Анатолий нахмурился.
– Мало что, – признался он. – Знал я, что с кем-то он там познакомился, мать что-то такое говорила. А почему вы интересуетесь? Ну, было и было, давно быльем поросло. Сейчас-то это какое значение имеет?
– Понимаете, Кирилл сказал, что Валерию кто-то позвонил в тот трагический день, и после этого он ушел, никому не сказав куда. А что, если он пошел к этой женщине?
– С какой стати? – пожал плечами Курилов. – Он ее сто лет не видел.
– Вот, может быть, и захотел увидеть. Я почему это предполагаю – ведь у него больше не было знакомых там, в Финляндии, кроме нее. Что, если она позвонила или кто-то от нее позвонил? Как вы думаете, поехал бы Валерий в этом случае к ней?
– Не знаю, – задумчиво ответил Курилов. – Думаю, вряд ли.
– Почему? – тут же спросила я.
– А зачем ему к ней ехать? Пива попить? Поболтать, вспомнить прошлое? – стал перебирать версии Анатолий. – Нет, не стал бы он. Валерий был цельным человеком. Если рвал отношения, то рвал. Только если бы случилось что-то серьезное, он мог откликнуться, а так… Да и не могла она звонить.
– Почему? – снова спросила я.
– Ну, во-первых, откуда она знала, что он в Финляндии? Во-вторых, зачем ей ему звонить? Столько лет прошло, она уж, поди, замужем давно, и дети взрослые. И какую-то юношескую историю поднимать? – проговорил Курилов. – Нет… К тому же мать мне как-то обмолвилась, что Валерий злой на нее был за что-то. А он если обидится раз – все. Потом к нему не подъедешь.
– А как звали ту девушку, вы знаете? И где она живет?
– Конечно же, не знаю! И не могу знать, – пожал плечами Анатолий. – Со мной Валерий не откровенничал, а если бы и захотел, то вряд ли стал бы называть ее адрес.
– Но хотя бы имя, фамилию… Может быть, случайно, мельком! Борис говорил, что ее звали Эли.
– Ну, вот видите, Борис знает гораздо больше меня, – улыбнулся Курилов-старший. – Может, мать знала, Валерий все-таки с ней делился кое-чем. Но мне она подробностей тоже не рассказывала. Я, честно говоря, не очень близок был с ней после того, как она уехала.
– Почему? – поинтересовалась я.
Анатолий сдвинул брови.
– Не мне ее судить, конечно, но… Она так легко оставила нас здесь… Забрала одного Кирюшку, а мы словно и не дети.
– Но ведь вы уже были взрослыми, – заметила я. – Она тоже имела право на личную жизнь.
– Я же говорю – не мне судить, – повторил Анатолий, кивнув головой. – Конечно, она имела право так поступить. Но… Какая-то обида, честно говоря, занозой все же сидела внутри меня. Не знаю, как у Валерия, а у меня сидела. Но, может быть, это просто мое субъективное восприятие. Понимаете, мать никогда не скрывала, что Кирилл ее любимец. Ну, любишь ты одного сына больше других – люби, но поведение-то свое контролировать можно. И даже нужно. Хотя бы не показывала этого…
Анатолий вздохнул и замолчал. Несмотря на то что он давно уже был очень зрелым человеком и имел взрослую дочь, та давняя ребяческая обида на мать действительно не прошла у него. Не могла ли она перейти и на кого-то из братьев? Но тогда скорее на Кирилла, чем на Валерия. Или он был в обиде на Валерия за то, что тот сумел понять и простить свою родительницу? Психологический мотив, помноженный на экономический?
– Да ладно, это все прошлые дела! – махнул рукой Курилов. – Матери уже нет, царство ей небесное… А человек она была неплохой.
– Да, – задумчиво протянула я. – Что же делать с этой финкой? Она прямо как призрак какой-то, никто о ней ничего не знает! Может быть, вы все-таки вспомните – она жила не в Нокиа?
– Может, и в Нокиа, – развел руками Анатолий. – Только если даже и в Нокиа, то ни при чем тут она. Что вы на ней зациклились? Нельзя останавливаться на одной версии, тем более столь сомнительной!
«Ну, это я и сама знаю, – мысленно усмехнулась я. – У меня и не одна версия. И вообще вы сами в числе подозреваемых. Вот как раз эту версию я сейчас и отрабатываю… А финка – это так, попутно. Неизвестно еще, пригодится ли она».
– Вы бы лучше Бориса расспросили про машины и про нападение на них в Польше, – неожиданно сказал Анатолий.
– Я знаю об этой истории, – кивнула я. – Вы что, считаете, что она имеет отношение к случившемуся?
– Не знаю, – нехотя ответил Курилов. – Предположил просто. Ну, не могу я представить, из-за чего еще понадобилось убивать Валерия!
– А здесь из-за чего? – спросила я.
– Из-за того, что Валерий, а особенно Борис кричали потом, что найдут этих козлов и башку им свернут. Что, мол, отомстят. Вот Валерию самому, наверное, и отомстили, – мрачно завершил Анатолий.
– У меня была такая версия, – призналась я. – Но все же, я думаю, дело было по-другому. Слишком уж неправдоподобное совпадение – через столько лет случайно встретить именно в Финляндии этих бандитов. Не в Польше даже, а в Финляндии. Так что я пока эту версию отбросила. Кстати… – Я внимательно посмотрела на Анатолия. – А Валерий случайно не говорил вам, может быть, он встречал потом кого-то из этих людей?
– Нет, ничего подобного он мне не говорил, – решительно заявил Курилов и посмотрел на часы, давая понять таким образом, что беседу пора заканчивать.
– А вы, значит, единственный наследник теперь? – с улыбкой спросила я.
Анатолий на секунду застыл, потом как ни в чем не бывало посмотрел на меня и просто сказал:
– Да.
– Не возникало с братом размолвок на эту тему?
Анатолий засмеялся.
– Милая Татьяна, – проговорил он. – Вы же сами прекрасно знаете, что нет.
– Откуда? – выгнула я брови.
– Ну как откуда? Это же, как говорится, элементарно, Ватсон! – Он поднял указательный палец. – Знаменитая фраза Шерлока Холмса, как никогда, здесь уместна. Кстати, вы в курсе, что на самом деле в произведениях Конан Дойля такой фразы нет? То есть это изобретение советского кинематографа!
– А вы так хорошо знакомы с творчеством писателей-детективов?
– Признаться, к Конан Дойлю имею слабость, – сказал Анатолий. – Да и специальность у меня… соответствующая. Мы ведь с вами в некотором роде коллеги. Это только кажется, что между охранной фирмой и детективным агентством нет ничего общего, на самом деле есть! И многое! Я, например, также склонен к аналитическому мышлению. И что касается вашего вопроса, тут все действительно элементарно. О наследственных делах известно только мне и Кириллу. Раз вы узнали о них не от меня, значит, от него. А раз он рассказал вам об этом, следовательно, должен был сказать и то, что он отказался от своей доли и никаких разногласий между нами из-за этого не возникало.
– Думаю, что аналитическим умом вы обладаете от природы, – польстила я Курилову-старшему. – И вы вот так сразу приняли столь великодушный поступок младшего брата?