– Самолет?
– Да, дорогая. Слава богу, мы возвращаемся к цивилизованному способу путешествий.
Через час езды на машине они прибыли на взлетное поле, похожее на заброшенный военный аэродром. Пилот оказался французом. Несколько часов они летели над горами. Глядя вниз, Хилари думала, что мир с самолета всегда выглядит почти одинаковым. Те же горы, долины, дороги, дома. Просто одни места населены более плотно, чем другие. Половину времени они летели над облаками, так что ничего вообще не было видно.
Вскоре после полудня самолет начал снижаться. Они все еще находились в гористой местности, но описывали круги над равнинным участком, где находился аэродром и белое здание. Посадка была мягкой.
Миссис Бейкер направилась к зданию, где ждали два автомобиля, рядом с которыми стояли водители. Очевидно, это был частный аэродром, так как служащих нигде не было заметно.
– Конец путешествия! – бодро сообщила миссис Бейкер. – Мы можем умыться и привести себя в порядок. К тому времени машины будут готовы.
– Конец путешествия? – Хилари уставилась на нее. – Но мы… мы не пересекали море!
– А вы этого ожидали? – усмехнулась миссис Бейкер.
– Ну… да. Я думала… – Хилари не договорила.
– Так думают многие, – кивнула миссис Бейкер. – Болтают чепуху о «железном занавесе», но не понимают, что «железный занавес» можно опустить где угодно.
Их встретили двое слуг-берберов. Умывшись, путешественники закусили кофе, сандвичами и бисквитами. Потом миссис Бейкер взглянула на часы.
– Ну, друзья, пока, – сказала она. – Здесь я вас покидаю.
– Вы возвращаетесь в Марокко? – удивленно спросила Хилари.
– Это едва ли возможно, так как я считаюсь погибшей в авиакатастрофе, – ответила миссис Келвин Бейкер. – Нет, на сей раз у меня другой маршрут.
– Все равно кто-то может вас узнать, – сказала Хилари. – Я имею в виду людей, которые встречали вас в отелях Касабланки или Феса.
– Значит, они ошибутся, – невозмутимо отозвалась американка. – У меня будет другой паспорт, и я объясню, что в катастрофе погибла моя сестра, миссис Келвин Бейкер, с которой мы были очень похожи. К тому же для постояльцев отелей все американские туристки на одно лицо.
Да, подумала Хилари, это правда. Внешние – характерные, но не особо значительные – черты миссис Бейкер были заметны всем. Подчеркнутая опрятность, тщательно причесанные голубоватые волосы, монотонно тарахтящий голос. Но ее внутренние свойства были отлично замаскированы, а может, отсутствовали вовсе. Миссис Келвин Бейкер выставляла на обозрение своим спутникам и всему миру фасад, но что кроется за этим фасадом, было нелегко вообразить. Казалось, она намеренно уничтожила в себе все признаки индивидуальности, по которым одного человека можно отличить от другого.
Хилари и миссис Бейкер стояли немного в стороне от остальных.
– Какая вы на самом деле? – не удержалась Хилари.
– А вам зачем знать?
– Тоже верно. И все же мне бы хотелось это знать. Мы долго путешествовали практически бок о бок, и кажется странным, что мне ничего о вас не известно. Я имею в виду, ничего существенного – что вы думаете и что чувствуете, что вам нравится и что нет.
– У вас слишком пытливый ум, дорогая, – заметила миссис Бейкер. – На вашем месте я бы умерила это качество.
– Я даже не знаю, из какой части Соединенных Штатов вы родом.
– Это не имеет значения. Я покончила со своей страной. По ряду причин я никогда не смогу туда вернуться. Если бы я могла отплатить Америке той же монетой, то с радостью бы это сделала. – На момент в ее голосе послышалась злоба, но она тут же вновь превратилась в энергичную и бодрую путешественницу. – Ну, пока, миссис Беттертон. Надеюсь, у вас будет приятная встреча с вашим мужем.
– Я даже не знаю, в какой части света нахожусь, – уныло произнесла Хилари.
– Теперь это незачем скрывать. Вы находитесь в Атласских горах – в весьма уединенном месте.
Миссис Бейкер отошла проститься с остальными, потом, весело помахав рукой, двинулась по площадке. Самолет был заправлен горючим, и пилот стоял рядом, поджидая пассажирку. Хилари ощутила озноб. Исчезала ее последняя связь с внешним миром. Стоящий возле нее Питерс, казалось, почувствовал ее реакцию.
– Место, откуда не возвращаются, – промолвил он. – Думаю, мы находимся именно там.
– Вы по-прежнему полны мужества, мадам, – мягко заговорил доктор Баррон, – или же вам хочется побежать за вашей американской приятельницей, сесть вместе с ней в самолет и вернуться в тот мир, который вы покинули?
– Разве я смогла бы это сделать, даже если бы хотела? – спросила Хилари.
Француз пожал плечами:
– Кто знает.
– Позвать ее? – осведомился Энди Питерс.
– Конечно, нет, – резко ответила Хилари.
– Для слабых женщин здесь нет места, – презрительно заметила Хельга Неедхайм.
– Мадам вовсе не слабая, – вежливо поправил ее доктор Баррон. – Она просто задает себе вопросы, как сделала бы на ее месте любая умная женщина. – Он подчеркнул слово «умная», словно давая понять, что к немке это определение не относится. Однако ее это не задело. Она презирала всех французов и не сомневалась в своих исключительных достоинствах.
– Неужели, получив свободу, можно думать о возвращении назад? – нервно осведомился Эрикссон.
– Но если невозможно ни вернуться, ни даже думать об этом, какая же это свобода? – возразила Хилари.
К ним подошел один из слуг.
– Машины готовы к отъезду, – сообщил он.
Они вышли через противоположную дверь. Там находились два «Кадиллака» с шоферами в униформе. Хилари выразила желание сидеть впереди, рядом с водителем, сославшись на то, что ее укачивает на поворотах. Объяснение вроде бы всех удовлетворило. Когда машины тронулись, Хилари попыталась завязать разговор с шофером, спрашивая его о погоде и расхваливая автомобиль. Она хорошо говорила по-французски, и шофер охотно отвечал. Поведение его казалось естественным и обыденным.
– Сколько времени займет поездка? – спросила Хилари вскоре.
– От аэродрома до больницы? Около двух часов, мадам.
Эти слова явились для Хилари неприятным сюрпризом. Она вспомнила, что Хельга Неедхайм переоделась в комнате отдыха в наряд медсестры.