Евгений что-то шептал, губы его шевелились – но не издавали ни звука.
– Впрочем, душу ты потерял гораздо раньше, – закончил беловолосый и резко выбросил вперед руку.
Его отделяло от Евгения несколько метров, но из выброшенной вперед руки словно вылетел сгусток энергии, полупрозрачный радужный шар. Этот шар ударил Евгения в грудь – и мужчина взлетел на воздух, словно осенний лист, подхваченный ветром, несколько раз перевернулся и исчез за краем крыши.
– С этим покончено, – спокойно проговорил беловолосый и повернулся к Полине. – Осталась мелочь. Отдай мне то, что тебе не принадлежит.
Он шагнул к ней и уверенно, требовательно протянул руку.
– И не подумаю! – ответила Полина, как только что Евгению. – Это не принадлежит и тебе. Не должно принадлежать.
– Вот как? – в голосе беловолосого прозвучала насмешка. – Ты перепутала меня со своим покойным приятелем. Со мной так не разговаривают. Мои приказы исполняют, и исполняют немедленно…
– Только не я! – проговорила Полина, сжимая в кулаке медальон и чувствуя, как его сила продолжает переливаться в нее.
– Вот как? – беловолосый неприязненно поморщился. – Обычно я не повторяю свои приказы, но для тебя я, пожалуй, сделаю исключение. Так и быть, я повторю: отдай мне медальон, и я оставлю тебе жизнь. Я отпущу тебя на все четыре стороны…
– И не подумаю! – в третий раз произнесла Полина.
– Ты совершаешь ошибку, большую ошибку… – беловолосый выбросил руку вперед, и из его ладони вылетел радужный шар.
Но в последний миг за спиной у беловолосого появился Николай. Он толкнул противника в плечо. Беловолосый на мгновение потерял равновесие, и радужный сгусток энергии пролетел мимо Полины, ударился в кирпичную трубу – и та рассыпалась в прах.
Беловолосый выругался, не глядя, ударил назад локтем – и Николай отлетел в сторону, всем весом грохнувшись на крышу.
– Смешные люди, – процедил беловолосый, снова поднимая руку, – они думают, что со своими жалкими силами могут противостоять мощи стихий…
Он вытянул руку вперед, и в воздухе соткался радужный шар. Полина отступила, закусив губу. Сейчас в нее ударит беззвучная радужная молния…
Но вдруг что-то мягко и сильно оттолкнуло ее в сторону. Мимо нее пролетело огромное темно-золотое тело, оторвалось от крыши в мощном прыжке…
Полина изумленно смотрела вперед.
В воздухе на мгновение завис огромный коричнево-золотой зверь – тот, которого она видела на пустыре перед старинным особняком.
Она даже вспомнила, как его зовут – бабр по имени Федя…
Зверь столкнулся в воздухе с радужным шаром – и не отлетел в сторону, но сам стал радужным, ослепительно ярким и обрушился на беловолосого.
Они слились в единый сверкающий сгусток, взлетели в воздух и исчезли в ночном небе…
– Теперь, кажется, и правда все… – Глаза Николая были закрыты, губы едва шевелились.
– Коля… – Полина подползла к нему и приподняла голову. – Коля, очнись…
Николай открыл глаза и улыбнулся.
– Полька, ты тут… Как я рад, что ты жива…
Он называл ее так очень давно, в самом начале их знакомства, еще когда Михалыч был жив…
– Ты ранен? – всполошилась она, увидел кровь на щеке. – Где болит?
– Пустое, это просто царапина… – он улыбнулся легко и радостно, как ребенок.
Давно уже он так не улыбался, в последнее время в глазах его была непрекращающаяся мука. Мука и тоска, темнота и мрак.
Теперь глаза были ясными, и Полина успокоилась. Но тут же нахмурила брови.
– Значит, это был ты? Ты все время следил за мной и помогал. Но почему ты не признался, что это ты, зачем ты скрывал лицо? Нарочно меня пугал…
– Ничего не нарочно, – Николай поморщился и с трудом сел, – а как бы я мог признаться? Ты бы все равно мне не поверила, ведь ты меня подозревала, думала, что это я тебя подставил.
– Да ты что? – возмутилась Полина. – Да как ты можешь?
Но тут же сникла – а ведь и верно, был такой момент, когда от отчаяния, страха и одиночества в голову лезли такие ужасные мысли. Но она отгоняла их и до конца в такое поверить все равно не могла.
– Не сердись, – он ласково погладил ее по плечу, – тебе здорово досталось. Ты молодец, Полька, сумела все преодолеть. Уроки Михалыча не прошли даром.
– Без тебя я бы не справилась, – честно ответила Полина, – и еще Илья Борисович…
Николай издал какой-то звук, и она тотчас насторожилась.
– Коля, а как ты узнавал, где я буду? Ты ведь всегда появлялся вовремя – в театре, в этнографическом музее…
– Ну… – он отвел глаза.
– Николай! – Полина отодвинулась от него. – Немедленно отвечай!
– Это все Илья Борисович, – признался Николай со вздохом, – я ведь давно с ним знаком. Знаешь, когда накатило это все на меня и ты ушла, я едва совсем с катушек не сошел…
– Как это – я ушла? – возмутилась Полина. – Ты меня сам выгнал!
– И правильно сделал! – крикнул он, но тут же закашлялся. – Не мог я пережить, что ты меня таким видела. А потом посоветовали мне к Илье обратиться. Он хоть уже вроде от дел отошел, но иногда частным образом лечит. Особенно таких, как я. Тех, кто вернулся из Чечни, а раньше – из Афганистана… Ну, стал он со мной работать, говорили мы долго, и как-то легче мне стало. Только было хотел с тобой встретиться, а у тебя уже этот… козел с медальоном…
– Не напоминай! – Полина отвернулась. – До сих пор стыдно!
Хотя на самом деле она воспринимала все случившееся довольно спокойно. Тут столько всего произошло, так теперь еще переживать из-за того, что ее поймали на магический медальон! Заморочили ей голову, поддалась наваждению, так и что с того? Это все в прошлом, тем более что и Евгения уже нет в живых. Полина не испытывала к нему даже жалости. Как человек он совершенно ничего собой не представлял, стало быть, и жалеть не о ком.
– А потом, когда узнал про тот кошмар, хотел сразу к тебе броситься. Искал, хотел перехватить тебя у дома этого… Евгения, сказать, что не поможет он тебе ни в чем, да только ты ведь все равно не поверила бы…
– Наверно…
– А потом уж Илья Борисович мне позвонил… Все объяснил, он ведь умный и опытный. Он и посоветовал, как поступить, чтобы тебя еще больше не испугать.
– А передо мной притворялся этаким старичком беспомощным! – рассердилась Полина. – Ну, я ему отомщу!
– Да ладно, нечего о нем беспокоиться, он и не старик вовсе. Подумаешь, шестьдесят два года всего! И наследственность хорошая. Он говорил, что отец его в семьдесят лет третий раз женился!
– Это хорошо… – оживилась Полина, – это просто замечательно!