– Слышали? – удивился Новиков, входя в огромных размеров прихожую, выложенную камнем со встроенными в него светильниками и зеркальным потолком.
– О-оо, соседка снизу так орала, что ее даже голуби на крыше слышали, – хохотнул старичок, принял с поклоном протянутую Тайкой руку, приложился к ней бесцветными растрескавшимися губами. – Входите, входите, нам, думаю, есть о чем поговорить.
Он провел их в гостиную, где уже стоял накрытый к чаю стол на три персоны.
– Вы нас правда ждали? – выпалила Тайка, удивленно рассматривая старинный фарфор.
– Конечно! Я понял, если вы те, за кого себя выдаете, то вы настырно полезете вверх, до самой моей квартиры. Правда, она уже не моя, а внука. И я давно хочу осесть в деревне, но он не позволяет! Сейчас это редкость, поверьте, – рассказывал словоохотливый старичок, помогая Тайке усесться. – Сейчас все, наоборот, спешат стариков куда-то сплавить. А вот мой внук не такой! Он без меня и моих советов просто жить не может. Он у меня… – дед подскочил к каминной полке, схватил рамку с фотографией, щелкнул по снимку пальцем. – Он бизнесмен! И весьма, весьма удачливый.
– Надо полагать, не без ваших советов пришла к нему удача? – решил подхвалить его Новиков.
– Не стану скромничать, молодой человек, не стану, – дед горделиво вздернул морщинистый подбородок, поправил воротник белоснежной сорочки под теплым коричневым джемпером. – Сам много лет отдал экономике, так что для внука я просто кладезь… Итак, чем вас заинтересовала Машенька?
– Мария Ивановна? – уточнил на всякий случай Володя.
– Она, она. Просто для всех она Мария Ивановна, а для меня Машенька. Признаюсь, характерец у нее не из приятных, – он чуть понизил голос, с игривой опаской поглядывая себе за спину. – Несколько раз она клеила меня, как теперь принято говорить, но я ни-ни.
– Что так? Не хотели съезжать от внука? – встряла Тая, рассматривая во все глаза угощение на столе и боясь притронуться хоть к чему-то, такой посуда казалась хрупкой и дорогой.
– Да нет, внука я не бросил бы, просто Машка… – дед пожевал сухими губами, закатил светлые глаза под лоб, долго выбирал слово, но так и не нашел ничего приличного и закончил, как есть: – Она, ребятки, сука!
Они не выдержали и рассмеялись.
– Моя подруга, – начала было Тая, но тут же осеклась под ядовитым взглядом Новикова и поправилась: – Моя хорошая знакомая с вами полностью солидарна. Она буквально слово в слово говорила это про Марию Ивановну.
– А почему? – дед резко крутанул голову в ее сторону. – Вы, например, не думаете так, а ваша знакомая…
– Мария Ивановна всегда считала Алиску разлучницей, хотя та ни сном ни духом. – Тайка все же решилась взять с ажурной, будто кружевной, вазочки шоколадное печенье, усыпанное мелкими орешками, сунула его в рот и продолжила не совсем внятно: – Сашка, Марии Ивановны зять, с детства по Алиске сох и, кажется, до сих пор не успокоился. Светка все время ревновала, сцены устраивала…
– Сашке? – уточнил дед, тоже захрустев шоколадным печеньем, смотрел при этом как бы в никуда, точно сопоставлял что-то или вспоминал.
– Ну да! Постоянно сцены ему устраивала, ревновала, вещи собирала, грозила уйти к матери.
– Уходила? – задумчиво обронил хозяин.
– Нет, до этого не доходило, пока… – тут она опомнилась и на Володю покосилась, но тот едва заметно кивнул, разрешая продолжать, она и продолжила: – Пока на Алиску покушение не было совершено.
– Покушение?! – Дед заметно оживился и просто пожирал теперь гостей глазами. – Подробнее!
Пришлось начинать все сначала. С того самого момента, как Александра Ершина появилась у Володи в редакции со странным заявлением, заставившим потом его бегать от нее, как черт от ладана. Старичок слушал очень внимательно, не задавая вопросов, не перебивая замечаниями. Изрек лишь задумчиво, когда они дошли до недуга Марии Ивановны:
– Стало быть, ее нездоровье совпало по сроку с исчезновением ее дочери?
– Да нет, дочь пропала до того, как Мария Ивановна слегла, – пояснила Тая, уже без лишних опасений и стеснения таская из вазочки печенье, оно было в самом деле восхитительным, дед сказал, что внуку привозят его откуда-то из-за границы. – Светка ушла от Сашки прямо в тот же день, как на Алису напали.
– Он сказал?
– Дд-да, – чуть замешкавшись, закивала Тая, пытаясь вспомнить, когда она услышала об этом первый раз. – Так… Ну да, Алиска в больнице была. Сашка со мной несколько раз созванивался, потом мы с ним у Алиски дома прибирались перед ее выпиской, я готовила и ждала ее.
Тут она тяжело вздохнула, и Новиков сразу заподозрил, что жаль ей, очень жаль, и отношений порванных с подругой, и заботы своей нерастраченной. И вообще, глупо все получилось, читалось на ее лице. Глупо, некрасиво и подло даже с ее стороны. Алиска, она же не виновата, что такой красавицей уродилась. И не виновата, что все мужчины из них двоих всегда ее выбирали. И Макс вот тоже… выбрал ее.
Алиска-то тут при чем?!
– Так, не отвлекаемся, – шлепнул в ладони Новиков, заметив, как на Таиных ресницах слезы заблестели. – Лучше скажи, в какой момент Сашка тебе признался, что Светлана его бросила, а?
– Так это… – Она наморщила лоб. – А не помню я! Я перепугалась за Алису, топталась почти сутки в приемном покое, меня уже гнать оттуда стали.
– Он был там же?
– Да, почти сразу. Нет, сначала по двору носился, как сумасшедший, соседи сказали, что это выглядело весьма неприлично, вот, мол, Светочка и не выдержала.
– Ага! – перебил ее старичок, поднимая в воздух узловатый палец. – Стало быть, ее бегство не было ни для кого секретом? Видел, видел народец ее бегство, так?
– Вроде, – снова неуверенно пожала плечами Тая. – А как не сбежать, если он так бесновался.
– Что потом? – обеспокоился хозяин дома. – Светлана ушла. Куда ушла? Мать сразу стала ее искать или нет? В какой момент она почуяла тревогу?
– А вот этого никто, кроме нее, сказать не может, – развел руками Володя, с удовольствием наблюдая за энергичным, подвижным дедком.
Он ему определенно нравился. Гостеприимен, умен, прозорлив и знает, кажется, гораздо больше всех живущих в подъезде соседей. О чем-то до поры до времени помалкивает, но знает точно. Неспроста эти его вопросы, ох неспроста.
Внук недаром не хочет расставаться с дедом. Такого деда и Новиков бы от себя никуда не отпустил. Мало того, что он советом всегда мог бы ему помочь, так и дом, похоже, весь на нем. Чисто, уютно, красиво. К чаю стол накрыл в два счета, пока они по квартирам стучались. Да как накрыл! Тая женщина, и она оробела, боялась к посуде притрагиваться. Чего уж о нем говорить, стыдно было своей плебейской лапищей за эту фарфоровую красоту хвататься.
– Да… – загадочно блеснув глазами, согласился дедок. – А она сказать не может, потому что свалилась с неожиданной немощью.