Я схватилась за свои орудия производства, стремясь поскорее покинуть помещение, как-то мне стало здесь неуютно, как вдруг из директорского кабинета раздался не крик, не зов, а грозное рычание, как будто у голодного тигра отняли только что пойманную с большим трудом антилопу.
Дверь распахнулась, и на пороге показался Сам – Алексей Иванович Ладыгин, но в каком виде! Он был без пиджака, рубашка расстегнута, галстук съехал набок. Волосы растрепаны, глаза сверкали.
– Где контракт? – заорал он и уставился на Алину. – Ты его взяла?
– Я не трогала ничего у вас на столе… не трогала… – залепетала она, отступая, – я вообще к столу не приближалась… Возможно, Черняев… но это… это…
Ладыгин обхватил голову руками, глухо застонав. Потом отнял руки от лица и обвел нас всех взглядом. Сумасшедшинка из его глаз исчезла, теперь он стал более спокойным и собранным.
– Если бы Черняев нашел контракт, он бы не так со мной разговаривал… – сказал Ладыгин твердо, – ему незачем было бы мне угрожать. Он бы юлил и рассыпался в любезностях…
Я невольно подумала, что сам Ладыгин, видно, еще не совсем пришел в себя, если выбалтывает подчиненным лишнее. И если уж какой-то там контракт был так для него важен, то не оставлял бы его валяться на столе, а убрал перед уходом в сейф. Хотя я в свое время и мало работала бухгалтером, меня научили обращаться с важными документами.
И можете себе представить, этот Ладыгин как будто прочитал мои мысли. Он отвернулся от Алины и прямиком направился ко мне.
– Эта? – спросил он, окинув меня с ног до головы пренебрежительным взглядом.
– Это уборщица новая! – залебезила Алина и тут же сдала меня с потрохами. – Она у вас в кабинете убирала, она там одна оставалась…
– Я ничего не брала, – тут же открестилась я, – никакого контракта не видела, вообще не знаю, что это такое…
– А кто взял? – обманчиво-спокойным голосом спросил Ладыгин. – Пушкин? Куда он мог деться, если ты не брала…
И этот норовит мне «тыкать»! Что за болезнь такая, как только становится человек начальником, сразу же хамить начинает!
– Обыскать ее! – бросил Ладыгин.
– Что-о? – Я не поверила своим ушам. – Вы что себе позволяете?
Он и не думал меня слушать, махнул рукой охраннику, и тот подступил ко мне с самым решительным видом. Я шагнула в сторону и встала в боевую стойку. Конечно, в нокаут я такого борова вряд ли уложу, но все же дядя Вася кое-чему меня научил. Опять же, таская Бонни на поводке, я сильно развила мускулы.
Но я отвлеклась, и эта стерва Алина сумела подобраться сзади и обхватить меня за плечи. И пока мы с ней боролись, шипя, визжа и царапаясь, Пал Палыч без помех прижал мои локти к бокам, так что я и пошевельнуться не могла.
Сам меня обыскивать не стал, не царское это дело, для этого у него подчиненные есть.
Не подумайте, что я стояла спокойно, когда руки Алины шарили по моей одежде. Я шипела, плевалась и обозвала ее такими словами, каких и не подозревала в своем лексиконе. Она в ответ так сильно дернула кофту, что та порвалась. Ну это-то потеря небольшая.
Я еще умудрилась лягнуть Пал Палыча сзади, так что он крякнул, оттоптала ему все ноги и ударила затылком в нос.
Контракта, разумеется, они не нашли, но в процессе обыска я сообразила, где он может быть. Должно быть, это та самая бумага, что упала со стола и скользнула под тумбу. Но они от меня не дождутся подсказки. Вот если бы подошли ко мне по-хорошему, спросили вежливо, тогда бы я, конечно, все рассказала. А раз такое обращение, то фигу вам! С маслом!
– Ничего нет… – Алина растерянно посмотрела на своего шефа.
Тот махнул рукой и закрыл за собой дверь кабинета, не подумав извиниться. Мою душу грела мысль, что контракт он ни за что не найдет без моей помощи. Судя по количеству пыли, которое я обнаружила под тумбой письменного стола, уборщица не заглядывала туда со дня основания фирмы.
– Можешь идти, – сказала Алина, предусмотрительно отойдя от меня подальше.
Пал Палыч выпустил мои руки и тут же отскочил в сторону, откуда только прыть взялась.
– Не сердись, – сказал он, потирая ушибленный нос и переступая оттоптанными ногами, – мы люди подневольные…
Эта же рыжая шавка из приемной была только довольна. Еще бы – это мы с охранником одного поля ягода, а она нам не чета! Ответственный офисный работник!
Я молча развернулась и взялась за ручку пылесоса. И, обманув таким образом бдительность Алины, с боевым криком «Получи!» сунула щетку ей в морду. Особенного вреда ею, конечно, нанести было нельзя, щетка все же не чугунная чушка, однако поцарапать можно, а если еще инфекция попадет… Но на такую удачу я не рассчитывала.
Алина с криком отскочила и схватилась за щеку.
– Ты уволена! – взвизгнула она.
Дура, неужели она думает, что после всего, что они устроили, я останусь работать в их офисе?
– Ну, тезка, ты даешь! – покачал головой Василий Макарович, когда я пересказала ему все, что произошло в офисе фирмы «Электроленд». – Называется, сходила на разведку! Ничего толком не узнала, только подралась…
– Они первые начали, – огрызнулась я, сидя на полу рядом с Бонни, который желал всячески меня утешить и с этой целью сбил с ног по приходе, да так и не давал подняться.
Мы немного помолчали. Бонни прижался ко мне боком и начал задремывать.
– Откровенно говоря, – начала я, осторожно подбирая слова, – делать там мне все равно больше нечего. Потому что у меня сложилось впечатление, что Ладыгину сейчас вовсе не до шашней своей дочурки. На него конкуренты наезжают по-крупному, хотят вроде бы объединиться, а на самом деле весь его бизнес отнять. У него в голове только это. И опять-таки, он весь на виду, конкуренты только и ждут, когда он оступится. Не стал бы он сейчас бандитов нанимать, это же какой козырь против себя дать конкурентам!
– А как ты думаешь, отчего Татьяна Окунева так рвалась с Ладыгиным поговорить? – спросил дядя Вася. – Почему именно с ним, а не с его женой? К той и подобраться легче, и договориться проще…
– И почему?
– А потому, – серьезно ответил дядя Вася, – что дело тут вовсе не в ревности заключается. Таня знала что-то очень важное для Ладыгина, настолько важное, что не побоялась в офис прийти, дополнительное унижение получить. Говорила же клиентка наша Татьяна Степановна, что племянница ее – девушка открытая и честная, и совестливая очень. Вот она свою обиду позабыла да и пошла. А ей – от ворот поворот дали. Зато кто-то узнал, что она обладает какой-то информацией, и стали ей угрожать, она и спряталась на даче. Только ее и там нашли…
– Возможно, вы правы… – протянула я.
В голове мелькнула вдруг какая-то мысль, вернее, воспоминание. Что-то было у меня недоконченное, какое-то важное дело…
Но тут Бонни встал, потянулся и толкнул меня боком. Мысль тут же вылетела из головы.