– Надо же, как интересно! А мы обычно чередуем овощи с мясом на одном шампуре.
– Это кто как привык.
– Валентин Иванович, а вы, случайно, не знаете, как приготовить какой-нибудь оригинальный салат с креветками? – Я вдруг вспомнила, что обещала тете Зине рецепт понравившегося ей салатика.
– Знаю. – Трофимов стал охотно делиться со мной своими секретами.
– А разве у нас есть креветки? – послышался голос Инессы за моей спиной.
Оглянувшись, я увидела, как сияют ее глаза.
– Полетт, а это – тебе, – Ариша протянул мне букетик полевых цветов. Точно такой же был в руках у Инессы. – Мы тут немного погуляли...
– А я учусь у Валентина Ивановича готовить.
Я дослушала рецепт, потом отвела Аришу в сторонку и сказала:
– Дедуля, тут такое дело... Мне надо срочно в Горовск.
– Так поезжай! Я здесь заночую.
– Ой, дедуля! Ой, проказник!
– Полетт, ты ничего такого не подумай... Дом, как видишь, большой. Между прочим, Инесса уверена, что мы с тобой приехали погостить на несколько дней.
– Я бы с удовольствием осталась в этой приятной компании, но мне все же придется уехать сразу после ужина. Ариша, ты бы насчет «Победы» поговорил с Трофимовым...
– Предоставим решать этот вопрос Инессе. Я ввел ее в курс дела, и она обещала уломать старика.
– Прошу к столу, гости дорогие! – послышалось с летней кухни.
– Уже идем! – крикнула я.
* * *
Поужинав в приятной компании, я сослалась на неотложные дела, села в машину и рванула в город. Домой я попала уже после полуночи, но спать не легла, а стала изучать документы, которые оставил мне Курбатов. По существу, это было досье на Петра Леонтьевича Кудряшова, 1972 года рождения, уроженца Горовска. Биография у этого субчика была насыщенная. В двенадцать лет Петя сбежал из дома и двое суток прятался от родителей по чердакам. Его нашли и поставили на милицейский учет. Будучи учеником седьмого класса, Петя украл из сумки учительницы русского языка кошелек с деньгами. После восьмого класса школа закрыла перед Кудряшовым свои двери, зато их распахнуло ПТУ-37 и стало обучать его на фрезеровщика.
В армию Петр попал, можно сказать, по призванию. Как только Кудряшову исполнилось восемнадцать лет, его сразу же призвали, но через полгода комиссовали по состоянию здоровья. Поправив его в самый кратчайший срок, Петр устроился грузчиком в магазин бытовой техники, а уже через несколько месяцев стал младшим продавцом. Розничная торговля затянула Кудряшова, он отдал ей без малого пять лет. А потом его уволили за нарушение трудовой дисциплины. Лишившись работы, Петр примкнул к преступной группировке Шашечника, которая крышевала весь горовский общепит, от пирожковых до ресторанов, и бомбила на дорогах дальнобойщиков. В девяносто восьмом всю банду взяли на одном таком вооруженном разбое...
Я пробежала глазами список тех, кто проходил по этому делу, и кроме Кудряшова нашла в нем Пасько. Если Леонтьичу влепили «десятку», то Петрович получил только два года условно. Впрочем, Кудряшов отсидел только половину срока и был условно-досрочно освобожден за примерное поведение. Пока Петр Леонтьевич находился под жестким надзором правоохранительных органов, он сменил около десяти мест работы. Даже вспомнил о своей первой специальности и почти полгода трудился фрезеровщиком на механическом заводе. Отчего-то эта специальность пришлась ему не по вкусу, и он перевелся в дворники. Правда, махал метлой Кудряшов недолго, всего-то несколько месяцев, а затем бывший подельник Пасько взял его продавцом в свой магазин с незамысловатым названием «Запчасти для ВАЗ». Правда, эта торговая фирмочка вскоре закрылась по непонятным причинам, и Кудряшов остался без работы. К тому времени он уже погасил судимость и мог себе позволить отдохнуть от бренных дел. В последующие годы его трудовая биография писалась пунктиром и была малоинтересна, вплоть до событий двухлетней давности...
Часовая стрелка миновала двойку, глаза стали слипаться, но я продолжила бдение над бумагами. Изучив досье на Кудряшова, я стала просматривать материалы на Пасько. Схлопотав по молодости условный срок, он взялся за ум – поступил на заочное отделение горовского филиала политехнического института по специальности инженер-автомеханик. Вся его трудовая биография была так или иначе связана с машинами. Да и хобби, коллекционирование ретро-автомобилей, совсем не выбивалось из этой матрицы...
* * *
Утром я еще раз просмотрела материалы и пришла к выводу, что мне просто необходимо встретиться с прежним руководством «Экватора». Я набрала Соколова.
– Алло! – ответил он.
– Привет, Санек! Как себя чувствуешь?
– Нормально, – сухо ответил он.
– Я рада за тебя. Сань, помнишь, ты обещал мне навести справки об «Экваторе»?
Судя по молчанию Соколова, он напрочь забыл о моей просьбе.
– Знаешь, – наконец заговорил он, – я, пожалуй, смогу свести тебя с бывшим директором. Мой отец поддерживает с ним отношения и, я думаю, мог бы организовать вам встречу, если, конечно, тебе это интересно.
– Интересно, – подтвердила я, – очень интересно. Ради этой встречи я бы, не задумываясь, изменила список своих дел на сегодняшний день.
– Ладно, попробую ее организовать.
– С нетерпением жду этого.
Сашкина проба оказалась не слишком утомительной. Он отзвонился мне минут через десять.
– Полька, я сейчас дам тебе телефончик Мигалова, а ты сама придумай для него какую-нибудь легенду, ладно?
– Конечно, я ждала рекомендаций, но и на том спасибо.
Моей палочкой-выручалочкой на такие вот случаи жизни были поддельные журналистские корочки. Легенда оформилась в моей голове, пока я набирала номер телефона и ждала ответа.
– Слушаю.
– Дмитрий Федорович?
– Да, это я. С кем имею честь разговаривать?
– Татьяна Кошкина, журналист газеты «Горовск сегодня», – пропела я.
– Танечка, вам говорили, что ваш голос мелодичен, как звуки флейты?
Я слегка опешила от такого комплимента, но быстро нашлась:
– Да, что-то похожее я слышала уже не раз. Если собрать воедино все подобные комплименты, я превращусь в женщину-оркестр. Дмитрий Федорович, мы могли бы с вами сегодня встретиться?
– Мне жаль, что я не попросил вас об этом первым.
– Вот как? Тогда вопрос о том, где и когда, решать вам.
– Танечка, если я приглашу вас к себе домой на обед, вы не сочтете это предложение непристойным?
Неужели бес ударил в ребро старого партийца?
– Я думаю, что в привычной вам обстановке вы будете со мной более откровенным, а посему я принимаю ваше предложение.
– Итак, дорогая моя, я жду вас у себя к часу дня. Вы знаете адрес?