Мужчина поглядел на меня печальным глазом и сказал тихо:
– Я к детективу Куликову.
– Проходите, пожалуйста! – Я улыбнулась дежурно-любезно, как полагается хорошей секретарше.
Он выпрямился и поглядел на меня сверху отстраненно и печально, ни дать ни взять – верблюд в зоопарке. Потом снова опустил плечи и пошел вперед по коридору, не торопясь и высоко поднимая длинные ноги. Точно, верблюд!
Я шла сзади и думала, что не было клиентов – и это не клиент. Ну, сами посудите, для какого дела этот тип мог бы нанять детектива? Ревнует жену? Подозревает, что она ему изменяет? Да я вас умоляю, судя по всему, жена у него если и есть, то страшнее атомной войны и на нее никто в здравом уме не польстится. Или хочет навести порядок в собственной фирме? Кто-то ворует у него новейшие разработки и продает их конкурентам? Ой, не смешите мои тапочки! Никакой фирмы у него нет и в помине, или я ничего не понимаю в людях! Может, этот верблюд просто квартирой ошибся? Или кошелек у него в трамвае сперли, вот он и хочет с нашей помощью его отыскать…
В комнате, которую Василий Макарович условно считал офисом детективного агентства, мужчина без приглашения упал в кресло. Кресло у дяди Васи с секретом. Так с виду оно приличное, потому что прикрыто ярким полосатым пледом, связанным еще дяди-Васиной покойной женой. Я уже говорила, что женщина она была домовитая и мастерица на все руки, кое-что в квартире еще об этом напоминает.
Так вот, под пледом не видно, что из кресла торчат пружины. Этот тип, похожий на верблюда, плюхнулся в кресло и утонул в нем, выставив вверх мосластые колени.
– Слушаю вас, – солидно сказал дядя Вася, – какое у вас ко мне дело?
Мужчина вздохнул и уставился на стену, где в красивой рамочке висел приказ о том, что Куликов Василий Макарович за долгую и беспорочную службу награждается почетной грамотой городского управления внутренних дел. Он так долго изучал то, что написано в рамочке, что мы с дядей Васей переглянулись. Я покачала головой – странный какой-то тип, явно не наш клиент… Дядя Вася в ответ нахмурился – не суди, мол, строго, всякое в жизни бывает, и первое впечатление о человеке часто не самое верное…
Молчание затянулось, тогда дядя Вася кашлянул вопросительно. Странный тип очнулся от задумчивости и перевел взгляд на окно. Там-то уж точно не было ничего интересного – деревья с дряблыми от жары листьями и соседний дом.
Снова в комнате установилось молчание. Мне это начало понемногу надоедать. Я снова глянула на дядю Васю. Он едва заметно развел руками – делать нечего, надо ждать…
Тогда я решительно подошла к креслу и помахала перед лицом странного мужчины растопыренной рукой.
– Эй, товарищ? Вы вообще-то живы? Может, вам плохо? Может, вам водички?
– Да, – он поглядел на меня строго и печально, – мне плохо. Мне очень плохо. И маме тоже.
– Так-так, – оживился дядя Вася, – вы, пожалуйста, поподробнее…
«И поживее!» – хотела добавить я, но прикусила язык.
Мужчина поерзал в неудобном кресле, подхватил ногой упавшую тапочку и сказал:
– Меня зовут Иннокентий Семенович Бубликов…
И вздохнул тяжко.
– А паспорт у вас есть? – накинулась я на него. – Имейте в виду, мы принимаем клиентов только при наличии паспорта.
Это дядя Вася ввел такой порядок. Иначе, говорил, можно так нарваться… Впутают в криминал, оглянуться не успеешь!
Так что если у этого типа нет паспорта, я его мигом спроважу! Ну, не нравится он мне, хоть ты тресни!
Но мой план не сработал, потому что наш посетитель запустил руку куда-то назад и после долгих поисков вытащил на свет потрепанную книжечку паспорта. Я выхватила ее и передала дяде Васе, сам он по моему совету к клиенту не приближался, чтобы тот не заметил тонны косметики на его лице.
– И правда, Бубликов… – протянул дядя Вася, – улица Наличная, дом двенадцать… ой, надо же… А вы откуда про наше агентство узнали? Кто сказал?
– Маме Пелагея Петровна сказала, мы с ней в одном подъезде живем! – слегка оживился Бубликов, а я, наоборот, расстроилась, поскольку теперь придется иметь дело с явно неадекватным клиентом.
– Ладненько! – Василий Макарович деловито потер руки. – Так что у вас случилось?
– Проблема моя заключается в том… – начал Бубликов, но дядя Вася перебил его:
– Минуточку! У вас нет проблем, у вас есть задачи! Вернее, клиент перед нами ставит задачу, и мы ее тотчас решаем!
– Задачи? – Клиент посмотрел на нас как-то странно. – Вы так считаете? Признаться, я эту проблему не рассматривал как задачу… Но если таким образом…
Он сделал попытку привстать и снова шлепнулся в кресло, причем, надо думать, укололся торчащей пружиной, потому что поморщился. Я сердито глянула на дядю Васю – давно говорила, что надо выбросить это кресло!
Мой партнер малодушно отвел взгляд.
– Послушайте, не мучайтесь, – сказала я и выдернула Бубликова из кресла, – садитесь уж на стул! И изложите ваше дело! Причем сразу приступайте к главному!
– У нас Ирочка пропала… – сказал Бубликов.
– А кто это – Ирочка? – невежливо поинтересовалась я.
– Ирочка – это моя жена, – ответил этот недотепа и вздохнул тяжело и печально.
– Точно! – Дядя Вася пролистнул паспорт. – Зарегистрирован брак с Саловушкиной Ириной Михайловной! В две тысячи восьмом году! Давно она пропала?
– Ушла вчера утром на работу и не вернулась…
Снова мы с дядей Васей переглянулись – может, этот Бубликов не такой уж странный? Просто расстроен человек исчезновением жены…
Бубликов с опаской оглядел стул, потом сел на него с большой осторожностью и начал рассказ.
Они живут с женой и мамой на улице Наличной. Ира работает в фирме, кажется, менеджером. Вчера утром она как обычно ушла на работу, вечером они с мамой ждали ее к ужину, она не пришла. Часам к двенадцати они уже сильно волновались, маме стало плохо, он, Бубликов, сидел у ее постели и подавал лекарства. Ира не появилась и утром, он хотел идти в милицию, но встретил на лестнице Пелагею Петровну, она посоветовала частного сыщика. Вас.
– Мобильный телефон есть у вашей жены? – спросил дядя Вася.
Есть, конечно, отвечал Бубликов, он звонил весь вечер, аппарат был выключен.
– Родственники, родители?
– У Иры никого нету, она сирота…
Далее выяснилось, что машину Ира не водит и близких подруг у нее тоже нету. Точнее, может, и есть, но он, муж, про них совершенно ничего не знает.
– Слушайте, а вы вообще с женой как жили? – вмешалась я. – Не ругались? Накануне не поссорились?
– Да мы никогда не ссорились, все втроем очень дружно жили…
– Вот, кстати… – оживилась я, – а какие у вашей жены были отношения со свекровью?