Антонов убрал сотовый и пошел прочь от здания музея. За время его разговора спешивший домой Гашников так и не показался. Видимо, у директора музея возникло много срочных дел, и он решил заночевать на рабочем месте.
– Мать твою, да это же фараоны! Я их за версту чую, – воскликнул Пьер Арно, ударив кулаком по приборной доске.
Алекс, глядя в сторону серебристой «десятки» с тонированными стеклами, согласно кивнул:
– Да, похоже, ты прав, мой нервный друг. В России мы их называем ментами.
– И как же мы теперь к этому мужику подберемся? – поинтересовалась Зое, сидевшая рядом с ним на заднем сиденье. – Если они будут за ним следить, то мы ничего не сможем сделать.
– Да, Алекс, она права, – подал голос Клод, поглаживавший руль «БМВ». Ожидание убивало его. Он нервничал и хотел лишь одного – оказаться подальше от всего этого, дома в Париже.
– Рано отчаиваться, парни, – заговорщицки улыбнулся налетчикам Алекс. – Вам повезло, что у вас есть я, а у меня есть голова на плечах и мобила в кармане. – С этими словами он достал сотовый и, быстро набрав номер, заговорил по-русски: – А, Макс, привет, сколько лет, сколько зим!.. Да я за границей был, здесь слишком горячо стало. Вот, теперь подтянулся… Да, все путем, и бабок – куры не клюют. Хочешь, поделюсь?.. Да, работа есть. Подставиться надо под ментов… Мешают, падлы, дела делать, хочу обрубить хвост. Оплата соответственная. Как, берешься?.. Давай решай быстрее! Сроки жмут… Отлично, записывай адрес…
Продиктовав старинному знакомому адрес музея, Алекс описал, в какой машине он сидит и где именно, затем бросил, что будет ждать, и перезвонил Стрелку. Велел ему взять вторую машину, рации и тоже подтягиваться к музею.
– Ну, и что, теперь наши проблемы решатся? – зло поинтересовался Пьер.
– Ага, – самодовольно ухмыльнулся Алекс, – держитесь меня и не пропадете в этой дикой стране.
Минут через пятнадцать к машине подошел невысокий плотный мужчина лет сорока, с усами, короткой стрижкой, облаченный в джинсы, толстовку и сандалии на босу ногу. Заметив приближение этого субъекта, Пьер схватился за пистолет, но Алекс его осадил:
– Спокойно, это наши.
Остановившись у машины, гость постучал в окошко со стороны водителя, и Клод опустил стекло. Гость заглянул в салон, дежурно улыбнулся, кивнул и поздоровался по-русски.
– Вот, Макс, держи, – Алекс без долгих расшаркиваний протянул мужчине деньги.
– Что, Сашок, кто клиент? – поинтересовался тот, с довольным видом считая купюры.
– Вон, впереди по улице серебристая «десятка» с ментами. Думаю, ты знаешь, что делать.
– Не впервой, – заверил мужчина и удалился так же, как и пришел.
Еще через минуту подъехал Стрелок на вишневой побитой «Мазде». Пересев к ним в машину, он поинтересовался, что за тема.
– А тема такая, Шарль-Анри, видишь серебристую машину? – указал ему Алекс на улицу, забирая одну из раций. – Когда она поедет, сядь ей на хвост. Будешь докладывать, куда она движется и что происходит. Задача, по-моему, достаточно простая. Давай рации проверим. – Щелкнув тумблером питания, он переключил рацию на передачу и забубнил: – Прием. Как слышно… Прием… – Все звуки отражались на рации Стрелка. – Что ж, неплохо, – заключил, в конце концов, Алекс. – Если вопросов ко мне нет, дуй к себе в машину и жди, когда эти черти поедут.
– Да, мой генерал, – фыркнул Стрелок и вышел из машины, хлопнув дверцей.
Алекс проводил его взглядом. Теперь оставалось только ждать.
После визита следователя Виктор Андреевич некоторое время просто сидел в кресле в состоянии ступора. Он чувствовал себя загнанным в угол. Ему даже и в страшном сне не могло привидеться, что когда-нибудь заявятся люди и будут так основательно копаться в его делах. Следователь выглядел упертым, такому даже взятку не предложишь. Вернее, предложить можно, но толку не будет, скорее, наоборот, взятка только осложнила бы дело. А так, может, менты ничего еще и не найдут. Да и насколько велико его преступление… В конце концов, он ведь никого не убил. Подумаешь, приторговывал музейным хламом, ну, еще запускал руку в бюджет. Да кто сейчас без греха? И все из-за какой-то серебряной статуэтки, которая, по большому счету, годна лишь на переплавку.
Стряхнув с себя оцепенение, директор музея сгреб со стола мобильный телефон и набрал номер Кано. Его надо было предупредить. Может, он что и посоветует, у него столько связей, подумал Гашников, слушая длинные гудки.
Затем гудки оборвались, и трубку наполнил баритон авторитета:
– Да, слушаю.
– Эдуард, тут у меня возникли некоторые проблемы. Может, ты мне что посоветуешь? – заученно выговорил директор музея.
– Валяй, выкладывай. Советы давать я люблю и даже денег за это не беру, – хмыкнул Кано.
– Следователь приходил. Его очень интересует та статуэтка из серебра, которую я тебе в прошлом году продал. Ты потом мне дубликат принес. Как бы это все не всплыло.
– Ну, поскольку ее сперли, значит, не всплывет, – весело ответил Кано, – эти залетные фраера в «ментовку» не побегут, не заявят, что украли подделку.
– Да, но мы еще много дел провернули, – напомнил ему Гашников, – я тебе почти полмузея сплавил.
– Знаешь, это уже твои проблемы. Крутись как хочешь, надо было бумаги как следует оформлять, – резко ответил Кано.
– Да, согласен, буду крутиться, – заверил Гашников. – Я просто хотел спросить, нет ли у тебя знакомых, которые могут надавить на следака, чтобы отстал?
– Знакомым платить надо, – пояснил Кано, – только не в этом заморочка. Я твоего следака хорошо знаю. На него не надавишь – барбос конкретный, совсем без башни и прет как танк.
– Черт! – вырвалось у Гашникова. Он так и знал.
– Ну, у меня есть человечек, который совершенно официально может выдать заключение госэкспертизы, что вся твоя туфта – подлинники. Только стоить это будет столько, что, даже если ты все продашь вместе со зданием музея, с народом и собственной почкой в придачу, все равно не хватит.
– Короче, попал, – дрогнувшим голосом произнес директор музея.
– Да, попал, но не парься. Много тебе не дадут, пару лет условно – это в самом крайнем случае. Могу хорошего адвоката посоветовать, мне как-то очень помог.
– Спасибо за участие, – недовольно буркнул Гашников.
– А что, что-то не нравится? – холодно поинтересовался Кано.
– Нет, что ты, я не хотел тебя обидеть. Все нравится, просто мне очень хреново, – торопливо объяснил Гашников, зная, что шутки с авторитетом плохи.
– Ты, главное, фильтруй базар, – посоветовал Кано. В его голосе звучал металл. – Короче, как бы там ни повернулось, упаси тебя бог меня засветить. Извивайся гадом, но меня не упоминай никаким боком, иначе тебе – вилы. Проснешься утром, а голова в тумбочке. Знаешь ведь, я не шучу. Этот следак давно меня хочет достать. Он будет давить, но ты помни мои слова.