Рудик немного помолчал, грустно вздохнул и добавил совершенно другим тоном:
– Сейчас она работает в городской налоговой инспекции. Ее боятся воры в законе, рэкетиры и даже владельцы круглосуточных винных магазинов. И почему это из самых очаровательных девушек получаются самые безжалостные хищники?
При упоминании безжалостных хищников он взглянул на бассейн с крокодилами, еще немного помолчал и закончил, снова сменив интонацию:
– Кстати, давно мы с тобой за город не выбирались. Сейчас там, конечно, сыровато, но свежий воздух полезен…
– Мне, конечно, очень приятно, что я пробудил в твоей душе юношеские воспоминания, – перебил его Маркиз, – однако, может быть, перейдем к делу…
– Да-да, – оживился Рудик, – я тебе очень благодарен. Так все время крутишься и забываешь, какие замечательные места есть в нашем городе. Шуваловский парк… Весной травы между деревьями не видно – все голубое от подснежников. Я очень хорошо отношусь к покойному графу Шувалову. Захотел человек иметь в своем парке гору – пожалуйста, насыпали! И назвали гору Парнас. И эти террасы, уступами спускающиеся к прудам, заросшие малинником… И сосны… А какие соловьи в июне! Знаешь, я твердо уверен – так, как в Шуваловском парке, соловьи не поют больше нигде! И вырыть пруд в форме шляпы, и назвать его «Шляпой Наполеона»! А эта огромная каменная скамья на холме, называемая Троном… Нет, я исключительно хорошо отношусь к покойному графу Шувалову!
– Вполне с тобой согласен, – поддакнул Маркиз, – но меня интересовало, какие мысли вызывает у тебя Шуваловский парк применительно к строительному бизнесу.
– Ну да, разумеется, – Рудик виновато улыбнулся. – Я понимаю… к строительному?
Он ненадолго задумался и деловитым, рассудительным тоном сообщил:
– Не у всех этот парк вызывает такие же приятные эмоции, как у меня. Есть группа лиц, которые давно точат на этот парк зубы. Собираются оттяпать часть территории под застройку. Элитное жилье, коттеджи, таунхаусы… Причем, по непроверенным слухам, нашли в городском руководстве сторонников этой идеи. Не бескорыстных, как я понимаю. На ближайшее время назначен закрытый тендер… думаю, ты знаешь, что это такое?
– Конечно, – кивнул Маркиз. – Что-то вроде аукциона, только участники не сидят в одном зале и не следят за ударами молотка, а заочно представляют свои предложения комиссии…
– Совершенно верно. А с чем связан твой интерес к вопросу? Насколько я помню, до сих пор ты не занимался инвестициями в строительный бизнес…
– Не занимался… – подтвердил Маркиз. – Зато меня очень интересует такой персонаж… – Маркиз взял салфетку, написал на нем два слова и пододвинул салфетку к Рудику.
Тот прочитал надпись, помрачнел, огляделся по сторонам, положил салфетку в пепельницу и щелкнул зажигалкой.
Белый листочек мгновенно охватило пламя, но еще несколько секунд на нем можно было различить имя:
«Иван Терентьевич».
Наконец салфетка обуглилась и опала на дно пепельницы бесформенной горкой пепла.
В ту же самую секунду – ни раньше ни позже – возле стола безмолвно появился вышколенный официант и молниеносно заменил пепельницу на чистую.
– Вы позволите подавать? – спросил он, склонившись перед Рудиком, к которому инстинктивно почувствовал большее уважение.
– Можно, – благосклонно кивнул тот.
Буквально через секунду стол был заставлен тарелками и соусниками с блюдами, заказанными Рудиком. Только в самом углу скромно пристроился итальянский салат Маркиза.
Официант столь же молниеносно и бесшумно удалился. Рудик разлил золотистое вино по бокалам, сделал маленький глоток и уважительно поднял брови:
– Какой букет!
Он сделал еще один глоток и продолжил тем же тоном:
– Кстати, старик, мне не хотелось бы заказывать букеты на твои похороны.
– Что, все так серьезно? – Маркиз отставил бокал и вопросительно уставился на приятеля.
– Более чем, старик, более чем! Пожалуй, я даже не прав насчет букета… присылать его будет некуда, никаких цветов, никаких похорон. Ты просто бесследно исчезнешь. И никто никогда не найдет твоей могилы, чтобы положить на нее скромный букет…
– Не надо меня пугать! – взмолился Маркиз. – Я и так достаточно серьезно воспринимаю ситуацию…
– А я тебя и не пугаю. – Рудик отрезал кусочек крокодилового стейка и отправил его в рот. – Я тебя не пугаю. Я тебе просто реалистически обрисовываю ситуацию. Этот господин… – Он опасливо взглянул в ту сторону, куда официант унес пепельницу. – Этот господин отличается, скажем так, особо жесткими методами ведения бизнеса. Хотя, конечно, когда задействованы такие серьезные суммы, никто из потенциальных участников сделки не церемонится.
Он замолчал, как будто к чему-то прислушиваясь, и вдруг произнес совершенно другим тоном:
– Нет, старик, ты очень зря отказался от этого стейка! Он сегодня просто великолепен!
– Я его просто не смог бы есть. У меня перед глазами стоит этот бассейн…
– Разве можно в наше время быть таким чувствительным? – Рудик покосился на приятеля. – Этот бассейн – просто маленькая модель нашего славного общества! Все только и норовят вцепиться друг другу в горло, оторвать кусок от соседа… короче, почему тебя заинтересовал упомянутый господин?
– У меня есть сведения, что этот господин причастен к тендеру на застройку большой части Шуваловского парка. Того самого, с которым связаны твои романтические юношеские воспоминания.
– Вот как! – Рудик округлил глаза. – Так получается, это не я тебя снабжаю ценными сведениями, а ты меня! Интересно, интересно… более чем интересно! Это обязательно скажется на ценах стройматериалов, на котировках акций строительных компаний, соответственно – на процентных ставках связанных с ними банков, а значит – на биржевой конъюнктуре в целом…
Он замолчал, беззвучно шевеля губами. Казалось, у него в голове заработал компьютер, рассчитывающий всевозможные финансовые последствия полученной информации.
– Эй! – окликнул приятеля Маркиз. – Ты еще здесь или полностью ушел в финансовый астрал?
– Извини. – Рудик очнулся, его губы сложились в виноватую улыбку. – То, что ты сказал, действительно очень интересно. Это в буквальном смысле ценная информация – то есть на ней можно неплохо заработать. Скажи, это вполне достоверно?
– Абсолютно! – подтвердил Маркиз. – Можно сказать, из самых первых рук. Но, может быть, ты что-нибудь объяснишь и мне, глупому? Конечно, без всякой этой высшей финансовой математики, без процентных ставок и биржевых котировок… Знаешь, на уровне популярных брошюр типа «синхрофазотрон для чайников». На самом деле мне интересны не финансовые аспекты проблемы, а, так сказать, расклад… Соотношение сил в этой шахматной партии… А еще больше – психологические портреты игроков.
– Я тебе только что говорил, что наше общество очень напоминает этот бассейн с крокодилами, – заговорил Рудик, сцепив пальцы и оперев на них подбородок. – Все обитатели бассейна норовят вцепиться в горло соседу. И по возможности откусить от него жирный кусок.