Таня снова чиркнула зажигалкой, и помещение осветилось огоньком небольшой свечи.

– Осторожно спускайтесь. Лестница крутая. И вообще не отходите от меня. Тут такие катакомбы, что сам черт ногу сломит.

Зотова, кряхтя, спустилась вниз.

– А что здесь, в подвале? – спросила она, озираясь по сторонам.

– Да ничего особенного! – Таня остановилась, пошарила по карманам, зашуршала пачкой сигарет. – Котельная тут. Трубы всякие. Сюда вообще лучше не ходить. Старое все, гнилое. Олеська пошла и так громыхнулась, руку чуть не пропорола насквозь, – кивнула Таня куда-то влево. – Вроде прачечную здесь Василиса планировала, но потом передумала, потому что белье таскать в подвал и обратно неудобно, и сделала ее на первом этаже. А здесь, – Таня кивнула влево, – мастерская раньше была. Василиса, когда открывала школу, думала совместить обучение и театр. Школу раскрутила, а идея с театром так и заглохла. На балет сопливых дебютанток приходят только родители и их друзья. Потом, ехать сюда далеко из центра. Короче, не получилось. Теперь здесь хранилище старых декораций и реквизита к балетам. В общем, тут всякая рухлядь, а нам прямо – там тропа на волю, – усмехнулась Таня, нахально закурила сигарету и с наслаждением затянулась. Зотова решила не читать малолетней балерине морали, потому что сама курила в ее возрасте. Ну и остаться в катакомбах навсегда тоже не хотелось.

Не успели они отойти от лестницы на несколько метров, как у двери послышались какой-то шум и голоса.

– Барабас с Василисой! – испугалась Таня, раздавила сигарету ногой и, ухватив Зотову за рукав, помчалась в глубь подвала. Елена Петровна понеслась следом, ругая себя за то, что ввязалась в эту авантюру. Теперь как дура бегает по подвалам, вместо того чтобы чинно выйти через главный выход. Не девочка ведь – в казаки-разбойники играть! Свеча потухла, но Таня неслась вперед, словно видела дорогу в темноте, и тащила Елену Петровну за собой.

В помещении вдруг вспыхнул свет. От двери они были далеко, но Трушина сильно испугалась и запихнула Зотову в какой-то закуток между двумя трубами, при этом изрядно приложив Елену Петровну головой об одну из железяк. Из глаз несчастной Елены Петровны посыпались искры. Зотова машинально осела на грязный бетонный пол и захлопала глазами, пытаясь вернуть зрению резкость. Таня конфуза не заметила, села рядом и приложила пальчик к губам. Собственно, это было лишним, Зотова была увлечена шишкой на лбу, которая росла прямо под ее пальцами. «Замечательно! Просто замечательно», – ругала она себя. От шишки ее отвлек требовательный голос Варламова, который звучал почему-то с другой от двери в подвал стороны.

– Капец, – прошептала Таня, выглянув из укрытия. – Мы в ловушке. Они воспользовались нашей волшебной дверкой. Она ведет к забору, где есть калитка, которой никто, кроме нас, никогда не пользовался. Странно… Выгружают что-то… Ой мамочки, я боюсь… Там адское что-то… Там… Там… головы человеческие на дыбе и мертвяки разложившиеся, – пролепетала Таня и хотела заголосить, но Зотова закрыла ей ладонью рот.

– Тихо, – прошептала она, встала на карачки, тоже выглянула из своего укрытия и сама чуть не заорала на весь подвал. То, что выгружали люди Варламова в подвал Василисы Берн, выглядело иллюстрацией к фильму ужасов.

Зотова озадаченно потерла шишку и осоловело уставилась на Трушину. Девушка сидела с круглыми глазами и тряслась от страха. Наконец до нее дошло, зачем режиссер Варламов прибыл сюда, и она нервно хихикнула:

– Танечка, успокойся. Это декорации! Варламов – известный режиссер. Он, видимо, договорился с Василисой Андреевной о съемках некоторых эпизодов своего фильма в подвале вашей школы.

