Но как он все-таки получил съемку видеонаблюдений?! Казино – структура особая, налично-денежная, направо и налево всем подряд своих материалов там не показывают.
Так как же он получил копию съемки?!
Не знаю. И выяснить это можно, только побывав на месте.
Я поднялась из качалки, вернулась в гардеробную и, гордясь собой до судорог лица, неспешно перебрала плечики с нарядами.
Долой похоронно-черный цвет! Сегодня я буду выглядеть как мотылек! Сверкающий и беззаботный! Легкокрылый и прозрачный до дури!
С легкокрылостью я, надо сказать, слегка переборщила. Под разноцветный наряд «привет Гавайи!» надо было хотя бы губы поярче накрасить. Тогда осунувшееся лицо безглазого манекена не торчало бы над платьем буйнопомешанных расцветок бледным отзвуком былого.
Андрюша посмотрел на меня сочувственно и крякнул:
– Н-да… Софья Николаевна. Тебя что, только полчаса назад из пруда выловили? Выглядишь как утопленница…
– Благодарю от всей души за комплимент, – серьезно ответила я и обернулась к девушке-официантке, пробегающей мимо нашего столика: – Кофе, пожалуйста. Самый крепкий, какой только есть.
Кофе принесли такой, что язык сморщился и не почувствовал вкуса. Минут через несколько отреагировал желудок, но было поздно – пойло из примерно четырех пакетиков чего-то там растворимого я выхлебала залпом, не закусывая.
Благоразумно предусмотрительный Андрюша потягивал томатный сок через соломинку и слушал мой отчет о проведенных мероприятиях и полученных пинках. И предварительная его реплика была очень похожа на первые слова Дуси в «уголке откровений»:
– Почему сразу не пришла ко мне?
– Не хотела впутывать тебя в разборки с губернаторским сыном.
– А потом? Когда тюбик и баночку на анализ принесла?
– Андрюш, я в тот день так устала, что сил не было еще раз всю эту гадость пересказывать! Прости.
– Ну ладно, – кивнул великодушный друг. Потом прищурился и ткнул прицельно. – А где ты нашла своих помощников? Московских профессионалов…
Как и в разговоре с Дусей, я ни словом не обмолвилась о полковнике из контрразведки. Нашитесные взаимоотношения с Огурцовым высвечивать нельзя, это неукоснительное правило успешной шпионской деятельности.
– Да так, – вильнула я. – Один хороший человек присоветовал.
– Хороший человек, – задумчиво согласился Андрюша. – И фирму тебе хорошую присоветовал. За сутки на твоих «игроков» вышли…
Журналистку Колбасову сие «скромное» несоответствие нисколько не заинтересовало. Богатая коллекция Дусиных знакомых давала ей повод думать так же и о других. Для Дианы в этом городе не было тайн и закрытых дверей, так почему ее подруга не может обладать такими же связями?
Андрюша был профессионалом в другой области – узкокриминальной. И мигом учуял слабое звено в моей истории.
– Им кто-то помогал? – спросил внимательно.
– Не знаю, – смутилась я. – Наверное. Меня не интересовали их методы. Только результат.
Боже, ну когда я перестану врать?!
– Телефончик агентства дашь? – наклонился ближе детектив. – Мне такие знакомства тоже не помешают.
– Дам. Но сначала спрошу разрешения.
Андрюша смял пустую картонную тару из-под сока, ловко, на баскетбольный манер, зашвырнул ее в мусорный бачок метров за пять от нас и, положив локти на стол, предложил:
– Давай о главном. Кого ты подозреваешь?
– Всех, – честно ответила я. – И никого конкретно.
– Почему всех, но никого конкретно?
– Возможность подсунуть мне сигареты, наркотик и отравить чай в термосе, как и прежде, была у многих. Но мотива, как и прежде, я не вижу ни у кого.
– Но по улице тебя ночью гонял мужчина.
– А если мой враг женщина, нанявшая исполнителя? – парировала я.
– В доме?
– Да, в доме. Так как отключить сигнализацию на калитке и заборе мог только свой. Да и собаки тоже… Они из чужих рук есть не будут.
– Их могла усыпить и запереть в вольере женщина, – подсказал Андрей. – И позже впустить информатора через калитку на реку.
– Да, но из лодки за мной выпрыгнул именно ротвейлер!
– Это могла быть собака преступника. Он привез ее с собой и оставил охранять лодку.
– Ночью? В камышах? Нет, это ерунда. Я об этом думала, собака, скорее всего, из наших была.
– Может быть, может быть, – пробормотал сыщик. – А ваши собаки считают тебя хозяйкой?
– Конечно нет! – фыркнула я. – Они со мной знакомы, никогда не рычат, но гладить и пытаться кормить мне их не рекомендовали.
– А кто лучше всех с ними знаком? Кого они слушаются?
– Кормит и ухаживает за псами один человек – кинолог Петя Борисов. Но слушаться они должны всех охранников, ребята с ними территорию обходят.
– А насколько они этим ребятам послушны?
– Достаточно, чтобы идти рядом на поводке и исполнять команды «фу» и «фас». Но я как-то видела – к нам, или, точнее, к охранникам, приезжал их бывший коллега. Парень, что уволился несколько недель назад. Так вот, Борисов сказал собакам… не «фас», не «взять»… а что же он сказал?.. Кажется, «чужой». Пес оскалил зубы и не спускал с посетителя глаз, пока тот не покинул усадьбу.
– Серьезная дрессура, – кивнул Андрей. – Собачки все чужие запахи помнят. Так что бывший охранник с ними вряд ли справился…
– Да, – твердо сказала я. – Это был кто-то свой.
– Или собака была чужая, но так же, как и ваши псы, хорошо обученная. Ни разу не тявкнула из камышей. Ты вот что, поговори с этим Петей Борисовым. Узнай, как вели себя собаки сегодня утром? И не было ли у одной из них грязных лап?
– Мой преследователь мог и не пустить собаку по следу к ручью. Он мог сказать ей «сидеть» и один полезть в болото. Что-то я не слышала, чтобы он ротвейлера из трясины вытаскивал… А если бы собак усыпили, об этом мне бы сказал еще Дима Ремизов. Но, по его словам, сразу после фильма они пошли на обход…
– Не дает мне покоя этот фильм, – задумчиво протянул Андрюша. – Твоего Ремизова мы, конечно, отправим на анализы, но… В его крови могут ничего не обнаружить, так же как в случае с тобой и отравленной сигаретой. Против тебя работали хорошие специалисты, знатоки своего дела, у них могли быть новейшие разработки психотропных веществ, кои расщепляются в организме бесследно…
– Но у информатора должны были их забрать! Он встречался с человеком из бригады сценариста! Тот погиб уже на обратной дороге.
– А ты уверена? Что препараты для твоей, прости, обработки он вернул полностью?
– Нет, – обескураженно ответила я.