– А когда здесь ешь ты, почему дежурные должны за тобой убирать? – вопросом на вопрос ответила я, спокойно вытирая со стола.
– А за мной не убирают! – взвилась Анжела. – Я ем аккуратно!
– Ну, если тебе не нравится в столовой, то иди дежурить на этаж, – пожала я плечами.
– А там что, лучше? Надо подметать и мыть стены. А я только вчера сделала маникюр! Не знаю, может, это у вас там на фазенде принято за всеми убирать, а я не такая!
В этот момент в коридоре показалась уборщица баба Люба, которая стала работать в нашей школе с нового учебного года. Баба Люба была невысокого роста, плотной комплекции, и было заметно, что ей довольно тяжело таскать ведра. Сейчас она выжимала тряпку и бросала ее на швабру.
– Вон в школе новая уборщица, пусть она все это и моет, – кивнула Анжела на бабу Любу.
Вдруг баба Люба разогнулась, потерла поясницу, посмотрела на Анжелу и усмехнулась:
– Может, мне еще уроки вместо тебя сделать?
Анжела растерялась и не смогла ничего ответить. Наверное, она удивилась, как баба Люба ее услышала, ведь коридор находился на довольно приличном расстоянии от нас.
– У меня музыкальный слух, я раньше работала преподавателем в музыкальном училище, – улыбнулась баба Люба.
– А почему тогда сейчас работаете здесь? – ожила Анжела.
– Пенсионеры мало где нужны… А денег не хватает… Вот и работаю там, куда берут… Но я не жалуюсь… Я ценю то, что имею, и рада, что у меня есть работа… – сказала баба Люба, взяла швабру и вышла в коридор.
– Да уж… – озадаченно протянула Анжела.
Я продолжила вытирать столы и перевернула тряпку на чистую сторону. Вдруг взгляд Анжелы устремился в сторону моих рук. Ее глаза округлились.
– Покажи! – с ужасом сказала она.
– Что показать? – не поняла я.
– Ладони!
Я протянула Анжеле ладони. Уже несколько дней я собираю урожай грецких орехов. Из-за их кожуры мои руки приобрели коричневый оттенок. Я их, конечно, стараюсь отмыть, но полностью пятна сойдут только через несколько дней.
– Ярослава, как так можно? – недоуменно спросила Анжела. – Ты же девушка! А ведешь себя, как… как… крестьянка какая-то!
Эти вечные разговоры о внешнем виде уже начали раздражать. Я слушала их весь прошлый год, и, кажется, в этом году предстоит то же самое. Я едва сдерживалась, чтобы не высказать Анжеле все, что думаю по этому поводу. Она просто белоручка!
Моя одноклассница искренне полагает, что создана для прекрасного, и ничто другое ее не интересует. Но в ее понимании «прекрасное» – это маникюры и макияж, которым она посвящала всю свою жизнь.
Я уже открыла было рот, чтобы высказать все, что накопилось, но в этот момент в столовую вошел наш физик Петр Петрович, и только это меня сдержало.
Петру Петровичу, которого все за глаза называли ПП, было чуть за шестьдесят, он круглый год носил одни и те же брюки и один и тот же пиджак. Вот ему, кажется, было совсем все равно, в чем ходить, в отличие от Анжелы. Его интересовали только физические формулы и кошки.
– Что-нибудь осталось? – спросил он, поглядывая на тарелки, на которых лежала недоеденная еда после нашествия школьников – надкушенные булочки, котлеты, сосиски в тесте, каша. ПП держал в руках раскрытый пакет.
Этот вопрос не вызвал у нас удивления, потому что всем было известно, что ПП собирает еду своим многочисленным кошкам, о которых постоянно рассказывает.
– Да, тут есть даже целые булочки и котлеты, – приветливо кивнула я. – Вам собрать?
– Спасибо, Ярослава, я сам, – улыбнулся физик. – У вас, вон, и так много работы.
– Это точно! – тут же согласилась Анжела и пожаловалась: – Я себе уже все ногти стерла тряпкой!
– Ну, ничего, зато уроки прогуляли, – ответил физик, собирая со столов остатки еды. – Моя Мурка любит вот такую кашу, а Персик обожает сосиски в тесте…
Анжела скривилась:
– А сколько у вас кошек? Они же линяют… наверное, шерсть по всему дому?
– У меня одиннадцать кошек, – ответил ПП. – Ну и что, что линяют? Я за ними убираю, и у меня все чисто. Не могут же кошки сами за собой убирать шерсть? Поэтому если в доме грязно, то это вина не кошек, а хозяина.
Он завязал пакет, кивнул нам и ушел.
– Н-даа… – многозначительно протянула Анжела.
Через секунду в столовую вошла делегация – Ваня и Пашка.
«Снова он сюда пришел, – мысленно вздохнула я. – Поскорей бы уже подружился со всем классом, чтобы меньше приставал ко мне! Хотя, кажется, с Пашкой уже нашел общий язык».
Увидев Ваню, Анжела тут же бросила на стол тряпку. Видимо, ей было стыдно появляться перед ним с тряпкой в руках, и она хотела сделать вид, что даже не держала ее.
Я же продолжала демонстративно вытирать стол. Я работы не стесняюсь, ведь за мной вытирают дежурные, когда я ем в столовой! Почему тогда я должна брезговать?
– Чем занимаетесь? – весело спросил Ваня, размахивая веником, как нунчаками [1] из восточных боевых фильмов.
– Да вот, Слава столы вытирает, – кокетливо ответила Анжела, поправив прическу и томно улыбнувшись Ване.
– А ты? – поправив сползающие на нос очки, удивился наивный Пашка.
– Что я? – не поняла Анжела.
– Со столов не вытираешь?
– Я – нет! – категорично ответила она.
– А почему тогда возле тебя лежит тряпка? – продолжал недоумевать Пашка. Наверное, он действительно ничего не понимал и, сам того не зная, ставил Анжелу в неудобное положение. – Тряпка Славы у нее в руках, а это тогда чья?
– Слушай, отстань! – поморщилась Анжела и поспешила сменить тему: – К тебе больше Кобыла не приставала?
– Нет, – Пашка испуганно поправил очки и заметил: – Кстати, Таня перестала курить, начала носить юбки, кофточки… По-моему, они ей идут…
– Ну да, нормально. Сейчас сюда физик приходил, только что ушел, – Анжела снова сменила тему.
– А зачем приходил? – поинтересовался Ваня, наблюдая, как я вытираю стол и ставлю стаканы на поднос.
– Брал еду кошкам, – ответила Анжела. – По-моему, он просто на них помешался!
– Ну, у всех свои увлечения, – заметил Ваня.
– Одно дело, когда это просто увлечение, а другое дело, когда он ради этих кошек живет, – стояла на своем Анжела. – По-моему, у него даже жены нет! Хотя, это и неудивительно! Какой нормальной женщине захочется выйти замуж за такого странного человека? Я бы, например, не хотела жить среди кошек!
– А может, он просто еще не встретил ту женщину, которая ему понравилась бы, – предположил Ваня. – Женщину, которая разделяла бы его интересы и не считала странным иметь столько кошек.