– Не должны. Я тебе точно говорю: еще ни разу не подводили.
В этот момент я заметила моих старых знакомых. Они приближались к зданию с другой стороны от нас. Я посмотрела на Корника и Дорика: они продолжали оглядываться и вообще вели себя довольно напряженно. Я включила мобильник.
– Козлик, вы бошками-то не вертите, отвертятся ведь на фиг!
Мальчики замерли на месте.
В это время Марина, как мы и договаривались накануне, взяла одну указку и направила ее луч прямо в лоб Корнилу. Я то же самое сделала со второй, но мой луч смотрел в «третий глаз» Дорика.
– А теперь, козлик, посмотри на своего телохранителя. Видишь у него во лбу красную звездочку? Не переживай, у тебя такая же! Соображаешь, что это за огонечки такие? Вижу, что соображаешь. Молодец, понятливый! Тогда не дергайся сам и скажи Дорику, чтобы тоже не делал резких движений. Убить вас мы все равно успеем быстрее, чем вы добежите до двери.
– М-мы н-не будем д-дергаться, – заверил меня Золотов, и почему-то я ему верила.
– Ну и правильно. Молодцы. Только ты вроде заикаться начал, козлик? С чего бы это? Стойте спокойно. Если будете выполнять мои требования, останетесь живы. Сейчас к вам подойдут наши переодетые люди. Отдадите им пакет. Только без лишних движений, снайперы у нас – асы!
– Хорошо, хорошо!
Каким, оказывается, сговорчивым может быть человек, когда стоит под дулом винтовки!
В это время Люся с Васей поравнялись с крыльцом. Они оглядели Корнила и Дорика, быстро посовещались между собой, после чего Люся взбежала по ступенькам и приблизилась к застывшим по стойке «смирно» мальчикам. Она протянула руку, и Дорик послушно отдал ей пакет. Бомжи, как мне показалось, поблагодарили их и двинулись дальше, в сторону сквера.
– И что теперь? – спросила Марина.
– А вот теперь жвачкой залепляй кнопку на своей указке. Потом я то же самое сделаю со своей…
Мы выплюнули резинки и прилепили их к кнопкам на указках. Затем я осторожно вышла из машины, не убирая луч с «объекта», и положила свою указку в вазон с цветами, стоявший неподалеку, но так, чтобы луч был направлен в лицо Дорика. Затем мы то же самое сделали со второй указкой. Потом мы быстро прыгнули в машину и уехали с этого места.
– Как думаешь, сколько времени жвачки продержатся? – спросила Золотова.
– Не знаю, но недолго. Скоро они отлепятся, и кнопки отойдут…
– И «звезды» во лбу наших героев погаснут!
– Ну и ладно, что им, до второго пришествия там стоять как истуканам?
В это время мы завернули за угол, нагнали Васю с Люсей, притормозив, забрали у них пакет, а им сунули в руки по тысячной купюре. После этого, даже не выслушав их благодарности, мы рванули с места и помчались домой.
По дороге мы завернули в магазин «Детский мир» и купили Танечке шорты, кепочку с большим козырьком и детские солнечные очки. А еще в отделе игрушек мы приобрели небольшую машину, чтобы у окружающих даже не возникало сомнений относительно пола ребенка. Что делать! Девочке предстояло на время стать мальчиком, ведь ни один мальчик в городе на тот момент не был похищен, а значит, мама с сыном не вызовет ни у кого никаких подозрений. А мне следовало быстро переодеться и ехать в дом Золотова, чтобы сидеть там с Ваней, пока заботливый папаша не найдет ему новую няню. Пока я гримировалась, Марина открыла пакет и вынула из него второй, в котором оказались тугие пачки новых купюр в банковской упаковке. Золотова взяла несколько банкнот и рассмотрела их на свет.
– Полина, а они настоящие! Вот это да! Неужели здесь два миллиона?! Никогда не видела таких денег! Смотри, смотри – купюры все крупные, тысячные и пятитысячные… А вот, интересно, какую квартиру можно купить на них в Захолмовске?
– Не знаю, позвони своим родителям и спроси. Но я думаю, в таком маленьком захолустном городишке – не меньше трехкомнатной, причем вполне приличной.
– Вот здорово! Полина! Ты молодец! А я, дура, в тебе еще сомневалась…
В комнату заглянул Ариша.
– Как дела, юные леди?
Мы коротко рассказали деду, как облегчили счет Золотова на кругленькую сумму. Он покачал головой.
– Деньги пока нужно спрятать, и как можно дальше. Давайте я положу пакет в свой диван. Или закину на чердак, там у нас всякий ненужный хлам…
– Правильно, Аристарх Владиленович, – согласилась Марина, – мы сегодня с Танечкой от вас съедем, но деньги пусть пока побудут у вас. Все-таки наша квартира съемная, а это ненадежное место для хранения такого капитала. Сами понимаете…
– Может, и Танечку оставишь у нас? – спросил Ариша. Ему, как я поняла, понравилось быть няней у шестилетней девочки. Кажется, они вообще нашли общий язык и даже подружились.
В комнату заглянула сама Таня:
– Да, мам, оставь меня с Аришей…
– Не с Аришей, а с Аристархом Владиленовичем, – поправила дочь Марина.
– Я так не выговариваю, а он разрешил называть себя Аришей, – оправдывалась девочка.
– Тогда говори: деда Ариша. Он ведь тебе не ровесник! А оставить тебя я не могу: мы не у себя дома. Погостили – пора и честь знать!
– Кого знать?
– Пойдем в нашу комнату, там я тебе объясню. К тому же нам надо собираться…
Танечка вышла, Ариша следом за ней.
– Полин, ну, что? Я тебе пока не нужна?
– Пока – нет.
– Тогда мы уедем к себе. А ты, если что, звони.
Приняв облик репетитора Оксаны Игоревны, я вышла из дома и села в арендованную машину. Марина и Танечка поехали со мной. Решено было по дороге забросить их на их временную квартиру, чтобы они лишний раз не светились на улице. А мне надо было как можно быстрее прибыть в дом Золотова.
По дороге я прикидывала, что мне делать дальше. Ведь предстояло еще забрать у Золотова Ваню. Потеряв дочь, он теперь станет очень бдительным, и похитить у него сына будет совсем непросто. А вот интересно, почему он ищет мальчику няню? Почему родная бабушка не сидит с любимым внуком? Так сильно занята? Или сам Корник против того, чтобы его мать воспитывала его сына? Странно, ведь она профессиональный педагог.
Но когда я приехала к Золотову, я нашла ответ на этот вопрос. Оказалось, Валентины Федоровны дома нет. Она, как объяснила мне домработница Вера, сегодня к сыну не пришла, осталась у себя дома со своим мужем, которому надо было еду готовить, так как он страдал от постоянного чувства голода. Ну, да, помню я этого колобка, который прикатился на похороны снохи. Он был еще необъятнее своей женушки, так что немудрено, что ей часто приходилось стоять у плиты. К тому же после пропажи девочки от расстройства у бабушки подскочило давление.
Корнила Борисовича дома тоже не оказалось. Лысый охранник, пропустив меня во двор, тотчас закрыл за мной ворота. Я вышла из машины. Лысый, поздоровавшись, напомнил мне, что с мальчиком покидать территорию усадьбы я не могу. Я клятвенно заверила его, что и не собираюсь этого делать. Я поднялась наверх, и мы с Ваней занялись английским.