помогает милиции, и ее уважают в прокуратуре. Кто знает, может, без помощи твоей Глафиры она и не добилась бы таких блестящих результатов? Последнее, что я слышала, это то, что они вычислили убийцу Миши Горохова, мужа Любы. Громкое было дело, между прочим.
– Но я не хочу, чтобы она занималась этим. Это же опасно! Убийства, между прочим.
– Знаешь, Адам. – Вера допила ром. – Ты вот попытался вывести закономерность… Ну, насчет этого насильника и убийцы… Что же это, получается, что я – следующая на очереди?
– Почему – вы?
– Да потому что у меня тоже в голове сформировалась закономерность – эти две женщины покупали шубы у Сони Султановой. И я тоже у нее покупала… И я тоже не бедная, незамужняя, одинокая.
– Честно? Я бы на вашем месте вообще уехал куда-нибудь подальше, спрятался… А что, действительно все вокруг этого мехового магазина крутится… Может, это Султановой кто-нибудь хочет насолить? Разорить ее! Хотя разве можно заглянуть в мозги больного человека и что-нибудь понять там? Он явно больной, этот насильник. И я бы на месте милиции непременно предпринял что-нибудь, например, выставил бы посты на улице Яблочкова, чтобы можно было отслеживать преступника, когда он будет охотиться на свою следующую жертву.
Пока он разговаривал с Верой, группа мужчин, которые перекусывали за столом возле камина, вышли из ресторана. Вера, глядя им вслед, сказала: