— А за что сидел Михальчук?
— За взятку в особо крупном размере. Он был начальником Комитета по защите окружающей среды соседней области и получил семь лет. После освобождения Михальчук около года проваландался у себя на родине, но, похоже, так и не смог найти себе применение, и тогда подался к нам. Чем здесь Владимир занимался, мне выяснить не удалось. Регистрация по месту жительства была, а вот постановки на налоговый учет — не было. Скорее всего, он трудился на Аристотеля. Три с лишним года назад Михальчук вернулся на свою малую родину. А два года назад он стал учредителем ООО «Оксид», которое занимается поставками химпродукции, в том числе и для полиграфкомбината. А вот теперь взгляни на эту статью, — Женька придвинул ко мне газету.
— Здесь пишут, что в области резко увеличилось число наркоманов, употребляющих какой-то новый синтетический наркотик, смертность от которого просто зашкаливает. — Взглянув на другой документ, я кое-что проверила и подвела резюме: — По срокам это совпадает с началом деятельности ООО «Оксид».
— Да, Полина, ты сразу же ухватила самую суть. А теперь прикинь, что будет, когда заработает новое производство на «АБЦ»?
— Боюсь себе это даже представить. Женя, как ты думаешь, можно ли дать этим документам официальный ход? — спросила я и поняла несуразность своего вопроса. — Ну, да, это все наши догадки.
— Полина, ты знаешь, я всегда был сторонником законных методов работы, но в этот раз я умываю руки. При нашей коррумпированной системе все эти материалы не больше, чем бумажки для розжига костра. Тем более что они попали ко мне неофициальным путем. Боюсь, что другого способа покончить с Аристотелем, кроме того, что предлагаешь ты — нет. Скажи, я могу как-то поучаствовать в этом?
— Можешь, — я выдержала небольшую паузу. — Пошли завтра в кино!
Утром мне позвонила Алинка.
— Поля, я не знаю, хорошо это или плохо, но сегодня ночью Хазаров сбежал куда-то вместе со своей семьей, — протараторила моя подружка.
— Куда сбежал? Откуда ты знаешь, что ночью?
— Да потому, что ночью, прости меня за такие подробности, я встала в туалет — наелась на ночь арбуза. Из окна донесся звук тормозящих колес. Я вышла на балкон посмотреть, что там происходит, и увидела, что Хазаров грузит в багажник такси чемоданы. А потом из парадного вышла его жена с сыном. Они все трое сели в такси и укатили. Его машина еще днем исчезла со двора.
— Может, они отправились куда-нибудь отдыхать?
— Не похоже было, что Хазаровы на отдых собрались. Руслан был какой-то нервный, все время оглядывался по сторонам…
— Неужели ночью можно было разглядеть, что он нервничал? — усомнилась я.
— Представь себе! Такси как раз под фонарем стояло. Поля, я тебе точно говорю, он сбежал из Горовска, причем вместе с семьей!
— Возможно, ты и права. Не успел Хазаров объясниться перед Аристотелем, почему он послал в его «прачечную», существующую под вывеской салона меха, какую-то блондинку, да еще и наобещал ей мифических скидок, как в газете появилась компрометирующая его фотография. Если казус в «Княгине» еще мог сойти Руслану с рук, то контакт с Морозом — вряд ли. Что ему еще остается? Конечно же, бежать из города.
— А я тебе о чем говорю?
— Алина, а ведь это твоя заслуга, — похвалила я подружку.
— Что я с этой заслугой буду делать? У меня личная жизнь, можно сказать, из-за Хазарова разбилась. Николаша меня бросил, а это значит, не видать мне визы в Испанию. А я так по маме соскучилась…
— Не переживай, я обещала тебе что-нибудь придумать, значит, придумаю.
— Думай поскорее.
Едва я закончила болтать с Алинкой, ко мне заглянул Ариша.
— Полетт, мне надо отлучиться после обеда. Ты ведь никуда не собираешься? — поинтересовался он.
— Собираюсь.
— И что же нам теперь делать? — развел руками дедуля. — Тянуть жребий насчет того, кто останется дома, или опять приглашать Нечаеву?
— После того, как Алинка навела здесь шороха, Кузьмич дал мне понять, что автономная работа будет гораздо эффективнее, чем под ее началом. Он гарантировал мне порядок и дисциплину. Попробуем поверить бригадиру на слово. В конце концов, хоть кому-то надо верить!
— Надо, но камеры все равно не забудь включить, — напомнил мне Ариша.
* * *
Олег ждал меня у входа в кинотеатр «Водолей». Я еще издалека отметила, что не угадала с размером желтой футболки, она была ему впритык. Зато в ней он заметно выделялся в толпе. Увидев меня, Михайлов махнул рукой, я ответила ему кивком головы.
— Что с билетами? — поинтересовалась я, поздоровавшись.
— Я заказал их по Интернету. Пойдем, — Олег осторожно взял меня под локоток и подтолкнул ко входу. Затем, протиснувшись к окошку кассы, он наклонился и сказал: — Девушка, я заказывал два билета на сеанс в 15.30. Моя фамилия Михайлов. Ми-хай-лов.
— Да, есть такой заказ. Ряд восьмой, места десятое и одиннадцатое. Все правильно? — уточнила кассирша.
— Как восьмой? Разве не десятый? — возра-зил Олег, пытаясь запомниться ей.
— У меня отмечено, что восьмой, — настаивала на своем девушка в окошке.
— Точно! Я что-то напутал. Сколько с меня?
— Четыреста рублей.
Олег протянул тысячу и попросил:
— А вы могли бы дать сдачу мелкими купюрами, пятидесятками или даже десятками?
— Десятки только железные.
— Нет, железными не надо. Их терминалы не принимают. Спасибо. — Олег отошел от окошка и посмотрел на меня, ожидая оценки своих действий.
Легким кивком я дала ему понять, что с этим заданием он справился. Затем мы прошли в фойе. Михайлов стал как-то неуверенно озираться по сторонам.
— Ты нервничаешь, или мне показалось? — негромко спросила я.
— Я просто хотел предложить тебе попкорн, но не знаю, как ты к этому отнесешься.
— Если честно, то я его терпеть не могу. Камеры срисовал? — осведомилась я полушепотом.
— Только одну. А где вторая?
— Напротив входа в большой зал.
— Ясно, — кивнул он.
Мы встали за колонну, и я поинтересовалась:
— У тебя мобильник с собой?
— Ну, разумеется.
— Покажи, — попросила я.
Михайлов достал из кармана джинсов мобильник. Я взяла его и бросила к себе в сумку.
— Ты что делаешь? Как это понимать?
— Успокойся, не кричи, — процедила я сквозь зубы, — на нас же люди смотрят. Это твое алиби. Слышал про биллинг?
— Нет, а что это?
— По сигналу мобильника можно вычислить его местоположение, — пояснила я.