Острый шип вылетел из самодельной трубки и вонзился в шею преследователя. Тот ойкнул и схватился за уколотое место.
– Что с тобой, Толян? – окликнул его брат-близнец.
– Оса укусила! – отозвался уколотый, и вдруг его охватило какое-то странное безразличие. Ему стало совершенно неинтересно преследовать какого-то беглеца, и абсолютно перестал волновать гнев грозного Холодильника. Привалившись к косматому стволу ближайшей пальмы, Толян благодушно уставился на мерно колышущуюся листву. Ему было хорошо.
– Что с тобой? – забеспокоился брат. Торопливо раздвигая густые кусты, он бросился к тому месту, откуда только что слышался знакомый голос.
Толян полулежал, блаженно улыбаясь, и смотрел прямо перед собой.
Он хотел сказать своему близнецу, что беспокоиться не о чем, но не мог выговорить ни слова.
– Что он с тобой сделал? – Колян тряс брата, но тот в ответ только мычал и улыбался. – Порву гада! – прорычал Колян, вскочил на ноги и огляделся, скрипя зубами.
Валентин Петрович, из зарослей наблюдавший за этой сценой, снова припал к земле и заскользил назад, как испуганный питон.
Вдруг ему показалось, что кто-то схватил его за ногу.
Профессор замер, стараясь не дышать, и медленно оглянулся.
Тревога оказалась ложной: его нога всего лишь попала в петлю, образованную длинной зеленой лианой, свешивающейся с дерева, как сонная змея.
Тут же Кряквин вспомнил еще один прием, который ему показывали африканские охотники. Он высвободил ногу, ухватился за конец лианы и потянул ее на себя.
Приготовление ловушки заняло у него всего несколько минут.
Совсем близко раздавались треск и пыхтение – это разъяренный Колян носился по зарослям в поисках обидчика.
Закончив подготовку, профессор тихонько двинулся навстречу противнику. Когда между ними оставалось не больше десяти метров, он сложил руки рупором и крикнул:
– Ку-ку!
Колян подскочил, развернулся и, как раненый носорог, понесся через кусты, не разбирая дороги.
Валентин Петрович бесшумно скользнул в сторону, пропуская мстителя, и молниеносно вскарабкался по стволу пальмы.
Колян пронесся мимо него, сделал еще десяток шагов и вдруг удивленно вскрикнул.
Его нога попала в петлю из лианы. Тут же распрямилось гибкое молодое дерево, которое профессор наклонил к земле, как натянутый лук. Изумленный Колян взлетел на несколько метров вверх и повис между небом и землей в совершенно беспомощном состоянии, привязанный к дереву за ногу.
Валентин Петрович не раз видел, как таким же образом беспомощно верещала и извивалась дикая свинья, угодившая в ловушку.
Колян ничего не мог поделать, он только бессильно ругался.
Профессор покачал головой: такой выразительной, цветистой многоэтажной ругани ему не приходилось слышать со студенческих лет, когда молодой Валентин со строительным отрядом попал на очередную стройку века.
– Кажется, наши лихие молодцы вышли из игры, – проговорил Холодильник, расслышав доносящуюся из дальнего конца оранжереи бессильную ругань. – Ну, Ангелина, может быть, ты попробуешь свои силы?
– С удовольствием! – промурлыкала «медсестра» и, плотоядно облизнувшись, скользнула в заросли.
Валентин Петрович пригнулся к земле и углубился в густые кусты, заметая за собой следы. Отойдя на приличное расстояние, он замер, прислушиваясь к перемещению противника.
Ангелина в отличие от незадачливых братьев-близнецов двигалась почти бесшумно. Наконец профессор расслышал в кустах слева от своего укрытия какой-то негромкий шорох. Он решил повторить проверенный метод, натянул поперек тропинки лиану, зацепив ее конец за гибкое молодое деревце, и пошевелил ветками, чтобы выманить преследовательницу. После этого он скользнул в сторону, чтобы обойти «медсестру» и подобраться к ней с тыла.
Однако когда он обошел подозрительное место и осторожно выглянул из густых зарослей, то увидел висящую на нижних ветках дерева мартышку, которая с интересом разглядывала устроенную профессором ловушку.
– Так это ты тут шумела! – укоризненно произнес Валентин Петрович. – Ну это нечестно! Мы же с тобой друзья, и ты должна мне помогать, а не сбивать с толку!
– Разве можно в наше время на кого-нибудь рассчитывать! – раздался за спиной профессора насмешливый голос.
Валентин Петрович обернулся… и едва удержался на ногах.
В двух шагах от него стояла Ангелина с пистолетом в руке.
– Отбегался, болезный? – проговорила она с издевательской интонацией. – Ну разве в твоем возрасте можно так резвиться! Хоть ты и авторитет, но тебе давно пора на пенсию. Пора уступить место молодым кадрам! Ну все, поиграл – и хватит. Теперь настала моя очередь повеселиться…
Она шагнула к застывшему в растерянности профессору, схватила его за руку и до хруста вывернула кисть. Валентин Петрович охнул и побледнел от боли.
– А ты вовсе не так крут, как о тебе говорят! – прошипела злодейка, сверкая глазами. – То ли еще будет!
Она подтащила профессора к ближайшей пальме и длинной толстой веревкой привязала его к мохнатому стволу. Затем широким куском скотча заклеила ему рот и отстранилась, чтобы полюбоваться на свою работу.
– Ну вот, – в ее голосе прозвучало удовлетворение, – теперь ты в полной моей власти! А что может быть приятнее, чем власть над человеком, возможность причинять ему боль? Холодильник подождет, он и так уже долго ждал! И вообще он тоже староват! Сейчас мы с тобой немножко развлечемся, и ты быстренько выложишь мне все, что знаешь. Поверь мне, я умею развязывать языки! А потом уж я подумаю, делиться ли этой информацией с Холодильником.
Профессор хотел повторить, что ничего не знает, но смог только промычать что-то неразборчивое.
Ситуация явно повторялась.
Ангелина достала пачку ментоловых сигарет, раскурила одну из них и сделала шаг вперед. Держа тлеющую сигарету двумя пальцами, она поднесла ее к щеке профессора.
– Знаешь, как пахнет горелое мясо? – прошептала она с хищной садистской улыбкой. – Как пахнет твое собственное мясо? Сейчас ты почувствуешь этот божественный запах!
Профессор прижался к стволу пальмы, в ужасе скосив глаза на горящую сигарету.
Вдруг сверху свесилась мохнатая лапа и выхватила сигарету из руки садистки.
Мартышка с сигаретой стремительно вскарабкалась по веткам пальмы и издала резкий звук, отдаленно напоминающий издевательский смех.
– Ах ты, маленькая мерзавка! Ну ничего, я до тебя тоже доберусь! – Ангелина погрозила обезьянке кулаком. – А сейчас у меня есть более неотложные дела.
Она снова достала пачку сигарет и зажигалку, но вдруг из листвы высунулась еще одна лапа и выхватила зажигалку у замешкавшейся «медсестры». Вторая мартышка скользнула в сторону и закачалась на ветке, размахивая блестящей безделушкой.