Через час мы уже сидели в центральной марксовской библиотеке, в читальном зале и лихорадочно листали «Занимательные задачи и опыты» Яна Перельмана. Мы увлеклись задачками и ребусами, подсчитывали количество бочонков, садовых деревьев, чертили головоломки, пока не наткнулись на раздел «Занимательные рисунки».
Первый же рисунок потряс нас. Круг, заштрихованный словно пером с черной тушью, с черными вкраплениями по краю и посередине. Казалось бы, ничего вразумительного. «Однако, – писал Перельман, адресуя эту книгу прежде всего детям, – если взглянуть на кружок умеючи, можно прочесть два слова. Какие?»
Мы стали крутить книгу. Наклонив ее вперед, мы увидели четкое слово «ГОСУДАРСТВЕННОЕ», взглянув по такому же принципу, но только с правой стороны – «ИЗДАТЕЛЬСТВО». В остальных двух позициях эти же слова выглядели в перевернутом виде.
Я достала из сумки гравюру, наклонила ее вперед и посмотрела сначала прямо. Волосы у меня на голове зашевелились. Довольно избитое выражение, но как еще объяснить то, что на коже головы я ощутила какое-то реальное движение.
– Ты видишь? – шепотом спросила я Сашу, который стоял за моей спиной и тоже разглядел эти два слова: «СКЛЕП ЛИБЕНОВ».
– А теперь давай взглянем с другой стороны.
Мы перевернули гравюру и увидели весьма примитивный план. Несколько разбросанных по кругу прямоугольников, а посредине – три кружочка с крестиками внутри.
…На немецкую часть кладбища мы набрели случайно. Здесь на памятниках сквозь густую зелень проглядывали только немецкие фамилии. Земля под ногами была неровная, и мы поняли, что под землей находятся склепы. В некоторых местах имелись достаточно глубокие провалы.
– Что касается меня, то я в склеп не полезу, – заявил, побледнев, Саша.
– Тогда будешь ждать меня наверху, но это, по-моему, еще страшнее. Кроме того, ты не подумал, что нам придется, к примеру, копать?
– Прямо сейчас?
– Нет, сначала надо отыскать хотя бы одну могилку с фамилией Либен. А потом еще найти сам склеп или то, что от него осталось.
Саша застонал.
«Гретхен Либен», – увидела я и остановилась. Весь холмик был завален цветами. Судя по тому, как цветы выглядели, их мог положить перед отъездом Карл Либен.
Я достала листок с планом – я перерисовала его с гравюры – и стала искать могилки, которые были бы расположены именно таким образом.
Это удалось мне буквально через несколько минут.
Очень странно они располагались, словно по спирали, в центре которой, между могилами, находилась невысокая ограда. Внутри ограды я заметила ровный треугольник, без каких-либо возвышений или углублений, словно там и могилы не было совсем. Проржавевшие столбы, служившие основаниями ограды, были увенчаны небольшими шарами. Я счистила с одного из них грязь и ржавчину и увидела выпуклый крест.
– Вот он, склеп Либенов, – сказала я. – Но только как туда забраться – не имею понятия.
Мы обратили внимание на небольшую, красного кирпича, глубоко осевшую в землю арку, которая скорее всего и была входом в склеп. Но раз Отто Либен указал в своем плане этот треугольник, значит то, что он спрятал, находилось под землей, именно под этим треугольником.
– И ты полезешь? – спросил Саша.
– И я и ты. Одной мне не справиться. Я куплю коньяку, и ты сам полезешь туда как миленький. Иначе…
Пререкаться было бессмысленно.
Я поискала длинную палку – на это у меня ушло минут двадцать – и наконец нашла то, что нужно. Заострила один конец и, подняв с земли обломок кирпича, принялась забивать этот кол прямо в середину треугольника.
Я испугалась, когда он, спустя примерно сантиметров восемьдесят, вдруг почти весь, очень легко, как будто попал в пустоту, ушел под землю. На поверхности остался лишь его конец.
Мы вернулись в город. Пообедали окрошкой и котлетами с кашей. Нам было не до деликатесов.
Потом разбили палатку недалеко от города, прямо на берегу реки и собрались спать.
В тот момент, когда я подумала, что Саша, очевидно, бесполое и бесчувственное существо, он вдруг набросился на меня и начал срывать с меня одежду.
– Послушай, если ты собираешься меня убить, чтобы захватить сокровища Либенов, то так и скажи. Зачем же раздевать?
Но он был застенчивым парнем, поэтому все то время, что мы находились в палатке, он молчал.
Но потом не выдержал:
– Помнишь, в тот ужасный день, когда ты поцеловала меня в «Роял Бургерс»… Так вот, я чуть с ума не сошел… Я хотел этого все время, когда мы спасались, удирая от «Мерседеса». Только ради того, чтобы видеть тебя, я постоянно был рядом…
– А в морге ты тоже меня хотел? – спросила я, понимая, что веду себя как последняя идиотка.
– Да, – вздохнул Саша. У него были такие глаза, что в них можно было смотреть целую вечность.
Но нас ждали дела. Когда я оделась и посмотрела на часы, то поняла, что мы провели с ним в палатке четыре часа. И, разумеется, ни на минутку не сомкнули глаз.
– Я обещала тебе коньяк, – сказала я и плеснула ему в походную чашечку. – Вот. Пей и ничего не бойся. Скоро стемнеет.
Мы подъехали к кладбищу со стороны пустыря, чтобы нас никто не мог увидеть. Машину оставили в кладбищенских кустах.
Хорошо еще, что не было дождя.
Пробираясь к склепу, я расцарапала лицо веткой. Саша шел позади меня и нес на плечах лопаты. Он чувствовал себя вполне нормально, даже напевал что-то.
Направив мощный луч фонаря на арку, я принялась искать место, с которого можно было бы начать расчистку входа. Я была в перчатках и поэтому начала по-собачьи рыть нору.
Я устала, у меня уже ломило спину. Но тут руки мои провалились в пустоту, послышался звук, какой бывает при обвалах, и я почувствовала, как куда-то в преисподнюю рухнул большой кусок земли. Образовался проход, вполне достаточный для того, чтобы туда смог пролезть человек.
Я посветила фонарем внутрь склепа, но ничего, кроме земли, не увидела.
– Не хватало еще только, чтобы вообще засыпало вход в склеп.
Саша помог мне протиснуться, и я, пролетев небольшое расстояние, упала на что-то твердое.
– Ты идешь? – спросила я, чувствуя, как леденею от страха и жалея о том, что не приняла на душу несколько капель коньяку. Честное слово, не помешало бы.
Сначала было очень тихо, а потом рядом со мной что-то упало.
– Это я. Я хоть и пьяный, но хочу тебя все же спросить, а как мы будем отсюда выбираться? Высоко-то как!
– Не знаю. Где лопаты?
– Они сейчас начнут падать.
– Ты оставил их наверху?
– Ну не мог же я бросать их вниз, вдруг бы поранил тебя.
У него была своя логика.