Рик услышал, как хлопнула дверца, обернулся и увидел, что в его «фиат» садится девушка. Она включила заднюю скорость и безукоризненно вписала машину в тесное пространство. Без видимых усилий, никого не толкнув и не поцарапав, так, что не потребовалось ни второй, ни третьей попытки. Это казалось совершенно невероятным, но «фиат» замер так, что до бампера задней машины оставалось двенадцать дюймов и такое же расстояние до передней.
Моторы «БМВ» и других автомобилей взревели. Когда они уехали, водительская дверца «фиата» открылась и из машины выпорхнула девушка с очень красивыми ногами в туфлях-лодочках с открытым мыском. Она молча пошла прочь. Какое-то мгновение Рик смотрел ей вслед. После недавней стычки сердце сильно стучало, разгоняя кровь, он по-прежнему сжимал кулаки.
— Эй! — позвал он.
Девушка не вздрогнула и не замедлила шага.
— Эй! Спасибо!
Она продолжала идти, растворяясь в темноте. Рик, завороженный видением, смотрел ей вслед и не двигался. Ее фигура показалась ему знакомой, прическа, изящество, с которым она держалась. И тут его осенило.
— Габриэлла! — крикнул он. Терять было нечего: если девушка — не Габриэлла, она не остановится, и только.
Но девушка остановилась.
Рик подошел, и они познакомились под уличным фонарем. Рик не знал, что сказать, и начал с какой-то глупости вроде «граци!». В ответ он услышал на хорошем английском языке:
— Кто вы?
— Меня зовут Рик. Я американец. Спасибо вам за помощь. — Он неловко махнул рукой в сторону «фиата». У нее были большие и все еще печальные глаза.
— Откуда вы знаете мое имя?
— Видел вас вчера на сцене. Вы пели великолепно.
Секундное удивление, затем улыбка. Улыбка, которая завораживала: безукоризненные зубы, ямочки на щеках, искорки в глазах.
Но у Рика создалось впечатление, что улыбается она не часто.
— Я хотел только сказать: «Привет».
— Привет.
— Вы живете неподалеку?
— Рядом.
— Есть время выпить?
Снова улыбка.
— Конечно.
Пабом владел выходец из Уэльса, поэтому он привлекал англо-американцев, каким-то ветром занесенных в Парму. К счастью, был понедельник, и в заведении стояла тишина. Они нашли столик у окна на улицу. Рик заказал пиво, а Габриэлла — кампари со льдом — напиток, о котором он раньше никогда не слышал.
— У вас прекрасный английский, — похвалил Рик. В этот момент ему казалось прекрасным все, связанное с Габриэллой.
— Я шесть лет после окончания университета жила в Англии, — объяснила она.
Сначала он решил, что ей лет двадцать пять, но, похоже, ближе к тридцати.
— Что вы делали в Лондоне?
— Училась в Лондонском музыкальном колледже, затем работала в Королевской опере.
— Вы из Пармы?
— Нет, из Флоренции. А вы, мистер…
— Доккери. Это ирландская фамилия.
— Вы из Пармы?
Оба, чтобы снять напряжение, рассмеялись.
— Нет, я вырос в Айове на Среднем Западе. Вы бывали в США?
— Да. Два раза на гастролях. Повидала большинство крупных городов.
— Вот и я тоже. У меня были свои собственные маленькие гастроли.
Рик нарочно выбрал небольшой круглый стол. Они сидели близко друг к другу, поставив перед собой бокалы. Их колени почти соприкасались, и они изо всех сил пытались сделать вид, что не испытывают неловкости.
— Что это за гастроли?
— Я профессиональный футболист. Моя карьера сложилась не так успешно. И вот в этом сезоне я оказался в Парме и играю за «Пантер». — У Рика создалось впечатление, что карьера Габриэллы тоже не была блестящей, поэтому откровенность далась ему легко. К тому же ее глаза действовали на него ободряюще.
— За «Пантер»?
— Да. В Италии существует профессиональная футбольная лига. Большинство команд сформированы на севере — в Болонье, Бергамо, Милане и некоторых других городах.
— Никогда об этом не слышала.
— Американский футбол не пользуется здесь популярностью. Италия, как вам известно, — страна европейского футбола.
— Конечно. — Судя по всему, футбол ее нисколько не вдохновлял. — Вы давно здесь?
— Три недели. А вы?
— С декабря. Через неделю сезон кончается, и я возвращаюсь во Флоренцию. — Габриэлла грустно улыбнулась и отвернулась. У нее был такой вид, словно Флоренция вовсе не то место, куда ей хотелось ехать. Рик сделал глоток пива и невидящим взглядом посмотрел на висящую на стене старую мишень для игры в дротики.
— Я видел вас сегодня за ужином, — сказал он. — В «Иль трибунале». Вы были там с мужчиной.
Быстрая вымученная улыбка.
— Да, это Карлетто, мой приятель.
Снова повисла пауза. Рик решил не продолжать эту тему: если Габриэлла захочет рассказать о своем приятеле, пусть это будет ее выбор.
— Он тоже живет во Флоренции, — продолжила она. — Мы вместе семь лет.
— Большой срок.
— Да. А у вас кто-нибудь есть?
— Нет. И никогда не было. Подружек хватало, а серьезных отношений не сложилось.
— Почему?
— Трудно сказать. Наверное, нравилось холостяцкое существование. Для профессионального спортсмена это естественное состояние.
— Где вы учились водить машину? — спросила Габриэлла, и они рассмеялись.
— У меня никогда не было автомобиля со сцеплением, — ответил Рик. — А у вас, судя по всему, есть.
— Вождение здесь совершенно не такое, как в Штатах. И процесс парковки тоже.
— Вы превосходно паркуетесь и поете.
— Благодарю вас. — Милая улыбка, пауза, глоток из бокала. — Вы любитель оперы?
«Теперь да», — чуть не сказал Рик, но вместо этого признался:
— Вчера слушал в первый раз. И мне понравилось, особенно когда на сцену выходили вы. К сожалению, это бывало не так часто, как я бы хотел.
— Приходите снова.
— Когда?
— Мы даем спектакль в среду, а в воскресенье у нас закрытие сезона.
— В воскресенье у нас игра в Милане.
— Могу взять для вас билет на среду.
— Договорились.
Паб закрывался в два часа ночи. Рик вызвался проводить Габриэллу домой, и она легко согласилась. Ее номер в гостинице был предоставлен оперной компанией. Здание располагалось у реки, в нескольких кварталах от театра «Реджо».
Они пожелали друг другу спокойной ночи, улыбнулись и договорились встретиться на следующий день.