– А тогда как же он услышит женский голос? – язвительно проговорил Творогов.
Он думал, что поймал меня! Но не тут-то было! Меня так просто не возьмешь, у меня все продумано!
– Голос будет мой! Я встречу настройщика в квартире!
– Ни в коем случае! – выпалил Творогов. – Ты же сама только что сказала, что ни к чему рисковать жизнью постороннего человека!
– Это кто здесь посторонний? – возмутилась я. – Я, между прочим, почти профессионал, сотрудник частного детективного агентства! И Василий Макарович вам подтвердит, что я много раз с успехом занималась оперативной работой!
Тут я выразительно взглянула на дядю Васю: мол, только попробуй не подтвердить!
Он хорошо понял мой взгляд и проворчал себе под нос что-то невразумительное.
– Так, но ведь твой-то голос настройщик никогда не слышал, и лицо твое ему незнакомо! – сообразил Творогов. – Так почему, спрашивается, он попадется в ловушку?
– А я сыграю роль, – ответила я не очень уверенно. – Скажу ему, что Маргарита Львовна заболела, а я – ее племянница из Череповца, и тетя попросила меня прибрать в квартире и встретить этого самого настройщика…
– Из Череповца? – переспросил Творогов. – Почему именно из Череповца?
– Ну, если тебе не нравится Череповец – пусть будет Челябинск. Или Чебоксары. Я не настаиваю.
Известный прием в споре с мужчиной: уступить ему в чем-нибудь второстепенном, чтобы выиграть в главном. И теперь этот прием, кажется, сработал.
– Ну, не знаю… – протянул Творогов и переглянулся со своим напарником. – Ты как считаешь, Тиграныч?
– Я считаю, что план хороший, – оживился Бахчинян. – А мы с тобой будем настороже, и если Васе что-то будет угрожать – тут же выскочим и вмешаемся. По твоей схеме – руки за голову, наручники защелкнем и в разработку…
Я поняла, что мой план принят.
Правда, настырный Творогов еще несколько раз уточнил детали, заставил меня повторить на разные голоса, как я стану разговаривать с настройщиком по домофону и потом, когда он поднимется в квартиру, но в итоге все было согласовано.
Не учли мы только один момент.
Когда на следующий день мы приехали в квартиру Елены Щукиной, Маргарита Львовна наотрез отказалась уехать.
– Как же я могу оставить чужих людей в Леночкиной квартире? – проговорила она возмущенно. – Леночка мне доверила, оставила ключи, а я пущу чужих людей и уеду!
– Но мы же из милиции! – в десятый раз повторил Творогов. – Вы видели наши документы. Мы в этой квартире собираемся устроить засаду на особо опасного преступника!
– Нет, нет и нет! – повторила Маргарита Львовна. – Я на это не пойду! Леночка оказала мне доверие, и я не могу ее подвести! Так что не уговаривайте! И вообще, я не верю, что Вениамин Борисович – преступник! Он такой приличный человек…
– Гражданка! – перебил ее Бахчинян. – Ваш долг – оказывать помощь органам охраны правопорядка, а не препятствовать им!
– А я и не препятствую, – спокойно ответила она. – Пожалуйста, занимайтесь своим делом, но только я никуда отсюда не уйду. Буду сидеть в соседней комнате…
В итоге нам пришлось согласиться на ее условия.
Творогов с Бахчиняном спрятались в кладовке, посреди всякого хлама и хозяйственных мелочей, Маргарита Львовна устроилась в Лениной спальне с дамским романом, а я сидела в гостиной напротив рояля и посматривала на часы.
Мы договорились, что отвечать на звонки буду я и я же впущу настройщика в квартиру – Маргарита Львовна сама признала, что может выдать себя неосторожным словом или просто интонацией и тем самым провалить нашу операцию.
Прошел час, но настройщик не появлялся и не звонил.
Я заглянула в кладовку.
Два капитана сидели там на табуреточках с унылыми и недовольными лицами. Бахчинян обнимал пылесосную трубу, Творогов подпирал плечом старый торшер.
– Ребята, кофейку не хотите? – спросила я сочувственно.
Бахчинян оживился, он не мог долго существовать без чашки кофе. Творогов, правда, начал возражать – а вдруг настройщик придет, пока мы тут кофейничаем?
Но я его успокоила, уверила, что, пока тот поднимается по лестнице, мы успеем все привести в порядок…
В общем, мы спокойно выпили кофе, я даже успела вымыть чашки, чтобы не оставлять улик, а настройщик все не появлялся.
Капитаны на глазах мрачнели, я тоже начала беспокоиться.
Одна Маргарита Львовна спокойно читала свой роман и мурлыкала под нос мелодию старинного романса. Весь ее вид, казалось, говорил – ничего у вас не выйдет, зря только время тратите!
И в этот момент зазвенел гонг домофона!
Я бросилась в прихожую.
К счастью, домофон в квартире оказался с видеокамерой, так что можно было не только слышать голос, но и видеть на маленьком черно-белом экранчике лицо посетителя.
Я торопливо схватила трубку, экран домофона засветился… Но вместо интеллигентного лица настройщика я увидела круглую физиономию здоровенного работяги.
– Мебель принимайте! – гаркнул он мощным басом.
– Какую еще мебель? – переспросила я в недоумении. – Мы ничего не ждем!
– Как – не ждете? – Парень сверился с накладной. – Это девяносто шестая квартира?
– Ну да, девяносто шестая! Только мы мебель никакую не ждем! Вам, наверное, шестьдесят девятая нужна! Бумажку переверните, вы ее вверх ногами держите!
– Ой, и правда! – Грузчик виновато улыбнулся.
Я повесила трубку домофона, подошла к двери кладовки и сообщила капитанам:
– Ложная тревога!
После этого я вернулась в гостиную и решила от нечего делать почитать какую-нибудь книгу, как и Маргарита Львовна.
Правда, на полке возле рояля стояли только всевозможные музыкальные издания – толстенный том по истории музыки, книга «Пятьдесят оперных либретто», какие-то переплетенные партитуры и нотные сборники.
В другом углу комнаты стоял секретер с застекленными полками.
Я заглянула за стекло и увидела там несколько романов в ярких обложках. Отодвинув стекло, протянула руку за романом… и отдернула ее, как будто увидела змею.
На свободном месте полки, между двумя яркими томиками, лежала книжечка в темно-красном переплете, с вытисненным на обложке двуглавым орлом.
Паспорт!
Не веря своим глазам, я схватила этот паспорт, открыла его…
На меня смотрело приятное лицо молодой привлекательной женщины. И рядом с фотографией было напечатано ее имя – Елена Геннадьевна Щукина.
Я двумя пальцами взяла паспорт и медленно-медленно вышла из гостиной. Подойдя к двери кладовки, тихонько постучала в нее одним пальцем.