– Погоди-ка! Но сынок-то к этому времени должен был уже вырасти?
– Он и вырос. И он где-то тут, – настырно повторил Мишин. – И, может, пособничает папаше.
– Господи!!! Ничего не понимаю! А зачем этому Быкову животы Стахову и охранникам вспарывать?!
– А он, может, согласен был с Грузновой, замуровавшей сокровища, на которых крови было много? Может, чтобы они не лезли куда не надо. Поймаем – спросим.
– Господи… – снова выдохнул Кораблев, подумал и снова вскинулся. – Слушай, ну убил Быков брата и выдал себя за него, но семья-то его, семья не могла не почувствовать подмены?! Что-то ты намудрил, мне кажется, Олег.
– А вот надо съездить к этой семье и все узнать. Нет, начинать надо с детского дома. Хотя… – Он неуверенно остановился у двери. – Хотя я думаю, что нет его там.
– Директора? – Кораблев поспешно прятал пистолет в кобуру.
– Нет, того, кто себя за него выдает…
Детский дом встретил оперативников, возглавляемых на этот раз полковником, запертыми воротами.
– Ну вот! – Полковник подергал за кованую воротину. – И как туда попасть?
– Сейчас…
Мишин начал искать в телефоне номера сотрудников, которые успел записать. Ответила лишь повариха Мария, крутые бока которой запомнились ему особенно отчетливо.
– Нам бы попасть к вам, Машенька, – ласково запел он в телефонную трубку. – Это очень, очень важно!
– Я бы рада, – смутилась повариха. – Да ключи только у зама, а он куда-то уехал.
– А директор?
– Какой директор? – удивленно отозвалась Мария.
– Как – какой?
У Мишина задергалось левое веко, он повернулся к оперативникам, нетерпеливо переминающимся с ноги на ногу, покосился на полковника, который проявлял явные признаки беспокойного неудовольствия.
– Андрей Егорович!
– Здравствуйте! – фыркнула раздосадованная повариха. – Да он рассчитался давно.
– Как давно?!
– Так как с женой развелся, так и рассчитался. Почитай, одновременно это у него и случилось.
– Что?! С женой?! Развелся?!
Вот вам и ответ!
Ветер, с утра навевавший слабые надежды на подступающую весну, вдруг сделался неприятным, ледяным, заставил поежиться и повыше поднять воротник куртки.
– А где он теперь, Мария? Как его искать? – спросил Олег, но почему-то был уверен, что сам знает – где именно.
Ее ответ его не разочаровал.
– Вы к Яровой наведайтесь, – отозвалась она после паузы. – Вот шалава так шалава! Не успела одного братца оплакать, как к другому начала на шею вешаться.
И Мария завелась так, что Мишину показалось: конца и краю не будет этим сплетням. Но одно удалось узнать совершенно точно – Яровая Катерина живет теперь с бывшим директором детского дома где-то в дачном поселке. Маша назвала примерно, где это. И добавила, что там у Катьки дом. Добротный, двухэтажный, из красного кирпича.
– Это она тут бедной овцой прикидывалась. И кофты носила с зашитыми локтями. А на самом-то деле… – Мария запыхалась, отдышалась, а потом прошептала, прежде чем проститься: – Нам всем кажется, что она давно с обоими братьями любовь крутила. Иначе-то как? Иначе не смогла бы она так сразу на Андрее-то повиснуть? Не-еет, давно она с ним… Ладно, сырники у меня горят, уж извините. Горелыми-то ребят не накормишь. Все свиньям уйдет. Прощайте…
– Вот все и сошлось, – пробормотал он, убирая телефон в карман.
– Сошлось у него! Опять сошлось? Ну, просвети нас, неразумных.
Кораблев злился, потому что промерз до костей. Он бы с радостью сейчас вернулся в свой кабинет и подумал как следует в его теплой тишине. А разве получится? Мишин, по его интуитивным расчетам, куда-то лыжи навострил. Вон как ходко зашагал к машине.
– Надо ехать в Речное, – не разочаровал Кораблева Олег. – Там у Яровой дача. Он с ней.
– Кто он?! – ядовито осклабился Кораблев и зябко повел плечами. – Холод-то какой! Куда-то ехать…
– В Речное, Иван Георгиевич, – устало отозвался Мишин и со скрежетом отодвинул дверь микроавтобуса. – Там она с ним.
– С кем – с ним-то? – не унимаясь, ворчал Кораблев и когда в автобус лез, и когда на сиденье рядом с Олегом устраивался. – Кого хоть едем ловить?
– Убийцу. Убийцу собственного брата, Юрия Стахова и двух его охранников. А плюс к тому еще и бывшего подельника. Пять смертей на этом чудовище.
– Хм-мм, хочешь сказать, что милая женщина, воспитывающая бедных сироток в детском доме, преспокойно может жить с таким монстром?! – гневно отозвался Иван Георгиевич и попробовал шевельнуть пальцами ног. Они онемели от холода настолько, что теплые зимние ботинки казались железными кандалами, специально кем-то выстуженными. – Что-то закрутил ты, Олег. А ну как ошибаешься?! Как она могла? И не догадывался никто, и не понимал, что происходит?
– Чужая душа – потемки, Иван Георгиевич, – пожал плечами Мишин и поежился. – Холод-то какой! Степ, включи печку на полную, а!
Через десять минут в автобусе сделалось жарко, народ расслабленно стал расстегивать куртки, разговорился. Кто-то вспомнил чудовищную историю о том, что одна потерпевшая прожила всю жизнь с человеком, который жил под чужой фамилией и двадцать лет находился в федеральном розыске.
– И не узнала бы она никогда, если бы случайно не попалась ей его фотография на стенде. Приехала на личном автомобиле проходить техосмотр, а тут сюрприз. Фото нежно любимого смотрит на нее из-под заголовка: «Разыскивается особо опасный преступник». В жизни всякое бывает. Может, и эта, как ее там…
– Яровая, – подсказал Мишин, поиграв выразительно бровями в сторону внимательно слушающего полковника. – Катерина Яровая.
– Вот-вот! Может, и она тоже ни о чем не догадывается?
Яровая догадывалась. Более того, она наверняка знала все о любимом. Обо всех его подвигах как прошлых, так и настоящих. Иначе почему она тогда встретила их в штыки и пускать на порог собственного дома отказалась? То-то же!
– Нам все известно, Катерина Ивановна, – шагнул вперед Кораблев, когда, кутаясь в дорогую пуховую шаль, женщина преградила им дорогу и встала щитом у дверей. – Вынужден вас огорчить, но в дом вам придется нас впустить.
– А ордер?! – взвизгнула она беспомощно и завертела головой, будто ища поддержки.
Помощь не пришла. Соседний дом слева стоял заколоченный. Тот, что справа, был только возведен под крышу, и, судя по отсутствию следов в снегу, там давно никто не хаживал.
– А зачем ордер? – удивился Кораблев и пошел на нее. – Мы же ничего искать у вас не собираемся.
– Зачем тогда приперлись??? – не захотела она сдаваться и уперлась Кораблеву в грудь руками.