– Лжешь, Эстер. Ты отлично знаешь, что была в постели в полном сознании.
Она пожала плечами:
– Может быть, и была, но ничего не помню. Не первый раз со мной это случается, когда напьюсь. Утром ничего не помню из того, что было вечером.
– Я советовал бы тебе избавиться от этой привычки, – зловеще сказал Локк. – Когда-нибудь ты сломаешь на этом шею.
– Мне кажется, – взорвалась она, – что в твоей жизни было уже достаточно подружек, которые свернули себе шею.
Он стал белым как стена.
– Заткнись, Эстер! Не понимаешь положения?
– Сам заткнись. Я не позволю так разговаривать со мной.
– Успокойтесь, – вмешался Мейсон. – Дело закончено. Идемте, мистер Локк. Будет лучше, если мы выйдем вместе. У меня есть еще парочка дел, о которых нужно с вами поговорить.
Локк двинулся к двери, остановился, чтобы кинуть на девушку еще один зловещий взгляд, после чего вышел в коридор. Мейсон вышел вслед за ним. Он взял Локка под руку и повел в сторону лифта.
– Одно я хотел бы вам сказать, – отозвался Локк. – Вся эта история шита такими белыми и толстыми нитками, что это даже не смешно. Вы меня никогда бы на это не взяли, если бы не то старое дело. Я не хочу, чтобы кто-нибудь к этому возвращался. Кажется, у вас об этом немного неправильное представление, потому что это закрытая карта в моей жизни. Так сказать, перевернутая страница.
– О нет, – ответил с улыбкой Мейсон. – Убийство не имеет срока давности, Локк. Вы хорошо знаете, что вас могут еще раз поставить перед судом.
Локк вырвал руку. Губы у него дрожали, в глазах был страх.
– Я легко справился бы с этим в Саванне. Но если это дело выплывет здесь, в связи с другим убийством, то со мной быстро разделаются, вы достаточно опытны, чтобы знать это.
Мейсон пожал плечами:
– Кстати, Локк. Мне кажется, что вы растратили деньги Белтера на оплату вот этого развлечения, – сказал он, показывая пальцем на дверь, из которой они вышли.
– Гадайте дальше. Это дело, по которому вы ничего не сможете сделать. Никто не знал о моей договоренности с Белтером, кроме самого Белтера. Нет ничего на бумаге, все оговаривалось устно.
– Несмотря на это, будьте осторожны и не забывайте, что миссис Белтер является владельцем газеты. Я советовал бы вам прийти с ней к какому-то соглашению, прежде чем вы начнете снова выплачивать деньги этой особе. В связи с передачей наследства ваши финансы все равно будут проверяться судебным экспертом.
Локк выругался под нос.
– Даже так?
– А вы полагали, что будет иначе? Мы распрощаемся перед отелем, мистер Локк. И не возвращайтесь пересчитывать кости этой девушке. То, что она сказала, не изменило бы особенно дело. Продавец в том магазине может ошибаться с опознанием, но достаточно нам шепнуть словечко полиции в Джорджии, и вы снова окажетесь за решеткой. Может быть, вы из этого выкарабкаетесь, может быть, нет, но здесь вы так или иначе погорите.
– Вы ведете какую-то дьявольски сложную игру, – сказал Локк с любопытством. – Хотел бы я знать, что это такое.
– Вам это только кажется, мистер Локк, – ответил Мейсон невинным тоном. – Я занимаюсь делами миссис Белтер и в связи с этим немного разузнаю здесь и там. Я нанял детектива, который узнал для меня номер этого револьвера. Кажется, я опередил полицию, потому что они делают это обычным порядком. Такая вот маленькая партизанская война.
– Оставьте это для кого-нибудь другого, – усмехнулся Локк. – Меня вы не обманете, прикидываясь наивным.
– Ну что ж, мне жаль, – пожал плечами Мейсон. – Может быть, я еще захочу увидеться с вами, Локк. На вашем месте я бы вел себя тише воды, ниже травы. Как относительно дел миссис Белтер и моих, так и в деле с Бичвунд Инн и Гаррисоном Бурком.
– Господи, не нужно повторять элементарные истины тысячи раз, – вздохнул Локк. – До конца жизни я не пискну об этом ни слова. Я знаю, когда меня победили. Вы намерены вернуться к этому делу в Джорджии?
– Я не детектив и не полицейский. Я только адвокат, представитель миссис Белтер.
Лифт остановился внизу. Выйдя из отеля, Мейсон подозвал такси.
– Пока все, – сказал он. – Мы еще увидимся.
Такси двинулось с места. Локк остался стоять в проеме дверей. Лицо у него было белым, губы застыли в кривой ухмылке.
Перри Мейсон сидел в номере отеля. Под глазами у него были синие разводы, лицо стало серым от усталости. Только глаза оставались по-прежнему живыми и яркими.
Сквозь окна в комнату заглядывало утреннее солнце. Кровать была устлана газетами, рассказывающими о развитии дела Белтера, которое было слишком богато загадочными деталями, чтобы репортеры не увидели в нем сенсацию. В «Экзамайнер» большой заголовок кричал: «Убийство и любовь!» Подзаголовки уточняли дело несколько меньшими буквами: «Племянник жертвы обручен с дочерью экономки», «Полиция раскрывает секреты Джорджа Белтера», «Спор о наследстве Белтера», «Оставленная без наследства вдова ставит под вопрос правильность завещания», «Исчезновение вероятного владельца револьвера», «Случайное замечание вдовы служит сигналом для поиска адвоката». Статьи под этими обещающими названиями занимали всю первую страницу газеты. На второй была фотография Евы Белтер, которая сидела, положив ногу на ногу и прижав платок к глазам. «Вдова плачет во время допроса», – гласила подпись, после которой следовал слезливый комментарий известной сентиментальной фельетонистки.
Чтение утренней прессы позволило Мейсону разобраться в ситуации. Он узнал, что револьвер принадлежал некоему Питу Митчеллу, который, несмотря на то что имел железное алиби, таинственно исчез вскоре после убийства. Полиция высказала предположение, что Митчелл пытается таким образом скрыть лицо, которому он дал револьвер. Газеты не называли больше никаких имен, но для адвоката было ясно, что вскоре полиция нападет на след Гаррисона Бурка. С большим интересом Мейсон прочитал о случайной обмолвке Евы Белтер, которая направила внимание полиции на ее адвоката. Адвокат этот также исчез из своей канцелярии при невыясненных обстоятельствах. Полиция гордо заявляла, что загадка будет раскрыта в течение ближайших двадцати четырех часов, и личность, сделавшая смертельный выстрел, окажется за решеткой.
Кто-то постучал в дверь. Перри Мейсон отложил газету, наклонил голову и прислушался. Стук повторился. Адвокат пожал плечами, встал и открыл.
На пороге стояла Делла Стрит. Она проскользнула в комнату и закрыла за собой дверь.
– Ты ведь не хотела больше рисковать, – сказал Мейсон.