«По конфликтным ситуациям Бурмистров тоже вас просветит лучше меня, – сказала Берн. – Он в курсе всех внутренних перипетий. Гениальный человек! С ним я как за каменной стеной. Думаю, вы легко найдете общий язык. Яков Сергеевич из ваших, подполковник в отставке. Собственно, именно Бурмистров мне рассказал о вас, когда я сообщила ему, кто ведет дело об убийстве нашей Вероники. Сказал: раз дело ведет Зотова, преступника обязательно найдут».
Зотовой вдруг стало ясно, кто звонил в Следственный комитет, чтобы дело передали в их юрисдикцию. Бурмистров выбрал ее для игры с самого начала, поэтому подбросил крылья на ее порог, а уже после нашел способ, чтобы дело об убийстве Колесниченко передали ей. Зачем? Потому что, по его мнению, она – легенда, лучшая, а с лучшей интересно играть? Или дело в том, что Бурмистров верил, что именно она сможет раскрутить эту историю до конца? А может, он искал оправдания своему чудовищному поступку? Или подсознательно понимал, что идет неправильной дорогой, и хотел, чтобы его остановили? А остановить могла, по его мнению, она – следователь по особо важным делам Елена Петровна Зотова, за чьей жизнью и работой он внимательно следил.
Все сложилось в логическую цепочку. Бурмистров уволился из органов по собственному желанию год назад, имея прекрасный послужной список. Год назад Юля Дербенева умерла при родах. Бурмистров не смог пережить смерть дочери, решил разобраться во всем изнутри и устроился на работу в балетную школу. Разобрался и решил отомстить.
«А что потом стало с девочкой, которая забеременела? – Я же вам объяснил, не работал я тогда здесь, – немного резко ответил Бурмистров, застонал и остановился. – Простите… Лекарство забыл принять, дурень».
Это не Бурмистров дурень, это она дура беспробудная! Очки Вероники Колесниченко оказались в подвале балетной школы, потому что Бурмистров никуда девочку не возил, а все время держал в подвале. Не в подвале ли Яков Сергеевич ногу повредил? Елена Петровна вспомнила экскурсию по подвалу, которую провела для нее в первый приезд в школу Таня Трушина.
«Котельная тут. Трубы всякие. Сюда вообще лучше не ходить. Старое все, гнилое. Олеська пошла и так громыхнулась, руку чуть не пропорола насквозь, – кивнула Таня куда-то влево. – Вроде прачечную здесь Василиса планировала, но потом передумала, потому что белье таскать в подвал и обратно неудобно, и сделала ее на первом этаже. А здесь, – Таня кивнула влево, – мастерская раньше была. Василиса, когда открывала школу, думала совместить обучение и театр. Школу раскрутила, а идея с театром так и заглохла. На балет сопливых дебютанток приходят только родители и их друзья. Потом, ехать сюда далеко из центра. Короче, не получилось. Теперь здесь хранилище старых декораций и реквизита к балетам».
«Склад декораций и реквизита к балетам». Никто так и не заявил о пропаже бутафорских крыльев, потому что никакой пропажи не было! Бурмистров позаимствовал их в хранилище старых декораций и реквизита. Мотивов, чтобы убить Колесниченко, у Бурмистрова было достаточно. Он мстил бывшей подруге своей дочери, которая не помешала брату, когда он закрутил с девочкой роман на ее глазах, а когда Дербенева забеременела, первая отвернулась от подруги, опасаясь за свою карьеру. Возможно, убийство Вероники неслучайно совпало с ее приглашением в Большой театр в балет «Лебединое озеро». К самому балету крылья не имели отношения. Оторванные крылья были символом того, что Вероника Колесниченко заняла не свое место. Бурмистров в своем больном воображении видел на сцене только свою дочь.
Два дня Бурмистров держал Веронику Колесниченко в подвале и там же убил, а потом избавился от тела в Ульяновском лесопарке. Поэтому с утра, в день убийства Колесниченко, Георгий Трушин не смог до него дозвониться: Бурмистров измывался над своей жертвой в подвале, где телефон не ловит. И когда ресторатор, не дозвонившись, приехал в школу, чтобы выяснить, не приезжала ли его Таня, он нашел коменданта там же.
Смерть Колесниченко произошла приблизительно в то же самое время, когда ресторатор приезжал в школу. Либо Бурмистров убил Веронику, когда Трушин неожиданно нагрянул в школьный подвал, опасаясь, что девушка выдаст его. Либо сразу после отъезда ресторатора, когда узнал, что Таня Трушина, которая бегает курить в подвал и мотается по «тропе свободы» за булочками, может в любой момент вернуться в школу и застать в подвале картину, которая не предназначалась для ее глаз. Сумасшедший псих! Как можно задушить юную девушку и потом сотворить чудовищные действия с ее телом, чтобы начать свою игру под названием «Крылья демона»? Бурмистров связал всех участников драмы в клубок и концы ниток подбрасывал ей, чтобы она шаг за шагом распутала эту трагическую историю.
Планировал ли он убийство или все вышло случайно? Планировал, и тщательно! Таня Трушина, возможно, удивилась бы, когда узнала, что ее фонарик исчез потому, что комендант, отвечающий за жизнь и благополучие девочек, уже готовил в подвале место для убийства одной из них и не хотел, чтобы кто-то заметил его подготовку.
Будучи человеком, посвященным в тонкости криминалистики, Бурмистров знал, что найденные на одежде потерпевшей микрочастицы могут подсказать следствию, где держали девушку перед смертью, и навести их на правильный путь, что бывший офицер, вероятно, считал до определенного момента преждевременным. Поэтому комендант так тщательно оберегал вещи Колесниченко от соприкосновения с внешней средой. При такой тщательности пятно, по составу идентичное рыбьему клею, никак не могло появиться на одежде случайно. Бурмистров сам его нанес на рукав жертвы. Это была метка, продолжение игры, крючок, который они мгновенно заглотили и вышли на Юлиана Дербеша, который в роковой судьбе Юли Дербеневой сыграл одну из главных ролей. Бурмистров хотел, чтобы Берн знала, почему удавка затягивается на ее шее, поэтому Василиса получила сообщение с телефона убитого сантехника Пети Земцова, который стал случайным свидетелем его визита с бутафорскими крыльями домой к Елене Петровне. Сообщение он написал от имени своей первой, гражданской, жены. Сегодня комендант поставил заключительную точку, рассказав ей и Жданову как бы невзначай драматичную историю расставания с матерью своего ребенка.
Бурмистров потерял дочь, любой родитель такую потерю переживает очень тяжело, на этой почве офицер явно рехнулся, но Зотова поймала себя на мысли, что ей совсем не жаль Бурмистрова. Спланировать такое дикое преступление и осуществить убийство юной девушки, ровесницы собственной дочери, может только отмороженный подонок.
– Лена, – отвлек ее Варламов, – запись пошла с того момента, когда Берн объявила гостям о своей новой фаворитке. Совершенно очевидно, что это сделал Бурмистров. Теперь все в порядке, я настроил аппаратуру.
– Что ты сказал? – ошарашенно переспросила она у режиссера.
– Я говорю, запись пошла, когда Берн сегодня объявила Трушину своей новой фавориткой.
Елена Петровна хлопнула себя по лбу и схватилась за телефон.
– Трофимов, а где Таня Трушина? – с беспокойством спросила она и заметила на одном из мониторов Беса, который брел по коридору балетной школы второго этажа в одиночестве. Сердце в груди стучало как бешеное и щемило, руки тряслись.