— Кто вы? — проговорила Надя, переведя дыхание.
Но тут за дверью, в которую ее только что втащили, раздались тяжелые шаги, и хриплый голос проговорил по-английски:
— Черт, куда она делась?
Незнакомка поднесла к губам палец, призывая к молчанию, затем снова схватила Надю за руку и потащила за собой. На этот раз Надя не сопротивлялась — она хотела убежать как можно дальше от беловолосого злодея и его подручных.
Женщины пробежали по короткому темному коридору, поднялись по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж, миновали полупустую темную комнату, спустились по другой такой же скрипучей лестнице. Теперь они оказались в большом помещении, заставленном коробками и ящиками. В углу лежали несколько больших свернутых ковров. Незнакомка закрыла за собой дверь, заперла ее на замок и проговорила, повернувшись к Наде:
— Здесь нам никто не помешает!
В этом помещении было не так темно, как в первой комнате, и Надя разглядела живое подвижное лицо, большой, резко очерченный рот своей спутницы по круизу. Только волосы ее из темных стали светлыми.
— Надин?! — изумленно выпалила девушка. — Ты жива?
— Как видишь!
— Кто же тогда сгорел в гостинице?
— А тебе не все равно? — отмахнулась Надин. — Так, одна глупая и жадная девка. Как это говорят по-русски? Никто и звать никак…
— Как ты здесь оказалась?
— Тебя ждала! — ответила Надин, усмехнувшись. — И знаешь что — ты задаешь слишком много вопросов. Между прочим, ты меня должна поблагодарить: если бы не я, с тобой сейчас разговаривал бы Снеговик, а он человек грубый и жестокий. Так что я избавила тебя от серьезных неприятностей.
— Что-то мне подсказывает, что ты — тоже не святая!
Надя так разозлилась, что совершенно забыла, как Надин опасна, очень опасна. Ведь явно та девушка в гостинице, которую приняли за нее, Надю, сгорела не сама по себе, ей помогли. Надин, а возможно, и ее муж Олег. Ведь опознал же он обгоревший труп как тело своей жены. От этой мысли в глазах Нади потемнело от злости, и она шагнула к Надин, сжав кулаки.
— Стоять! — Надин усмехнулась и достала из кармана маленький плоский пистолет. — Я вижу, ты много про меня узнала…
— Ты не представляешь, как много… — Надя усмехнулась в ответ, но все же остановилась.
— Тогда ты понимаешь, что со мной лучше не спорить. Я твердо иду к своей цели и не остановлюсь ни перед чем!
— Какая страсть! — насмешливо сказала Надя. — Тебе бы в театре играть! Или в кино сниматься. Или в телевизионных сериалах.
Она сама не понимала, для чего старается вывести Надин из себя, ужасно противно было вспоминать, какой она оказалась дурой при первой их встрече. Пистолета Надя не боялась, хотя отлично знала, что Надин не шутит.
— Что ты знаешь о страстях? — мгновенно завелась Надин. — Что ты в них понимаешь — ты, не имеющая никаких желаний, полностью зависящая от мужа. Кстати, должна сказать, твой муженек — трус и подлец, каких мало! На тебя ему совершенно плевать, он согласился признать меня своей женой так быстро, что я даже удивилась. Нажала я на него не сильно — а он и готов. И вообще, любит он только себя. И еще деньги.
— Слушай, я все это знаю, так что не трать время на бесполезные разговоры! — раздраженно прервала ее Надя — кому приятно такое слышать, тем более что все правда.
— Верно, — усмехнулась Надин, — и раз уж мы так удачно встретились, давай заодно решим нашу маленькую проблему. Отдай мне то, что тебе не принадлежит, и можешь убираться на все четыре стороны.
— О чем это ты? — Надя постаралась изобразить искреннее удивление. — По-моему, это ты присвоила моего мужа, мои документы, мое имя… вообще всю мою жизнь, а заодно и мою смерть!
— Ага, — зловеще проговорила Надин, — стало быть, ты ничего не знаешь? И поэтому ты приперлась сюда, к Хранителю…
— Кто такой Хранитель? — искренне удивилась Надя.
— Кончай болтать! — скривилась француженка. — Отдай мне заколку и можешь выметаться отсюда!
— Заколку? — Надя продолжала разыгрывать удивление. — Столько шума из-за дешевой таиландской безделушки? Она что — дорога тебе как память о большой и чистой любви?
— Это не твое дело! Отдашь заколку — и я тебя отпущу!
— Что-то ты слишком часто повторяешь, что отпустишь меня, если я отдам тебе заколку. От такого частого повторения у меня возникли на этот счет сомнения. Зачем тебе меня отпускать? Ведь тогда выяснится, что это меня, а не тебя увезли пираты с лайнера, а ты сошла на берег по моим документам. А потом возникнет вопрос, кто же на самом деле сгорел в отеле?.. И еще, французская полиция будет иметь к мадам Турнель множество вопросов — насчет подозрительной смерти марсельского нотариуса, насчет кражи какого-то старинного документа из морского архива… Подумать только, научный сотрудник, в библиотеке работаешь — и такие криминальные наклонности!
— Ты слишком хорошо соображаешь для обычной домохозяйки! — прошипела Надин, яростно сверкнув глазами. — И слишком много знаешь! Что ж, тогда можно говорить прямо. Да, я работала в библиотеке после развода с мужем. Потому что мужчины — все мелкие, скучные создания. И желания их не простираются дальше вкусной еды и секса. Ну, у таких, как твой муженек, есть, конечно, еще одна страсть — казино. — В голосе Надин прозвучало невыразимое презрение, и Надя в глубине души была с ней согласна. — У моего же была мечта — вилла на Лазурном Берегу с садом и кучей детишек! И все, представляешь — это все, о чем он мечтал. Состариться под кипарисами со мной вместе!
— И что — ты его бросила? Только не ври, — фыркнула Надя.
— Он нашел себе дуру, которая мечтала о том же самом, — буркнула Надин, — у меня после развода остались кое-какие деньги, я пошла в библиотеку от скуки. И вот однажды я познакомилась с мсье Седриком. Надо сказать, он был одержим поисками сокровищ, старинных кладов, но красивых женщин тоже не пропускал, я очень легко с ним подружилась. Оказалось, впрочем, что господин нотариус понимал дружбу по-своему. Он счел наши отношения настолько близкими, что просил достать меня один документ…
— Тот самый, что ты, пользуясь своим положением, украла в морском архиве?
— А, ты и это знаешь… — пробормотала Надин. — Что ж, я это сделала, и мсье Седрик проникся ко мне нежными чувствами. Очень скоро он мне доверял настолько, что рассказал о Нем.
«О ком?» — чуть было не спросила Надя, но прикусила язык.
— Сначала я думала, что старик свихнулся, — продолжила Надин, — хотя он и раньше был одержим. Но потом… он рассказал мне все. Он говорил, что клад капитана Флинта — это не простое золото и драгоценные камни, это что-то необычное, мистическое, и чтобы найти ключ к этому сокровищу, он, Седрик, почти продал душу дьяволу. Всю свою жизнь он стремился к одной-единственной цели. И наконец он ее почти достиг. То есть он знал, что нужно делать.