— Да в ванной же! — усмехнулась француженка. — Вот ты сама горничная. Признайся, часто ты заглядываешь под ванну?
— Это я раньше была горничной! — окрысилась Милена. — Но с сегодняшнего дня моя жизнь меняется!
— Ладно, ладно, я тебя не хотела обидеть! Заходи… — Надин посторонилась, пропуская горничную. — Ну, что встала? Нужны тебе деньги или нет?
— А что это у тебя вода льется? — Милена подозрительно покосилась на француженку.
Ей пришлось повысить голос, чтобы перекричать звук льющейся воды.
— Да вот разберусь с тобой и приму ванну.
— Где же деньги? — спросила горничная, шагнув через порог.
— Да вон же они, под ванной!
Милена нагнулась, заглянула под ванну — и тут же на ее голову обрушился удар: Надин оглушила ее тяжелой фарфоровой вазой, которую заранее поставила возле двери ванной.
Горничная глухо вскрикнула и рухнула на кафельный пол. На розовой плитке быстро растеклась лужица крови.
Француженка закрыла кран, наклонилась, проверила пульс Милены.
Горничная была еще жива, пульс, пусть и слабый, бился.
— Живучая же ты, стерва! — прошипела Надин. — Ну, ничего — это ненадолго! Ты сдохнешь нищей, какой и была!
Она осторожно стащила с горничной платье, стараясь не испачкать его кровью, накинула на нее короткий халатик из гардероба русской жены Олега. Платье Милены она надела на себя. Платье было ей великовато, да и не подходило к ее живому, подвижному лицу, но сейчас на такие мелочи можно не обращать внимания.
Затем она перетащила бесчувственную горничную в комнату и бросила на кровать и после этого тщательно замыла следы крови на кафельной плитке.
Прислушавшись и оглядевшись, Надин вышла через заднюю дверь на полянку для барбекю, взяла бутылку с жидкостью для розжига, вернулась в домик и полила горючей жидкостью занавески, диван, покрывало на кровати, потом вылила остатки горючего на бесчувственную горничную.
Затем достала золотую зажигалку и закурила тонкую темную сигарету. Пуская кольца дыма, она внимательно оглядывала помещение — не забыла ли какую-нибудь важную деталь.
Кажется, все было в порядке.
Докурив сигарету, она бросила окурок на кровать. Пламя тут же охватило шелковое покрывало. Надин проговорила насмешливо:
— Сколько повторяют: не курите в постели! — И вышла из домика, напоследок бросив взгляд на свое отражение в зеркале.
Из зеркала на нее смотрела вульгарная блондинка в коротком ярком платье, с чересчур ярким макияжем. Если кто-то из соседей видел, как Милена вошла в их номер — он сможет поклясться, что она же из него и вышла…
— Делайте ваши ставки, господа! — произнес чернокожий крупье значительным, самоуверенным тоном, каким произносят эти слова тысячи его коллег на всех континентах земли.
Как и все крупье, он был в белоснежной рубашке с черным галстуком-бабочкой. Его лицо было невозмутимо и загадочно, как лицо судьбы… да собственно, он и являлся сейчас судьбой для людей, собравшихся в зале этого третьесортного казино. Во всяком случае, для Олега.
Олег нашарил в кармане две последние фишки и поставил их на красное.
Барабан рулетки закрутился, разноцветные сектора слились в сплошной радужный круг, затем вращение начало замедляться. Шарик прыгал из сектора в сектор, десятки глаз следили за ним, не отрываясь, как будто сейчас на этом столе решались судьбы всех этих людей…
Медленнее… медленнее… шарик еще раз прыгнул, задержался на красном секторе. Олег затаил дыхание…
Но шарик, словно издеваясь над ним, еще на мгновение задержался на красном, перекатился на соседний сектор и остановился.
— Четырнадцать, черное! — провозгласил крупье и лопаточкой придвинул к себе фишки.
«Черт, черт! — разозлился Олег. — Это нечестно! Почему мне сегодня так катастрофически не везет? И почему эта баба, которая по какой-то неведомой причине изображает мою жену, дала мне так мало денег?»
Собственно, он мог бы задать себе совсем другой вопрос: почему она вообще дала ему деньги, зачем отправила играть в казино? Но этот вопрос не приходил Олегу в голову.
Вообще, иногда ему казалось, что эта женщина куда интереснее его пропавшей жены. Она ярче, живее, в ней есть какая-то авантюрная жилка, которая нравится Олегу в женщинах. Он даже попытался залезть к ней под одеяло — как-то ночью, когда был пьян и умирал от скуки, но липовая жена так ему врезала, что всякое желание у Олега моментально пропало.
Черт, но что же сейчас делать? Как отыграться?
Олег не сомневался, что полоса невезения должна сейчас кончиться, он выиграет, если поставит еще один раз…
Но ставить было нечего.
Олег опустил глаза… и вдруг увидел на полу, возле ножки стола, бесхозную фишку. Он наклонился, потянулся за ней… но его опередил толстый негр с золотой цепью на шее.
— Ты что это вытворяешь? — прошипел негр, выпучив глаза, как вареный рак. — Это я уронил фишку!
— Что ты мелешь? — Олег выпрямился, сжал кулаки, двинулся на негра. — Это моя фишка, отдай!
Он и сам сейчас верил, что уронил эту фишку. В ней сейчас сосредоточились все его надежды. Он выиграет, если поставит ее…
Но к нему с двух сторон подошли чернокожие охранники, схватили за локти и повели к выходу.
— Нам не нужны проблемы, мистер! — говорил тот, что слева. — Проваливайте, мистер, пока мы вам не переломали ноги!
Они вывели его на крыльцо, подтолкнули — и Олег отлетел в темноту…
Он чуть было не упал, но натолкнулся на невысокого белого человека в мятом полотняном пиджаке, с блестящей от пота лысиной. Кажется, Олег этого человека уже видел.
— Мистер Гусаков? — осведомился тот. — Мистер Олег Гусаков?
— Да, это я, — признал Олег, удивленно разглядывая лысого. — Что вам от меня нужно?
— Вы с женой занимали номер одиннадцать-Б отеля «Гран-ресот»?
— Вы что, думаете, я помню этот дурацкий номер? — набычился Олег.
— Будет лучше, если вы его вспомните!
— Ну да, кажется! — Олег порылся в карманах, нашарил карточку из отеля, кивнул: — Да, одиннадцать-Б. А что случилось? Что вам от меня надо?
— Я должен сообщить вам неприятное известие. — Лицо лысого вытянулось, губы опустились. Он честно пытался изобразить сострадание. — В вашем номере произошел пожар.
— Пожар? — переспросил Олег. — Какой еще пожар? Почему пожар?
— Вероятно, ваша супруга курила в постели. Мы всегда предупреждаем, что не следует курить в постели…
Лысый вдохнул, будто собирался прыгнуть в холодную воду, и выпалил:
— Она… ваша супруга… погибла.