– Нет, ну я ее, конечно, знаю… то есть знал… – неохотно признался Ривкин. – Но к ее убийству я не имею никакого отношения! Вообще у меня на тот момент имеется алиби!
– На какой именно момент? – осведомился дядя Вася. – Между прочим, точное время убийства не сообщалось в СМИ! Так откуда же вы его знаете?
– Ну… у меня есть свои источники информации!
– Ну вот о них вам и придется рассказать милиции! – Дядя Вася оглядел наших «гостей» и решительно проговорил: – Что это мы топчемся в прихожей? Как я понимаю, уходить никто не собирается, так что пойдемте в комнаты. Причем для чистоты проведения допроса разделим подследственных. Вы, Лариса Прокофьевна, как-никак дама, так что проходите в мой кабинет. А вас, гражданин Ривкин, попрошу в спальню!
Мошенники нехотя разделились, подчинившись грубой силе. Роль грубой силы играл Бонни, который в нужный момент громко рычал и очень артистично скалил зубы.
Оказавшись один на один с Василием Макаровичем, Ривкин оживился и попробовал начать переговоры.
– Вы ведь, как я понимаю, лицо неофициальное? – начал он издалека. – Частный детектив?
– Допустим, – осторожно ответил Куликов.
– Значит, заинтересованы в получении гонорара. Так вот, давайте договоримся: я вам заплачу… э-э… некоторую сумму, и вы забудете о моем существовании!
– Не выйдет! – отрезал дядя Вася. – В деле об убийстве не может быть никаких сделок!
– Но я не имею к этому убийству никакого отношения! – заныл Ривкин. – У меня алиби!..
– А вот мы вызовем милицию и посмотрим – примут они ваше алиби или нет. И мне почему-то кажется, что они очень обрадуются: вы – идеальный подозреваемый. У вас темное прошлое…
– Ну, вы скажете! Какое уж такое темное?
– Вы судимы, а этим все сказано! Кроме того, у вас есть мотив…
– Да с чего вы взяли? Какой у меня мотив?
– Известно какой: Баранкина была вашим сообщником несколько лет назад. Логично предположить, что вы с ней и сейчас сообщники, вы вместе с ней провернули аферу с квартирой Капустиных. Причем Баранкина в этой афере засветилась, и вы решили от нее избавиться, чтобы оборвать все концы…
– Бред! – воскликнул Семен Ильич.
– Вот это вы и скажете следователю…
В то же время в другой комнате я беседовала с Ларисой Прокофьевной.
– Надеюсь, вы понимаете, что я не имею никакого отношения к убийству этой Бубликовой… то есть Сушкиной… – заявила Лариса, как только мы остались одни.
– Баранкиной, – поправила я машинально.
– Какая разница! Вы видите, я даже фамилии ее не знаю!
– Это трудно будет доказать. Тем более ваш сообщник, кажется, разливается соловьем… – Я сделала вид, будто прислушиваюсь к доносящимся из соседней комнаты голосам. – Вы ведь знаете, что несколько лет назад, когда их с Баранкиной судили за мошенничество, он сумел свалить на нее большую часть вины, а сам отделался символическим наказанием? Думаю, он и на этот раз постарается все свалить на вас. И скорее всего ему это удастся…
– Почему это? – недоверчиво переспросила Лариса Прокофьевна.
– Потому что он уже начал сотрудничать со следствием! – строго проговорила я. – То есть, конечно, пока еще идет неофициальное следствие, но это не так уж и важно – ведь от нас будет зависеть, как подать следователю обстоятельства этого дела… Вы пока что молчите, а он уже дает показания!
– А я вас сразу вычислила, – заговорила Лариса льстивым голосом, – думаю себе: такая девушка красивая и судебным исполнителем работает. Костюмчик опять же дорогой…
«Если бы ты меня вычислила, то и на порог бы не пустила», – подумала я и постаралась выразить эту мысль взглядом. Получилось. Лариса закусила тонкие губы.
– Ну так что там насчет квартиры ваших соседей? Поспешите, а то Ривкин вас опередит…
– Он все врет! – выпалила Лариса, покосившись на стену, из-за которой доносились голоса дяди Васи и Ривкина. – Это он все придумал! Это он разработал операцию! Я только рассказала ему, что видела, как выносили моих соседей…
Она тут же прикусила язык, но было уже поздно: слово не воробей, вылетело – не поймаешь.
– Так! – проговорила я твердо. – Теперь попрошу с этого места подробно и обстоятельно. Значит, ваши соседи никуда не уехали? Значит, их вынесли? Как это – вынесли? Они все-таки не предметы мебели, не ковры или диваны!
– В тот момент они не очень-то от них отличались, – мрачно проговорила Лариса.
Лицо ее при этом отражало сложную гамму чувств – от страха до недоверия.
– Говорите же, я вас внимательно слушаю!
– В тот вечер из их квартиры доносились какие-то странные звуки, – нехотя продолжила Лариса. – Приглушенные голоса, удары… Сначала я подумала, они смотрят по телевизору какой-то триллер, но потом поняла, что звуки раздаются из разных комнат, даже из коридора. Тогда я решила выйти и послушать снаружи, но, к счастью, не успела этого сделать. Дверь их квартиры открылась, и кто-то вышел на лестничную площадку. Я заглянула в глазок. И тут-то увидела, как их выносят из квартиры…
– Выносят? – переспросила я.
– Ну да! Какие-то три человека вынесли из квартиры соседей два тюка, замотанных в ковры. Сначала я подумала, это выносят какие-то вещи, но вдруг из одного тюка случайно высунулась женская рука. Эти люди остановились, положили тюк и завязали его поаккуратнее. И тогда я поняла, что в обоих тюках спрятаны трупы… Знаете, по их форме, по тому, как их несли…
Лариса Прокофьевна заметно побледнела – видно, и сейчас, по прошествии немалого времени, ее охватил страх.
– И почему же вы не позвонили в милицию? – спросила я, чтобы заставить ее продолжать.
– Я… я очень испугалась, – призналась Лариса Прокофьевна, – я хотела позвонить, но Семен… Семен меня отговорил.
– Он что – был у вас дома? – догадалась я.
– Ну да… – Лариса слегка порозовела. – Зашел ко мне, знаете ли, по-приятельски, выпить чаю с пирожными…
– Понятно, – проговорила я выразительно.
– Это совсем не то, что вы подумали!
– А откуда вы знаете, что я подумала?
– В общем, я решила посоветоваться с ним. А он… вы знаете, он такой беспринципный человек! Он меня отговорил звонить в милицию. Сказал, они начнут задавать всякие вопросы… начнутся выяснения, разбирательства, меня долго будут таскать по всяким инстанциям… Еще всплывет, что он был у меня, а у него, вы знаете, судимость… Но главное – мне кажется, он сразу почувствовал, что из этого дела можно извлечь выгоду!
«Уж чья бы корова мычала, – подумала я. – Можно подумать, ты вся такая белая и пушистая!».
– В общем, он посоветовал мне никуда не сообщать. В конце концов я ведь могла ничего не видеть, правда?