– Что вы хотели делать дальше?
– Забрать дочь и уехать. Аня противилась, не хотела ехать с нами. Гульнара сказала, чтобы я привез ее, любой ценой. Дело в том, что… она больше не может иметь детей.
– Уехать… Куда?
– Далеко… За границу.
– Так-так…
Я задумалась. Для Елены и Ани, которым я безусловно симпатизировала, ситуация была безвыходная. Елена не имеет на девочку никаких прав, а Ане никто не позволит самостоятельно принимать решение. Что делать, что же дел ать…
– Кажется, я знаю, что делать, – словно подслушав мои мысли, сказал вдруг Юрий Стоянов. – Я не знаю, кто вы, но догадываюсь, что вы можете многое. Помогите нам найти Аню, и я… то есть мы вам хорошо заплатим. Мы дадим вам такой гонорар, что вы сможете… я не знаю… сможете осуществить самую заветную свою мечту! У вас есть мечта?
Я посмотрела в полубезумные глаза этого человека и отказалась от мысли донести до его сознания, что не все в этом мире меряется деньгами. Интересно, что все-таки привлекало его в этой ситуации больше всего? Возможность воссоединиться со своей первой любовью или пьянящая мысль о свалившемся вдруг на голову богатстве? Все, что мне было известно о Стоянове до сих пор, давало все основания считать его бессребреником. Но у меня большой жизненный опыт, и этот опыт позволял говорить о том, что много, ох много есть в жизни примеров, когда вчерашние бессребреники, получив наследство, враз становились чахнущими над своими сундуками Кощеями Бессмертными.
И кто не знает сказку о мальчике, который отправился на бой со стерегущим сокровища драконом и победил его, но потом, увидев принадлежащие теперь ему богатства, сам превратился в дракона?
– Я не буду на тебя работать, – сказала я просто.
Брови Стоянова поползли вверх – и уползли так высоко, что дошли почти до плеши.
– Сейчас я отвезу тебя к гостинице, где ждет твоя разлюбезная Гульнара, и надеюсь, что мы больше никогда не увидимся.
С оскорбленным видом он поднялся с дивана:
– Благодарю покорно, я могу уйти и сам… В крайнем случае поймаю такси…
– Сказано – я тебя отвезу.
На то у меня были особые соображения. Конспиративная квартира – на то и называется конспиративной, что очень мало народу осведомлено о ее точном адресе. Сюда Стоянов прибыл практически без сознания, запомнить он ничего не мог, так зачем давать ему возможность не к месту включить свою память?
Покружу его немного по городу, а потом отпущу.
* * *
– Мне кажется, вы в конце концов пожалеете, что упустили такую возможность, – пробормотал Стоянов, глубоко вдохнув сырой вечерний воздух.
– Не думаю. И вообще, эта тема исчерпана, так что лучше просто молчи.
Мы не прошли и половины пути до моего «Фольксвагена», который я оставила неподалеку от подъезда, как я шестым чувством ощутила нечто недоброе.
Бездомная собака Клякса, которую время от времени подкармливал весь двор, увязалась за нами. И она вдруг учуяла в темноте что-то, что ей не понравилось. И заворчала, переступая лапами.
– В чем дело? – спросил Стоянов, остановившись на полшага сзади.
– Не знаю… молчи.
– Что происходит?!
– Молчи! – Я прислушивалась к темноте, а этот дурак так некстати развопился!
Вдруг из темноты возник рыжий огонек пламени – щелкнули зажигалкой. В полуметре от нас возникло лицо – хотя какое лицо? Голова в натянутой на лицо черной шапочке с узкими прорезями для глаз.
– Ложись! – крикнула я Стоянову, ныряя вниз, под ноги человеку в черной маске.
– Позвольте, позвольте, кто вы такой? – забормотал он вместо того, чтобы последовать моему примеру.
– Я? Смерть твоя, – глухим голосом ответил незнакомец и, коротко размахнувшись, впечатал кулак прямо в центр стояновской физиономии.
Надо отдать Анькиному отцу должное: ответный удар не заставил себя долго ждать. Я не успела подняться на ноги (хотя всегда делаю это очень резво), как оба противника, сцепившись, покатились по земле. Клякса с рычанием наскакивала на клубок тел, но от этого было мало толку.
– Шаххх! – так или примерно так вдруг выдохнул враг, отпадая от Стоянова. Быстро перекатился на бок, вскочил. И кинулся прочь, сопровождаемый по пятам захлебывающейся от лая Кляксой.
А Анин отец остался лежать на земле, схватившись обеими руками за живот и нелепо подогнув ноги. Ринувшись было вслед за убегавшим убийцей, я на секунду обернулась на Стоянова – и замерла, увидев, как сквозь его пальцы, маслянисто поблескивая в свете фонарей, вытекает темная жидкость.
Кровь…
За те десять минут, пока ехала «Скорая» – уже вторая за день, – я, ломая спички, успела бегло осмотреть рану. Проникающее ножевое ранение. Густая темно-красная жидкость быстро заливала рубашку.
Нож вошел в подреберье, в область печени. Смертельно опасно! Но главное – надо остановить кровь. Уже на ощупь, потому что мне нужны были обе свободные руки, я порвала на Юрии рубашку, вытащила ее из-под него, изодрала на полосы и перевязала рану. Не столько с целью остановить кровотечение, сколько чтобы не допустить заражения: мужчина лежал на голой сырой земле.
В кармане его брюк я нащупала мобильник и бумажник. Вынула. Ему, раненому, некоторое время не будут нужны ни деньги, ни телефон, а в моем расследовании пригодится и то, и другое.
По асфальту прошелестели шины: в темноте забелел белый бок фургона «Скорой помощи».
– Сюда! – крикнула я, поднимаясь. – Пожалуйста, скорее!
* * *
Когда Стоянова увезли, я села в свой «Фольксваген» и внимательно рассмотрела вынутые из бумажника документы. Пластиковая карточка какого-то банка, стопка старых, потертых на углах визитных карточек работников издательства, фотография Ани, деньги… довольно внушительная сумма в рублях и долларах. Все это меня не интересовало. А вот магнитная «Карта гостя», иными словами – пропуск в гостиницу «Кристалл», самую шикарную гостиницу города, – это было как раз то, что нужно!
Где могли остановиться Гульнара и Юрий Стоянов, ушедший от жены? Учитывая, что ни один из знакомых Стоянова скорее всего на порог не пустил бы его с неизвестной женщиной – ведь все они знали и уважали Елену столько лет! – вариантов у них оставалось не так уж много. И гостиница – один из самых подходящих.
Вряд ли влюбленные расположились в разных отелях.
Значит, Гульнару следует искать в «Кристалле». На «Карте гостя» Юрия указан 575-й номер – что ж, туда мне и дорога.
* * *
Я упомянула о том, что гостиница «Кристалл» – лучшая в городе, но с точки зрения проникновения в ее чертоги это было как раз мне на руку. Давно известно, что затеряться и дуриком прошмыгнуть на нужный этаж мимо охраны в огромных, сверкающих, как бриллиант, и жужжащих, как муравейник, зданиях куда проще, нежели в маленьких пустынных помещениях.