В такой кутерьме – матросы тушки вверх таскают – капитан Сидоров вполне мог спуститься на берег никем не замеченный.
– А вы народ поспрашивали? – тихо спросила я.
– Нет, – поджал губы подполковник.
– Почему?
Прежде чем ответить, Михаил Николаевич достал из кармана пачку «Мальборо», прикурил и, выпустив дым в потолок, взглянул на меня отеческим взглядом:
– Софья Николаевна, – об отсечении «Николаевны» я напоминать не стала, так как по интонации догадалась, что отчество мне вернули не просто так, – после того, как вы случайно оказались в центре некоторых событий, мы были вынуждены навести о вас справки. Причем это удалось нам на удивление легко. – Тут он слабо усмехнулся: – Вы у нас, оказывается, личность легендарная…
– Прям уж, – смутилась я.
– Поверьте, это так, – серьезно кивнул подполковник. – Не понимаю, почему после ликвидации Самоеда вам медаль не дали…
– Потому что в звании нельзя повысить, – отшутилась я.
Громкое дело Самоеда, как тяжелый шлейф королевской мантии, тащилось за моей спиной уже полтора года и постоянно о себе напоминало.
В прошлом апреле Назар Савельевич Туполев должен был быть убит. Четыре года его выслеживал профессиональный киллер Самоед – свихнувшийся на им же начатой вендетте, – и если бы не мое вмешательство, скажу без ложной скромности, Самоед Туполева достал бы. Этот факт позже убедительно доказало следствие.
Но повезло. Каким-то чудом я выманили убийцу на себя любимую, и в награду за спасение Туполев сделал Софью Николаевну о-о-очень богатой женщиной.
Но не о том речь.
– Не стоит об этом вспоминать, Михаил Николаевич, – смущенно проблеяла я. – Это была всего лишь случайность.
– Я знаком с этим делом, – не согласился подполковник, – там не было ничего случайного. Вы грамотно провели операцию по раскрытию практически в одиночку.
– Ну так дайте мне медаль! – отмахнулась я. – К чему все эти разговоры?
– А к тому, Софья Николаевна, что, будь на вашем месте другая дамочка, мы бы сейчас не разговаривали.
Ну вот. А я о чем? Дело Самоеда долго будет мне аукаться. И мелко пакостить.
– Причем добавлю, – весомо произнес подполковник, – помимо этого, мы еще кое-что о вас узнали.
И я понятливо опустила глазки.
– Михаил Николаевич, я уже всем прониклась. Вы меня всесторонне проверили, убедились в благонадежности и так далее. Чем я могу быть вам полезна?
– Своими наблюдениями, – честно ответил подполковник. – Как я успел заметить и лично убедиться, вы девушка очень и очень внимательная к мелочам. Расскажите, пожалуйста, обо всех нелепостях, случайностях и просто странностях за все эти четыре дня. Каждую деталь.
– А на несколько предварительных вопросов я имею право?
– Да. Конечно.
Я достала из сумочки сигарету, прикурила без посторонней помощи и, откинувшись на спинку кресла, посмотрела поверх головы подполковника. Расспрашивать госбезопасность об истинной подоплеке шпионской истории я, разумеется, не собиралась. Такое только в плохих сериалах проходит – сидят два матерых контрразведчика и доверчиво рассказывают первой встречной девушке о том, кто, откуда и какой секрет похитил. Пусть даже эта девушка трижды свидетельница и вместо одной головы у нее две на плечах выросли, но разведка всегда хранит свои тайны. Порой и нижние чины не знают, кого и зачем выслеживают…
И для систематизации данных я начала так:
– Михаил Николаевич, когда я встретила Алексея Сидорова на теплоходе, то по разговору с ним, крайне напряженному, надо сказать, поняла одну вещь. Капитан не был уверен, что объект находится непосредственно на «Мадемуазели». Это так?
– Это Алексей вам так сказал? – поднял брови подполковник.
– Нет, – успокоила его я. – Никаких таких секретов капитан мне не выдавал. Я догадалась по интонации.
Огурцов как-то неопределенно хмыкнул, опустил голову и метнул на Андрея Павловича косой взгляд исподлобья. Следуя ситуации, я расшифровала это хмыканье и взгляд как комплимент себе. Гляди, мол, Андрей Палыч, на ходу подметки рвет.
Палыч пожал плечами, отвернулся, и я продолжила:
– Сейчас вы уверены, что объект находится на «Мадемуазели»?
– Нет, – вскинул голову подполковник. – И сейчас полной уверенности в этом нет. Пропажа Алеши может быть никак не связана ни с пароходом, ни с объектом.
Я удовлетворенно кивнула. За первые два дня, пока Алеша Сидоров упорно мозолил мне глаза, я не раз и не два – от скуки и безделья – возвращалась мыслями к происшествию на набережной. Посекундно восстанавливала появление «клетчатого» объекта, его пробежку до спуска к воде и последующее появление его преследователей. Не раз и не два я пыталась вычислить, сколько времени понадобилось «клетчатому», чтобы добежать до следующей лестницы, подняться наверх, вероятнее всего, скинуть маскировку – кепку, парик, очки, мешковатый пиджак, – утопить все это или спрятать и незамеченным, в другой одежде, подняться по трапу «Мадемуазели» либо ненадолго укрыться в парке.
По моим подсчетам, ему удавалось это вполне.
У воды не было рыбаков, и разоблачаться он мог на ходу. То есть через двести метров на набережной вполне мог появиться не рыхлый тип в пиджаке и кепке, а стройный мужчина в футболке и бандане, например.
– Одежду «клетчатого» вы в воде или кустах не нашли?
– Нет.
Значит, стройный мужчина мог появиться на набережной с фирменным пакетом «Миража», заблаговременно припрятанным в кармане пиджака. Такой вариант я тоже рассматривала. И на данном этапе обычное женское любопытство и природную въедливость посчитала удовлетворенными.
– Михаил Николаевич, а почему все же ваше внимание сконцентрировалось на «Мадемуазели»? Вы за несколько часов ввели Сидорова в службу безопасности теплохода…
– Да никто на «Мадемуазели» не зацикливался! – в сердцах воскликнул подполковник. – Это идея фикс Алексея! – И добавил более тихо: – Или интуиция. Мы обшарили весь парк, что, согласитесь, сделать легче, чем если бы курьер ушел вниз по течению, по направлению к грузовому порту и докам.
– А на стройке искали? – быстро вставила я.
Прямо напротив стоянки «Мадемуазели» заканчивалось строительство нового здания речного вокзала, так что мой вопрос я посчитала логически оправданным.
– В здании закончены внутренние работы, – хмуро объяснил подполковник. – Завозят инвентарь, оргтехнику, так что мимо охраны мышь не прошмыгнет, – сказал, запнулся и добавил: – Но мы посчитали, что все же прошмыгнула и ушла за территорию порта.
– И только Алеша Сидоров стоял на своем – объект остался внутри периметра и кроме как на «Мадемуазели» ему укрыться негде, – едва слышно определила я.