– Не курю, – помотала я головой. – Вы же знаете, что Минздрав предупреждает…
– А я курю, – усмехнулась старуха. – И даже выпиваю помаленьку. В моем возрасте лучше жить в свое удовольствие, чем беречь здоровье! Мне уже недолго осталось…
– А что, – вступил в разговор Василий Макарович, – кроме вас с внуком, в этой квартире больше никто не прописан? Вы с ним только вдвоем проживаете?
– Вдвоем, вдвоем, – энергично закивала она. – Никого больше, не сомневайтесь!
– А родители Вадика отдельно живут? – продолжал дядя Вася расспросы.
Я подумала, что он переборщил, и бабка сейчас в лучшем случае замкнется, а в худшем выставит нас за дверь. Но дядя Вася наверняка за долгие годы работы в милиции отлично изучил психологию свидетелей и умел находить к ним правильный подход.
Бабке явно хотелось поговорить, и она охотно откликнулась.
Сев за стол, она пригорюнилась и проговорила:
– Не повезло моей Вале… мужик ей никчемный достался… пил он, Николай, не просыхая, по этому делу и помер…
– Кто такая Валя? – строго осведомился дядя Вася. – Кто такой Николай и какое отношение имеет к теме нашего разговора?
– Валя?! – Старуха явно удивилась такому вопросу. – Так дочка же моя Валя! Вадика родная мать!
– А Николай, надо понимать, – его отец? – сообразил Василий Макарович.
– Отец, отец! – закивала старуха. – Только какой же это отец, если от него ни денег, ни воспитания и вообще ничего хорошего!.. А потом вообще помер по пьяному делу. Вадику тогда только пять лет исполнилось…
– А что Валя? – осведомился дядя Вася. – Она тоже отдельно от вас проживает?
– Отдельно, отдельно! – закивала старуха. – Валя – она у меня очень хорошая, а что пьет – так оттого, что жизнь у нее тяжелая. И то она уж почти год как завязала. Муж у нее теперь есть, приличный человек, машины чинит. Антон Иванович его зовут…
– Они вам помогают? – продолжал расспросы дядя Вася.
– Да нет, – вздохнула старуха. – Мы уж сами как-нибудь… У Антона Ивановича свои дети имеются, где уж ему нам помогать… они и так едва концы с концами сводят…
Легенда о крутых и богатых родителях, которую изложила Лена, трещала по всем швам.
Чтобы поставить точки над «i», дядя Вася прямо спросил:
– А на что же вы живете? Пенсия у вас, наверное, небольшая?
– Ох, небольшая! – Старуха опять пригорюнилась. – Это не пенсия, а одни слезы. Но Вадик у меня очень хорошо учится, и ему за это стипендию платят повышенную, так что нам на все хватает… А и то сказать – много ли нам надо?
Мы с дядей Васей переглянулись: судя по тому, что мы знали про Вадима Воронко, он не получал ни повышенной, ни обычной стипендии. А если бы и получал – вряд ли на эту стипендию можно было бы не то что прожить вдвоем, но даже прокормить средней величины кота! А тут, конечно, квартира бедная и запущенная, но налицо некоторые признаки относительного благополучия – хороший компьютер, дорогая плазменная панель, полный сервант импортных напитков, да и сигареты бабка курит недешевые…
Кроме того, Лена говорила, что Вадик дорого одевается и тратит деньги не считая, как сынок богатых родителей…
Нет, как хотите, а что-то тут не увязывается!
– Давайте мы остальные помещения поглядим! – вспомнил дядя Вася о причине нашего посещения.
Другими помещениями оказались:
– кухня размером с птичью клетку, где мы увидели те же вопиющие противоречия: потолок в протечках, облезлые стены и дорогая современная бытовая техника;
– ванная комната, не больше обычной пластиковой мыльницы, в которой стояла желтая от ржавчины ванна, а на треснувшей раковине – дорогой мужской парфюм;
– вторая комната, в которой, судя по всему, обитал сам Вадим Воронко.
Здесь тоже выявились кое-какие странности.
Мебель в комнате Вадима была вовсе не «совковая», как у бабки, наоборот, здесь царил стиль «хай-тек»: стеклянный стол, металлические хромированные стеллажи, белый кожаный диван, отличный музыкальный центр, книжные полки холодного серо-голубого цвета. На этих полках стояли многочисленные художественные альбомы, в основном посвященные русской живописи девятнадцатого века.
В принципе, такой подбор литературы вполне соответствовал будущей специальности Вадима: как-никак он учился именно на искусствоведа.
Но это не сочеталось с образом балбеса и лодыря, который создала Лена: такой убежденный бездельник и лентяй не должен был собирать серьезную профессиональную библиотеку. И опять-таки – все эти альбомы, как и современная минималистская мебель, стоят больших денег… откуда они у Вадима?
И еще одно… в этой комнате ощущался довольно сильный запах краски, как будто здесь только что делали ремонт, хотя никаким ремонтом здесь и не пахло. Как и в бабушкиной комнате, потолок был в пятнах застарелых протечек и обои во многих местах отставали от стен огромными пузырями.
Я заметила, что дядя Вася тоже поводит по сторонам носом, как будто принюхиваясь.
Походив по комнате, он наконец подошел к стене, завешенной гобеленом того же серо-голубого цвета, который доминировал в этой комнате. На гобелене был изображен человек с собакой на поводке, собака немного напоминала нашего Бонни, но не это привлекло Василия Макаровича: здесь, возле этой стены, запах краски чувствовался особенно сильно.
Дядя Вася потянулся к гобелену и приподнял его край.
Бабушка Вадима, которая молча следила за нашими действиями, издала протестующий возглас, но дядя Вася уже отдернул гобелен, и мы заметили за ним закрытую дверь.
– Это что – у вас есть еще одна комната? – оживился Василий Макарович. – Как же так? А по документам квартира у вас числится как двухкомнатная…
– Да не комната это… – проговорила старуха, доставая из пачки очередную сигарету. – Это кладовка…
Она объяснила нам, что за этой дверью находится так называемая «тещина комната», то есть обыкновенный темный чуланчик без окон, где Вадим держит какие-то свои вещи…
– И не велит мне туда заглядывать! – произнесла она чрезвычайно зловещим тоном.
Мы с дядей Васей переглянулись: что еще за тайны? Что еще за комната Синей Бороды? Не здесь ли кроется объяснение относительного материального благополучия бабушки и внука?
Дядя Вася незаметно подмигнул мне. Я его поняла и взяла хозяйку за локоть:
– Извините, мы как-то невежливо себя ведем. Даже не представились. Вот меня зовут Василиса, а вас?
– Анфиса Михайловна, – отозвалась старуха, приосанившись. – Так что, может, выпьем по рюмочке за знакомство?
– Извините, Анфиса Михайловна, я вообще-то не пью. Вот от чашки чая я бы не отказалась…
– Можно и чая, – согласилась старуха, и мы вернулись в ее комнату, оставив дядю Васю наедине с таинственной комнатой.