В глазах Трушиной появилась осмысленность. Она выглянула снова из своего укрытия, оценила обстановку и затряслась уже не от страха, от истерического хохота. Зотова тоже с трудом сдерживалась, чтобы не заржать в голос. Смешно было и от того, что она представила выражение лица Ивана Аркадиевича, если он обнаружит ее на полу в подвале школы своей новой пассии. Елена Петровна прислушалась. Никаких посторонних шумов со стороны входа в подвал слышно не было. Возможно, кто-то открыл эту дверь лишь для того, чтобы включить свет.

– Пойдем обратно. Я уверена, что у входа никого нет. Василиса и Бурмистров помогают Варламову. Надо выбираться отсюда, пока нас не застукали, – прошептала Зотова. – Не бойся. Если нас обнаружат, я возьму всю вину на себя. Скажу, что уговорила тебя показать мне подвал.

– А ключ? Где я взяла ключ?

– Какой ключ, о чем ты? Дверь в подвал была открыта, – подмигнула Зотова. Трушина улыбнулась, заметила шишку на лбу Елены Петровны, и улыбка с ее лица сползла.

– Ого! – присвистнула балерина.

– До свадьбы заживет, – усмехнулась Елена Петровна и поднялась. Под ногой что-то хрустнуло. Они замерли и притихли, но на звук никто не обратил внимания. Зотова осторожно убрала ногу.

– Очки, – с удивлением сказала Таня, нагнулась, подняла треснувшую оправу и повертела ее в руках. – Странно, как они здесь оказались?

– Кто-то из девочек, наверное, потерял, когда за булками бегал, – улыбнулась Зотова, но Таня осталась серьезной:

– Это Вероникины очки.

– Уверена?

– Конечно, я сама их лично разбивала пару раз. Вот врушка! – зло сказала Таня. – Вероника с таким презрением относилась к нашим тайным походам в магазин и покурить. Такую рожу строила козью! А сама, значит, сюда втихаря бегала. И фонарик мой наверняка она умыкнула. Никто бы не посмел больше. Фальшивка она была! Фальшивка!

Таня швырнула очки на пол и потопала обратно, особо не заботясь о том, что ее обнаружат. Елена Петровна вытащила из кармана небольшой полиэтиленовый пакет, осторожно положила туда очки. Одно стекло в очках не пострадало, просто выдавилось. Елена Петровна и его сунула в пакет и торопливо пошла за Трушиной.

Как Зотова и предполагала, никого у заветной двери не оказалось. Сюда вошли лишь для того, чтобы включить свет в подвале. Они благополучно выбрались на волю. Таня проводила Зотову до парадного входа, вышла вместе с ней на крыльцо.

– Если Юльку найдете, привет ей передавайте, – сказала она хмуро. – От всех девчонок. Мы ее помним и любим.

– Обязательно передам, – пообещала Зотова и торопливо пошла к выходу, где ее ждала служебная «Волга» с водителем. Ей хотелось поскорее выбраться из тягостной атмосферы одной из самых престижных балетных школ.

Глава 9
Потоп

Водитель Славка посмотрел на нее с удивлением, но, так как был парнем немногословным, промолчал. Зотова достала зеркало из сумки и оглядела свой лобешник. Мало того, что шишка размером с грецкий орех, она где-то щеку покорябала. Елена Петровна сняла с волос паутину и отряхнула пальто. Такое впечатление, что она не в балетной школе была, а на помойке валялась. «Завтра синяки будут», – с тоской подумала она и сказала водителю, чтобы вез ее домой. Время приближалось к семи, а в желудке только чай. Бурмистров не обманул. Чай действовал тонизирующе. Бег по подвалу на бешеной скорости этому доказательство. Впрочем, настроения это не прибавило.